Отъезд сотрудников, риск дефолта и сгоревшие опционы. Что происходит с «Яндексом»?

Тема выпуска — что происходит с «Яндексом»

Крупнейшая российская IT-компания из-за «спецоперации» оказалась на грани дефолта, ее гендиректор — под санкциями, а опционы тысяч сотрудников обнулились одним днем. «Яндекс» приостановил или сократил инвестиции в новые проекты в России и за рубежом, избавился от самых токсичных активов и рассмотрел больше десятка вариантов реструктуризации бизнеса. Рассказываем, как компания провела два месяца с момента начала военных действий России в Украине. 

Отъезд сотрудников

После 24 февраля сотрудники «Яндекса» покидали Россию целыми чартерами. В первые недели из страны уехали больше двух тысяч человек — из них около 800 оказались в Турции, многие поехали в Армению, Грузию и Израиль. С тех пор сотни человек успели вернуться, утверждает близкий к компании источник, сейчас за границей остается меньше 10% из примерно 19 тысяч сотрудников «Яндекса».

15 марта в санкционные списки Евросоюза попал управляющий директор группы Тигран Худавердян, в день начала «спецоперации» приглашенный в Кремль на встречу с Владимиром Путиным. Вскоре после введения персональных санкций он ушел со своего поста и из совета директоров. В начале апреля о скорой отставке сотрудникам сообщила гендиректор компании в России и HR-директор Елена Бунина — она уехала в отпуск еще до войны, а после — решила не возвращаться. С тех пор компанию решили покинуть руководители еще нескольких направлений. По словам двух собеседников The Bell, сейчас дела передает руководитель геосервисов Роман Чернин. Из России уехал глава финтеха «Яндекса» Антон Забанных. Свой пост покинул глава поиска, рекламных и облачных сервисов «Яндекса» Андрей Стыскин.

Стыскин находится в двухмесячном отпуске, но остается в компании и помогает по ключевым вопросам, пост главы бизнес-группы поиска, рекламных сервисов и облачных технологий занял Петр Попов, который работал CTO «Поиска», уточнили в пресс-службе «Яндекса» в ответ на запрос The Bell. Чернин и Забанных продолжают работать в компании и помогать своим командам, но часть своих проектов они передают другим людям, Бунина продолжает отвечать за HR и образовательные проекты, сообщил представитель «Яндекса».

Новым гендиректором «Яндекса» в России в середине апреля был назначен руководитель медиасервисов Артем Савиновский. Худавердян, который недавно отметил 16 лет работы в компании, после ухода со всех постов остался одним из участников коллегиального органа управления, в который входят несколько топ-менеджеров. Этот орган существует в компании много лет и отвечает за основные вопросы развития. Никакую специальную роль для него в компании придумывать не стали. «Сейчас его должность официально называется просто “Тигран”», — говорит источник в компании. 

Сотрудники некоторых подразделений, например, команда портала, остались в России почти в полном составе, но внутренняя соцсеть «Яндекса» по-прежнему полна сообщений в духе «Сдаю квартиру в Москве». Большая часть уехавших осела в Ереване, на втором месте — Тбилиси, говорят несколько сотрудников компании. «Мне нравится в “Яндексе”, я не хотел бы отсюда уходить. Если вдруг случится так, что какая-то часть компании сможет жить своей жизнью за рубежом, я бы хотел в ней работать, потому что “Яндекс” — это удивительно хорошие люди. Но если этого не случится, придется идти дальше», — говорит один из уехавших сотрудников.

Какие-то люди увольняются, кто-то еще уйдет, но «Яндекс» всегда нанимал и растил сильных людей, компания сможет их заместить — письмо примерно такого содержания Худавердян недавно отправил своим коллегам. Но ситуация нервирует и команды проектов, и оставшееся в стране руководство, которое периодически «дает понять, что пора определяться и так продолжаться не может», — говорит один из сотрудников. 

Сгоревшие опционы

Опционы имеют больше половины сотрудников «Яндекса». После того как в конце февраля торги акциями компании на NYSE и Nasdaq были приостановлены, их накопления фактически обнулились.

У «Яндекса» была привлекательная система компенсаций. Доход многих сотрудников делился на две части: рублевый оклад и долларовые опционы, рассказывают двое собеседников The Bell. «Получалось, что доход был защищен от колебаний валют. И чем выше был грейд [позиция в компании. — The Bell], тем большую часть дохода занимали опционы. Часто это было сильно больше половины, — рассказывает один из них. — Когда все случилось, часть дохода просто испарилась, в том числе у самых дорогих разработчиков, на которых охотятся крупнейшие компании в мире и у которых всегда есть в запасе два-три офера». Вышло так, что больше всех потеряли самые лояльные сотрудники: те, кто жил на рублевую зарплату, держал акции и работал на рост компании, в один момент остались без всего, добавляет другой. 

Чтобы как-то компенсировать эти потери, «Яндекс» в марте выплатил сотрудникам дополнительную зарплату. В итоге за первый квартал компания потратила на это почти 6 млрд рублей, следует из отчетности. Программа мотивации, основанная на RSU (restricted stock units), — это право на бесплатное получение определенного количества акций. В «Яндексе» она охватывает около 60% сотрудников, уточнила пресс-служба компании: «Из-за невозможности вестинга и продажи RSU в текущих условиях мы перешли на схему денежных выплат. Расчет производится по зафиксированному курсу доллара (выше текущего) и цене акций в долларах, которая использовалась во время выплаты гранта конкретному сотруднику. Таким образом мы продолжаем поддерживать совокупный доход сотрудников на конкурентном уровне».

Спустя почти два месяца, которые прошли с момента остановки торгов, информации о том, когда запрет на обращение в США расписок «Яндекса» и других российских компаний может быть снят и случится ли это вообще, нет — об этом «Яндекс» предупредил инвесторов на этой неделе. Компания рассматривает разные варианты, чтобы предоставить акционерам возможность торговать акциями, в том числе листинг на другой международной фондовой бирже, говорилось в сообщении.

Делистинг с конвертацией расписок в акции на Мосбирже позволил бы сотрудникам компенсировать хотя бы часть потерь за счет продажи бумаг, рассуждает один из собеседников The Bell. Но в этом сценарии все потерять рискуют западные инвесторы, до сих пор отрезанные от участия в российских торгах. Над тем, как компания будет выходить из положения, сейчас работают ее финансисты, решения пока нет, говорит близкий к компании источник.

Риск дефолта

Спустя несколько дней после заморозки торгов акциями российских компаний в США «Яндекс» предупредил инвесторов о риске дефолта: если торги останавливаются больше чем на пять дней, требовать погашения могут держатели всех выпущенных компанией бондов. Это значит, что единовременно компании может понадобиться около $1,25 млрд.

Денег на то, чтобы погасить все обязательства, у «Яндекса» нет, предупреждала компания в начале марта. Через несколько дней держатели около 70% бондов объединились, наняли консультантов и потребовали от компании досрочно погасить долг, вскоре к ним присоединились еще 20% бондхолдеров, писал Bloomberg.

Переговоры о реструктуризации должны завершиться после майских праздников, но «Яндекс» уже предложил их продлить. Договоренностей пока нет, но сам факт переговоров говорит о том, что кредиторы не готовы идти на крайние меры, рассуждает он. В случае банкротства голландской Yandex N.V. они «с большим геморроем» получат только часть своих средств, дальше они могут попробовать добраться до долей «Яндекса» в каких-то компаниях за рубежом, но «поди их теперь продай».

Для самого «Яндекса» неисполнение обязательств будет означать, что все его внешние операции будут блокироваться держателями бондов до момента, пока долг не будет погашен — и этого сценария в компании хотели бы избежать, говорит он. 

Почему «Яндекс» не делится

«Яндекс» — уже давно заложник своей структуры. «И в лучшие времена голландская компания, торгующаяся на Nasdaq и имеющая основной бизнес в России, вызывала много вопросов. Теперь эти вопросы стали совсем большими», — говорит один из собеседников The Bell. 

С подачи государства еще в 2009 году «Яндекс» обзавелся «золотой акцией», которая позволяла блокировать покупку 25% голосов компании, тогда ее получил Сбербанк. Спустя 11 лет после того, как отношения IT-компании и госбанка окончательно испортились, для управления «Яндексом» придумали новую структуру: Фонд общественных интересов (ФОИ). После последней атаки государства на «Яндекс» осенью 2019 года ФОИ получил право контролировать решения интернет-компании, которые могут повлиять на национальную безопасность (подробно об этом мы рассказывали здесь).

В компании есть консенсус, что действующую структуру управления бизнесом придется менять, говорит источник, близкий к руководству «Яндекса». «Обсуждались 18 вариантов возможной реструктуризации, но все упирались в те или иные проблемы. Сейчас мы пришли в точку, когда решили, что не будем делать ничего, пока не появится больше определенности — в частности, не будет решен вопрос с бондхолдерами», — утверждает он. 

«До сих пор был подход: мы можем, сидя в России, что-то разрабатывать на весь мир. У “Яндекса” была стратегия позиционирования в других странах, и хоть это и было тяжело, но такой подход работал. Сейчас шансов на это больше нет», — рассуждает один из собеседников The Bell. Формально все активы компании можно разделить на две группы: чисто российский «Яндекс» и зарубежные проекты, чья судьба пока неизвестна, продолжает он. На этой неделе «Медуза» (признана Минюстом иноагентом) написала, что «Яндекс» готовится разделить компанию на две: российскую и международную. Но шесть собеседников The Bell в топ-менеджменте IT-компании утверждают, что это не так.

«“Яндекс” всегда был конфедерацией, все бизнесы и сервисы в которой всегда были достаточно независимыми. Так остается и сейчас», — объясняет один из собеседников The Bell. Говорить о разделении компании на два «Яндекса» невозможно по многим причинам: например, больше 90% интеллектуальной собственности — в России, добавляет другой. К тому же любое отсоединение, пока не будет решена проблема с бондхолдерами, может квалифицироваться как вывод активов. 

В будущем небольшие в масштабах всей компании проекты вполне могут «отстрелиться» от большого «Яндекса» и зажить своей собственной жизнью, как это было в случае с ClickHouse, считает один из собеседников The Bell. ClickHouse — это система управления базами данных, которая изначально писалась для «Яндекс.Метрики». Полтора года назад американские фонды Benchmark Capital и Index Ventures предложили «Яндексу» создать новый бизнес, оставив в основе технологию «Яндекса». Теперь ClickHouse фактически не связан с «Яндексом», который остается в стартапе только миноритарием. Услугами компании пользуются Uber, Spotify и Alibaba, а ее оценка составляет уже около $2 млрд.

Сильнее всего на международном рынке «Яндекс» представлен своим сервисом такси под брендом Yango. До начала войны сервис успел выйти на рынки 19 стран, в том числе европейские Норвегию, Финляндию, Эстонию, Латвию и Литву. Заметную долю в зарубежном бизнесе такси компании составлял африканский рынок, говорят собеседники The Bell внутри компании. Например, сервис уже несколько лет работал в Кот д'Ивуаре и Гане, а в конце прошлого года запустился в Сенегале и Камеруне.

В 2021 году каждая четвертая поездка «Такси» была совершена за рубежом: то есть из 2,4 млрд поездок около 600 млн случились не в России. Других результатов своего зарубежного бизнеса компания не раскрывает.

Параллельно с такси «Яндекс» активно развивал за рубежом и логистический сервис под брендом Yango Delivery. Где-то они работают параллельно, а где-то — независимо, как, например, в Латинской Америке, где сервис запустился в Чили и Перу. До начала «спецоперации» компания также запустила в Париже, Лондоне и в Израиле «Лавку», сервис экспресс-доставки продуктов под брендом ​​Yango Deli. 

Сейчас идет перебор разных стратегий. Главный вопрос — как структурировать бизнес так, чтобы американские или европейские партнеры могли продолжать работать с компанией в третьих странах. Например, бизнес «Такси» в Африке уже столкнулся с проблемами. Google и Facebook — основные поисковик и соцсеть для региона — в какой-то момент отключили рекламу российского агрегатора такси, рассказывает один из собеседников The Bell. Юридически этот бизнес был оформлен на голландскую материнскую компанию «Яндекса», что в итоге позволило избежать остановки всего маркетинга в регионе, говорит он, но «очевидно, что на все международные активности “Яндекса” теперь будут давить».

«После того как все закончится, нам придется все перепридумывать», — рассуждает собеседник The Bell в руководстве «Яндекса»: какие-то международные бизнесы смогут работать по модели альянсов, какие-то — вроде такси в Африке — вероятно, можно будет продолжать делать из России, что-то из того, что «Яндекс» точно не сможет делать за рубежом, компания может попытаться продать или закрыть. 

Оптимизация структуры — это процесс, который происходит в любых компаниях практически непрерывно, заявили в пресс-службе «Яндекса». Планов отсоединять конкретные проекты как спин-оффы, закрывать или продавать части зарубежного бизнеса группы пока нет, уточнили в компании. «Но ранее мы рассказывали, например, про приостановку работы Yango Deli в Париже. Это был пилотный проект с небольшим количеством дарксторов, и он не оправдал наших внутренних ожиданий», — объяснили в компании.

«Штаб-квартира “Яндекса” находится в Москве, и планов переносить ее нет, — добавили в пресс-службе. — При этом у нас много офисов в разных странах, и мы надеемся их сохранить. Что касается бренда — часть зарубежных сервисов и так уже работают под брендом Yango, планов ребрендинга нет».

Единственные активы, от которых «Яндекс» уже избавился, это ставшие токсичными медийные сервисы «Новости» и «Дзен». На этой неделе их приобрела фактически ставшая государственной VK, но об условиях сделки ничего не известно. Двое собеседников The Bell, знакомых с ее деталями, утверждают, что переговоры шли тяжело: «Яндекс» хотел как можно скорее избавиться от этих активов, а VK сильно беспокоил вопрос рекомендательных алгоритмов и трафика, без которых «Дзен» и «Новости» не представляют особой ценности. Теперь VK будет встраивать купленные активы в собственные рекомендательные сервисы, вроде «Пульса» для «Дзена» и вкладки «Актуальное» во «ВКонтакте» для «Новостей», полагают собеседники «Коммерсанта» на рынке.

Стратегически от продажи «Новостей» и «Дзена» зависела сама возможность дальнейшего существования «Яндекса», говорит близкий к компании источник. Просто закрыть медийные проекты «Яндекс» не мог, так как за ними уже много лет пристально следят в администрации президента. Еще в 2016 году компания отказалась от работы со СМИ, у которых не было лицензии Роскомнадзора. В том числе из-за «Новостей» Худавердян оказался в санкционном списке Евросоюза: в документации ЕС приводятся слова экс-главы сервиса Льва Гершензона, который назвал «Яндекс» ключевым элементом «в сокрытии информации о войне».

Фактор Воложа

На этой неделе стало известно о смене собственника сразу нескольких крупных российских компаний, и, вероятно, это только начало. Среди прочих нового крупнейшего акционера нашел самый успешный российский банк — «Тинькофф». Траст семьи Олега Тинькова продал свои 35% Владимиру Потанину. Еще до сделки «Коммерсант» писал, что Тиньков может продать свой пакет за $300 млн — в восемь раз дешевле рыночной стоимости пакета на Московской бирже и в 6,5 раза дешевле, чем он был оценен для несостоявшейся сделки с «Яндексом» в 2020 году.

Основатель «Яндекса» Аркадий Волож (владеет 45,5% голосующих акций компании и 8,7% экономической доли), вероятно, тоже был бы морально готов «перевернуть страницу» и избавиться от российских активов, полагают двое его знакомых. Но в отличие от Тинькова, сделать это Воложу будет не так просто. После последней атаки государства на «Яндекс» в конце 2019 года Волож передал свой пакет в семейный траст, который обязался не продавать бумаги в течение определенного времени. В прошлом году траст продлил lock up на 100% акций класса B (около 30,8 млн акций, по 10 голосов каждая) на два года — до 31 декабря 2023 года. 

Сложность заключается и в том, что при продаже пакета траста эти акции автоматически перестают быть суперголосующими, и тогда контроль в компании фактически окажется у иностранных миноритариев «Яндекса» из числа крупных американских фондов, чего точно не захотят допустить российские власти, объясняет один из собеседников The Bell.

В сложившейся ситуации Волож «не оставит компанию, которую строил столько лет», — уверен другой. «Я думаю, он, конечно, расстроен, но он не Олег [Тиньков] и не стал бы продавать на эмоциях, — говорит он. — Но после того, как все закончится, ему придется думать, как все менять и реструктурировать».

Одной из идей реструктуризации было создание фонда или другой структуры, которая под руководством Воложа могла бы заниматься международными проектами, говорит один из собеседников The Bell. В пресс-службе «Яндекса» на это ответили, что

«Аркадий уже несколько лет был сфокусирован на международных проектах “Яндекса” и планирует продолжать ими заниматься».

В последние годы в «Яндексе» сложилась система управления, при которой за весь российский бизнес отвечал Худавердян, а Волож отошел от операционных дел и развивал международные проекты, говорит собеседник The Bell в руководстве компании. «Аркадий, например, последние года полтора летал по всему миру, чтобы собрать международный альянс по облачным технологиям, — рассказывает он. — Идея была в том, чтобы по примеру авиационных международных альянсов собрать пул государств за пределами Европы и США, которые заинтересованы в собственных облачных системах, но не имеют технологического стека». Сейчас этот проект и другие международные инициативы Воложа встали на паузу.