Тема выпуска — что будет происходить с бизнесом VK после продажи «Согазу» и Газпромбанку
Алишер Усманов продал свою долю в VK (бывшая Mail.Ru Group), теперь контроль над вторым по размеру российским интернет-холдингом поделят «Согаз» и Газпромбанк. Новым акционерам достанутся не только «ВКонтакте» с «Одноклассниками», но и другие разнообразные бизнесы VK, например в сфере образования и видеоигр, а также доля VK в СП со Сбербанком, развивающем «Ситимобил», Delivery Club и «Самокат». Как смена собственника VK повлияет на все эти сервисы?
Что случилось
В четверг USM объявила о продаже всей своей доли в VK «Согазу» и Газпромбанку. Подробно схему сделки мы описывали здесь. Оба новых акционера получат по 45% в компании «МФ Технологии», контролирующей 57,3% голосующих акций VK. Еще 10% МФТ принадлежит госкорпорации «Ростех». Газпромбанк сразу объявил, что передаст свой пакет холдингу «Газпром-медиа». «Согаз», 34,83% акций которого принадлежит Юрию Ковальчуку, его жене и партнерам, является единственным публичным акционером конкурирующего медиахолдинга — «Национальной Медиа Группы».
VK — старейший интернет-актив Алишера Усманова: совладельцем компании миллиардер стал еще в 2008 году, купив долю в фонде Юрия Мильнера DST. Но сразу несколько собеседников The Bell говорят, что в последние годы Усманова тяготил этот актив. Компания не приносила больших по меркам холдинга Усманова денег, на бирже за последний год подешевела на 40% и инвестировать в соцсети USM не видела смысла. Для администрации президента это был больной вопрос, говорил один из источников The Bell: чиновники считали, что соцсеть росла медленнее зарубежных конкурентов, и «не хотели, чтобы ”Вконтакте” потерял контакт с российской аудиторией».
Полную версию истории расставания Усманова с VK читайте здесь.
«Несколько странно в плане бизнес-отношений»
Из слов всех источников The Bell в VK и его дочерних компаниях следует, что сделка с «Согазом» готовилась в условиях полной секретности. Большая часть сотрудников группы и компаний, входящих в различные СП, ничего о готовящихся изменениях не знали до самого последнего момента. И некоторых из них смена акционеров глубоко смутила.
«Мы узнаем о происходящем из прессы. Само по себе это несколько странно в плане бизнес-отношений, так как не порождает ничего, кроме неопределенности», — говорит собеседник The Bell в одной из компаний, входящих в совместное предприятие VK со Сбербанком «О2О Холдинг». Другие описывают ситуацию в более откровенных выражениях. «Остальные наши инвесторы говорят, что мы прорвемся, но в целом это все, конечно, ***», — говорит собеседник The Bell из другой компании, входящей в СП.
Некоторые компании, в которых VK владеет долями, теперь переживают, что новые акционеры могут повлиять на их планы выхода за рубеж или получения иностранных инвестиций — ведь крупнейший акционер «Согаза» Юрий Ковальчук с 2014 года находится под санкциями США. Даже если формально «подсанкционные люди, например, Ковальчук» будут владеть лишь миноритарным пакетом в компании, понятийно это может помешать договоренностям с иностранными инвесторами, говорит один из собеседников The Bell в такой компании. Второй, впрочем, говорит, что «российские олигархи запрятаны глубоко в структуру владения», и считает, что это не помешает развитию.
Есть в смене акционеров и положительные стороны, говорит один из собеседников The Bell в СП: «раньше акционеры [Mail.Ru Group и “Сбер”] были не всегда в ладу, от этого страдала наша динамика». Он предполагает, что смена владельцев — скорее всего, шаг к уже давно готовящемуся разводу «Сбера» и VK: теперь владельцы смогут полноценно сесть за стол переговоров и поделить активы.
Для проектов внутри группы VK, например, образовательных компаний, новые акционеры тоже могут оказаться полезными, говорит собеседник The Bell на edtech-рынке. «У нас сейчас есть все предпосылки двигаться по китайскому пути. Там уже запретили зарабатывать на частном образовании, и это обвалило рынок. А у нас Владимир Путин поручил перевести все дистанционное школьное образование на госресурсы. Во что это выльется, мы пока не понимаем, но вряд ли это будет что-то хорошее для рынка. И здесь акционеры VK, у которых есть административный ресурс, могут сыграть роль в урегулировании ситуации».
Еще одно важное подразделение группы — игровое My.Games — всегда существовало обособленно и в жизни группы никак не участвовало, говорит один из сотрудников. «Это было и проблемой My.Games, и преимуществом: у компании была своя культура, особенности и довольно высокая скорость развития», — объясняет он. Что будет с бизнесом дальше, зависит от планов новых акционеров, говорит он. Если они решат объединять свой контентный бизнес и игры, это может оказаться и удачной историей. Но все остальные сервисы группы, вроде такси, вряд ли уложатся в эту стратегию. А если ситуация останется без изменений или если в компанию управлять игровым бизнесом придут люди, которые в рынке ничего не смыслят, то, скорее всего, игровой бизнес будет просто медленно угасать.
Спасибо за то, что вы читаете нашу рассылку! Из ваших отзывов мы знаем, что она приносит вам пользу и помогает оставаться в курсе трендов. Создание профессионального контента стоит денег, и издатели все чаще закрывают к нему бесплатный доступ. Мы не хотим делать технорассылку The Bell платной. Но если она вам полезна и интересна, вы можете помочь нам развивать рассылку и поддерживать ее качество. Это можно сделать, отсканировав QR-код ниже.
Две крепости
Главный вопрос — как новые акционеры VK, «Согаз» и Газпромбанк, оба управляющие собственными медиахолдингами, будут делить медийный бизнес VK. Большинство собеседников The Bell на рынке считают, что управляющим партнером будет скорее «Согаз». Об этом же говорит и кандидатура нового CEO группы — им станет первый вице-президент «Ростелекома» Владимир Кириенко, сын первого замглавы администрации президента Сергея Кириенко. По словам двух источников The Bell, в пятницу днем Кириенко-младший провел первую встречу с топ-менеджментом VK. Один из них уточняет, что представлял Кириенко председатель правления и совладелец «Согаза» Антон Устинов.
При этом первым официальным комментатором сделки со стороны покупателей стал глава «Газпрома» Алексей Миллер, который одновременно является председателем советов директоров «Согаза» и «Газпром-медиа» — а в управлении последним принимает непосредственное участие. Миллер особо подчеркнул, что «между акционерами “МФ Технологий” не возникает одного контролирующего юридического лица, а все действия нового акционера будут осуществляться на сугубо рыночных принципах».
Как это должно работать, предположить сложно, ведь оба новых акционера VK, хотя и связаны между собой структурой собственности, на операционном уровне конкурируют. По крайней мере, в медиаактивах, с которыми VK пророчат будущее сотрудничество. Так, «Газпром-медиа» управляет телеканалами НТВ, ТНТ, ТВ-3, «Пятница» и другими, у него есть радиостанции и производители кино и сериалов. Плюс два видеосервиса — онлайн-кинотеатр Premier и Rutube, а на днях компания запустила «аналог TikTok» — соцсеть Yappy.
У «Согаза» своя медиаимперия: страховщику принадлежат доли в «Национальной медиа группе», куда входят «Первый канал», «Пятый канал», «Рен ТВ», «78», «НМГ Студия», «Известия» и другие. Есть у НМГ и свой онлайн-кинотеатр — More.TV. В апреле появились новости, что он хочет объединиться с другим — но это был не проект «Газпром-медиа», а онлайн-кинотеатр «Ростелекома» Wink.
Основываясь на том, что Газпромбанк уже передал свой пакет VK «Газпром-медиа», аналитики рассуждают о вхождении нового актива в общую экосистему с медиахолдингом «Газпрома». У «Газпром-медиа» больший, чем у НМГ, опыт развития собственных интернет-сервисов — но успешным назвать его нельзя: у проекта Rutube, который задумывался как русский YouTube, доля рынка, по данным Mediascope, лишь немного превышает 2% против 68% у американского конкурента. И за последний год ситуация радикально не менялась.
Про то, как «Газпром-медиа» пыталась строить онлайн-сервисы, можно написать книгу, говорит ведущий аналитик РАЭК Карен Казарян. Проблема была в том, что телевидение и рекламный бизнес приносили компании настолько больше денег, что развивать интернет-сервисы было просто неинтересно. А руководство к тому же считало, что онлайн каннибализирует доходы от основных активов, объясняет он. «Сейчас, безусловно, все понимают, что это не так, но наверстать упущенное бывает довольно проблематично», — говорит аналитик.
VK же — тоже крупный игрок на рекламном рынке, который к тому же долгие годы сотрудничает на нем с Gazprom Media Digital, рекламным подразделением «Газпром-медиа». У VK есть и свой контентный бизнес, в том числе игры, кроме того, это один из крупнейших игроков в музыкальном стриминге, а «Одноклассники» — одна из основных видеоплатформ, так что как канал распространения контента все это гораздо более эффективно, чем Rutube, говорит Казарян. «Если все это заворачивать в один пакет по монетизации контента, то это может оказаться довольно эффективной стратегией», — уверен аналитик. И разные пользовательские решения, вроде мессенджеров и облаков, тоже хорошо встраиваются в эту контентно-рекламную модель.
Но от непрофильных сервисов, вроде «Ситимобила», новые акционеры могут и отказаться, рассуждает аналитик. И тогда все компании из СП вполне могут отойти «Сберу».
Но важно понимать, что все эти варианты, о которых сейчас рассуждают аналитики, — это по сути медийно-рекламный бизнес, а не технологический бизнес, и стоит он значительно дешевле, говорит Казарян. «Возникают большие вопросы, есть ли у новых акционеров видение, как развивать этот бизнес именно как технологический», — рассуждает он. А тот факт, что Алишер Усманов, который точно умеет продавать активы вовремя, больше не считает VK перспективным для себя направлением, может несколько насторожить, отмечает эксперт.
Делать большую ставку на синергию соцсетей и традиционных медиа может быть преждевременно, считает директор департамента анализа рынка акций «Атона» Виктор Дима. «Возможно, она и появится в повестке, но пока что сложно привести пример успешной интеграции социальных сетей и традиционных медийных активов, — рассуждает он. — Хотя такая кооперация и возможна, все же это разные бизнесы, которые имеют разную стратегию монетизации и разные принципы вовлечения пользователей».
Хуже не будет
Рынок со своей реакцией на происходящее тоже пока не определился. В четверг, после новостей о продаже доли USM, акции VK подорожали на 6%. А в пятницу, на новостях о смене гендиректора компании, — упали на 8%. Но все эти колебания не влияют на тот факт, что капитализация у группы по сравнению с другими IT-компаниями невелика — сейчас она опустилась ниже $4 млрд. За последний год, когда все остальные интернет-компании и сервисы только дорожали, VK подешевела на 42%, и этот тренд пока только продолжается (о злоключениях группы на бирже мы писали здесь).
У инвесторов всегда вызывала вопросы позиция USM, которая, казалось, отошла от дел и передала все решения менеджменту. Вызывали вопросы и некоторые сделки группы. «Компания вошла в СП со “Сбером”, и это было странное решение, учитывая опыт “Яндекса”», — говорит аналитик крупного банка. Не нравились инвесторам и другие сделки — например, в 2018 году Mail.Ru купила у материнской USM киберспортивный холдинг Esforce, заплатив за него $100 млн, напоминает источник The Bell, знакомый с бизнесом группы (про эту историю мы подробно писали здесь). Цена уже тогда казалась завышенной. Позже Mail.Ru Group пыталась избавиться от Esforce, но так и не смогла его продать — и дважды списывала убытки из-за переоценки актива на общую сумму в 5,8 млрд.
Не могло не вызывать вопросы инвесторов и отсутствие четкой стратегии развития, продолжает аналитик. Несмотря на то что у группы были сильные активы, у рынка не было четкого понимания ни о том, как они будут развиваться в дальнейшем, ни какой эффект дают масштабные инвестиции, которые в них вливались. «Можно бесконечно рассуждать, лучший ли акционер пришел в VK, но так как ситуация до этого была непонятной, то смена собственника в любом случае даст компании импульс для развития», — полагает он. «Хуже не станет», — охарактеризовал ситуацию в четверг в разговоре с Forbes аналитик «Ренессанс капитала» Кирилл Панарин.
Следующий шаг, который можно ждать от новых акционеров, — это развод со «Сбером», считает собеседник The Bell в крупном инвестбанке: в одной компании не место двум госбанкам. А дальше новые акционеры, скорее всего, будут компанию активно развивать, говорит он: «А так как сейчас VK просто на дне по стоимости акций, то вряд ли компании от этого станет хуже».
Что мне с этого?
Чего ждать от новых владельцев VK, пока сказать сложно, но как минимум попытки создать «русский Youtube» и «русский TikTok» хорошо укладываются в общую логику последних событий, происходящих в рунете: тестирований блокировок, законов «о приземлении» и предустановке сервисов и импортозамещении в IT. В феврале этого года Владимир Путин на встрече с главредами российских СМИ, отвечая на вопрос о возможности блокировки YouTube, рассуждал: блокировать иностранные сервисы государство не собирается, потому что не хочет доставлять неудобств россиянам, которые активно ими пользуются. Но российские компании должны создавать что-то свое [аналогичное], и они на это способны, добавил Путин.
ГОСИНВЕСТИЦИИ
Как «Роснано» оказалась на грани дефолта
За 14 лет общий объем господдержки «Роснано», по расчетам The Bell, составил около 402 млрд рублей. Но на прошлой неделе торги всеми выпусками облигаций «Роснано» были неожиданно приостановлены, а сама корпорация объявила, что ведет переговоры с кредиторами о возможной реструктуризации. Как вышло, что «Роснано» оказалась на грани дефолта? Все дело в том, что госкорпорация инвестировала в основном не свои (читай — государственные), а заемные средства. «С самого начала было понятно, что эта схема нежизнеспособна. Чубайс по этому поводу много раз ходил и к Путину, и к Медведеву, и к Мишустину, но так ему ничего и не дали», — рассказывает один из собеседников The Bell. Сколько долгов накопила «Роснано» к моменту ухода Чубайса и что теперь государство будет с этим делать? Один из обсуждаемых вариантов — назначить для «Роснано» персонального санатора, узнал The Bell. Все подробности читайте здесь.
КИТАЙ
DiDi уходит из США в Гонконг
Китайский конкурент Uber уходит с американской биржи — DiDi проведет делистинг с NYSE и разместится в Гонконге. Компания в этом году провела крупнейшее после Alibaba IPO китайской компании на Западе вопреки позиции китайских регуляторов и не торопилась исправлять «ошибку», даже когда те указали на угрозу личным данным. Вариант на самом деле не худший — в пакете наказаний для DiDi была и полная обратная приватизация, и переход под госконтроль. Рынки восприняли новость как продолжение наступления государства на весь китайский бигтех: индекс Hang Seng Tech сегодня упал на 2,4%, Alibaba подешевела на 5,3%, Tencent — на 3,2%. Вложившиеся в DiDi инвестфонды ранга SoftBank и Sequoia с Китаем ссориться не будут, тем более что расписки на акции будут конвертированы, пишет FT.
READ LATER
- Как «неоконгломераты», вроде Apple, Amazon и Alphabet, вытеснили и переросли промышленные — GE, Toshiba и Johnson & Johnson
- Как биометрия, смартфоны и камеры наблюдения мешают шпионажу и как слежка адаптируется к новым технологиям
- Как продвигается разработка интерфейсов «мозг-компьютер» и как дела у компании Neuralink Илона Маска и масштабного проекта DARPA