«Спецоперация» России на территории Украины спровоцировала не только ввод беспрецедентных по жесткости санкций, но и стихийную волну эмиграции из страны. Из нескольких сотен тысяч уехавших за последний месяц специалистов 50-70 тысяч — представители IT-сектора, свидетельствуют оценки Российской ассоциации электронных коммуникаций (РАЭК). Еще до 100 тысяч «айтишников», по прогнозу, покинут Россию в апреле. Почему именно IT-сектор переживает столь масштабный «отток мозгов», как организовать релокацию своего бизнеса, с какими трудностями сталкиваются российские специалисты при обустройстве за рубежом и что нужно учесть будущим мигрантам, команда «Русских норм!» обсудила с предпринимателями, инвесторами и другими участниками IT-рынка в новом специальном выпуске. The Bell публикует самое важное из этого спецвыпуска.
Почему Россия теряет IT-бизнес
Технологический бизнес в России всегда состоял из двух слабо пересекающихся сегментов — международного и ориентированного на внутренний рынок, рассказывает сооснователь инвестиционного фонда The Untitled Ventures Константин Синюшин. Теперь же, по его словам, вести международный бизнес в России невозможно: «Этот водораздел, два этих экономических уклада, которые худо-бедно много лет уживались внутри страны, сегодня разделены напрочь».
«Все вывезли всех», — кратко описывает масштабы происходящего в отрасли сооснователь и CEO стримингового приложения Voices Алексей Быстров, который еще в 2021-м привлекал инвестиции от венчурных капиталистов масштаба Питера Тиля. По словам предпринимателя, его коллеги «вывозили компании чартерными самолетами по 200 человек». «За первые полторы недели [после начала боевых действий на Украине] уехали почти все, кого я знаю», — констатирует Быстров.
Сам он после начала «спецоперации» постарался «эвакуировать всех, кто мобилен, в любом направлении». Всего предприниматель вывез шесть человек: часть из них оказались в Турции, часть — в Армении. В Москве осталась одна сотрудница, а под Киевом — iOS-разработчик. «Он сидит в деревне, у него есть вода в колодце. Совершенно невозможно его вытащить из страны. Однако вчера он вышел на связь и попросил нагрузить его работой. Ему хочется отвлечься», — рассказывает основатель Voices.
Релокация сотрудников обошлась ему в 1,5 млн рублей. Решение «сжечь» такую сумму, чтобы перевезти людей с семьями, может казаться гуманитарным или героическим, но на самом деле имеет финансовый расчет, отмечает предприниматель: «Если техническая команда сейчас остается в России, моя компания стоит ноль».
Синюшин перечисляет четыре причины для релокации команд:
- технический фактор: «Могут отключить интернет, а без интернета существование удаленного центра разработки теряет смысл»;
- политические риски: «Сотрудники, особенно находящиеся в активной оппозиции существующему режиму, будут подвергаться все более сильному нажиму и преследованию»;
- юридический фактор: «Никто не будет платить деньги в российскую юрисдикцию»;
- экономический фактор: «Непонятно, как инвесторам переводить деньги в Россию».
Быстров уверяет, что больше никогда не наймет на работу человека в России: «Это закрывает тебе все двери. Мой собственный паспорт сейчас закрывает мне все двери. Теперь каждый бизнес, у которого еще достаточно денег на счету и есть люди в России, должен либо перевезти этих людей, либо избавиться от них. Оставить их в штате — это не поднять следующий раунд инвестиций гарантированно».
Он приводит в пример основанный россиянами в Нью-Йорке стартап Fridge No More, в который отказалась инвестировать компания DoorDash — крупнейший доставщик еды в США: «И компания, которая занимала 50% плюс всего рынка быстрой доставки продуктов в Нью-Йорке, схлопывается за секунду, 600 сотрудников схлопываются за секунду. Просто никому не нужны такие репутационные риски».
Сооснователь маркетплейса Flowwow Андрей Макеев проводит «очень большую работу, чтобы максимально скрыть» происхождение бизнеса. В первую очередь его беспокоят не инвесторы, а возможные блокировки иностранных сервисов: «Если вдруг у нас Google-карты встанут, просто жуть <…> У нас сразу перестанет очень много что работать, потому что мы работаем с курьерами». Компания сейчас «судорожно все пересобирает», чтобы перейти на российские аналоги, которые есть не у всех зарубежных сервисов и не всегда хорошего качества. «Это большая боль, потому что мы занимаемся не деятельностью на рост, а пересобиранием типа „туда-сюда“, то есть тратим время, ресурсы на какую-то херню», — жалуется предприниматель.
Сооснователь и COO онлайн-платформы химических реактивов AppScience Максим Пустовалов рассказывает, что среди их поставщиков есть как те, кто все еще открыто сотрудничает с Россией, так и те, кто готов это делать с условием, чтобы нигде в переписке не фигурировало слово «Россия». Третий тип поставщиков вообще отказывается привозить товары в страну: «Таких поставщиков проще заменить, чем пытаться третьими путями возить, поэтому мы сейчас работаем над этим».
По мнению Синюшина, не захотят работать с российскими компаниями не только западные, но и восточные инвесторы: «Азиаты тоже предельно прагматичные. У меня близкие знакомые с вьетнамцами работали, и те говорят: „Мы не понимаем, что у вас будет дальше происходить. Приезжайте сюда, у нас здесь хорошо“».
Российские власти пытаются удержать IT-специалистов. Среди принятых экстренных мер — освобождение на три года от уплаты НДФЛ, льготная ипотека и даже отсрочка от службы в армии. Помогут ли эти шаги, говорить пока рано, предупреждает основатель венчурной фирмы LETA Capital Александр Чачава: «Надо дойти до какой-то точки, пробив одно дно, второе, третье. Сейчас мы в свободном падении, а надо зафиксироваться и дальше смотреть, какие условия [для жизни и работы] там, какие — здесь».
Как айтишники помогают друг другу с релокацией
Российские предприниматели не только вывозят сотрудников, но и помогают соотечественникам с релокацией. Ярослав Веринчук, CCO приложения для нетворкинга Intch, рассказывает, что компания запустила проект, который связывает людей из СНГ с западными работодателями для поиска работы. Девиз проекта — help them feel like nomads, not refugees («помогите им чувствовать себя кочевниками, а не беженцами»). Веринчук говорит, что запросы на участие в проекте поступают от людей с большим опытом работы в России. Это вызывает у него противоречивые чувства: «Радостно, что помогаем таким людям, но и больно, что это происходит».
Сооснователь проектов Look At Me и Setka Алексей Аметов создал похожий проект: он соединяет специалистов, живущих в других странах, с основателями стартапов из России, чтобы помочь вторым найти юристов, бухгалтеров, перерегистрировать бизнес и нанять людей за рубежом. Планируется организовывать и мероприятия, чтобы люди знакомились и избегали «цифрового гетто».
Директор по маркетингу одного из IT-стартапов Ирина Лобановская создала крупнейший чат по релокации в Telegram (более 100 тысяч участников). В первые дни «спецоперации» она стала получать по три тысячи сообщений в день во все мессенджеры — круг людей, заинтересованных в эмиграции, тогда стремительно расширился: «Это люди совершенно разных профессий, совершенно разных специальностей, взглядов со всей России. Которые никогда даже не были за границей. Это было для меня шоком».
По мнению Синюшина, ажиотаж был связан скорее с впечатлительностью людей: «В отличие от украинцев, они ночуют у себя дома, а не в подвалах. Вокруг какая-то инфраструктура продолжает успешно функционировать. Никаких гуманитарных причин для паники нет». Есть причины рационального выбора жизненного пути, но он потому и называется рациональный, что к нему нужно относиться предельно спокойно, рассуждает инвестор. Для этого перед отъездом он советует решить, где жить, работать и как все будет устроено: «Иначе люди просто вернутся фрустрированными».
По словам Чачавы, оперативнее других среагировали сотрудники белорусских портфельных компаний LETA: «Они уже имели опыт прошлогодних неприятных событий в Беларуси и максимально быстро сориентировались. У них уже был собран дорожный чемоданчик, готова машина с полным баком, и за считанные часы, пока у других была паника, они доехали до границы».
Куда лучше уезжать и с какими трудностями сталкиваются россияне за рубежом
Синюшин называет самыми беспроблемными направлениями для релокации Сербию, Армению и Казахстан. По оценке Лобановской, быстрее и дешевле переезжать в Грузию, Армению, Узбекистан, Кыргызстан, Таджикистан и Турцию. Быстров выделяет Грузию и Дубай. Макеев рассматривает для ведения бизнеса Венгрию или Германию.
Одно правило, по словам Быстрова, наиболее важно: «Русским не стоит забывать, что они беженцы. Тбилиси — это не дача, куда мы приехали выпить, а добрый сосед, который вообще-то не должен был нас приютить, учитывая, что мы делали в 2008 году, но приютил. И если мы будем тихо разговаривать, все будет хорошо. Пока что, к сожалению, большая часть людей, которые приехали в Тбилиси из Москвы, ведут себя ровно противоположным образом».
В реальности релокация не происходит по принципу «взял и уехал», рассуждает Макеев. У предпринимателя маленький ребенок, и ему нужна долгосрочная виза: «Сам по себе переезд — это недолго, а вот бюрократические вопросы — это непросто. Одно дело, когда релоцируются молодые ребята: взяли ноут, арендовали Airbnb — и поехали. Людям, которые с семьей, переехать проблематичнее».
Синюшин при планировании отъезда рекомендует взять подготовленные заранее документы:
- апостилированную справку об отсутствии судимости;
- справку из банка об оборотах по счету;
- апостилированные свидетельства о браке и рождении детей;
- дипломы, желательно тоже апостилированные;
- наличные «ровно в таком количестве, в котором их можно вывозить, то есть $10 тысяч на каждого члена семьи».
Одна из сложных задач, которые приходится решать россиянам в новых странах, — как проводить платежи. Схему нужно простраивать: как принимать и переводить деньги сотрудникам, как платить налоги. «Даже в компании, в которой релокация коснулась шести человек, это суперсложно, потому что у каждого своя ситуация. Кто-то оказался гражданином Беларуси, кто-то очень хотел переехать в теплый климат, и так далее», — рассказывает Быстров. Паспорт и в этом случае играет большую роль, сетует он: «Банк, в котором располагаются счета большинства необанков, замораживает счета даже людям, которые уже давно не живут в России, но обладают паспортом РФ. На всякий случай».
AppScience открывает расчетные счета в других компаниях, чтобы можно было переводить на эти счета деньги, не используя SWIFT, в другие юрисдикции. Так можно отправить в США или Европу доллары как не относящиеся к России, говорит сооснователь и CEO стартапа Марсель Гумеров.
Ситуация осложняется тем, рассуждает Аметов, что во многих компаниях удаленно работали сотрудники из России, Украины и Белоруссии — и сейчас они оказываются вместе в одних пространствах, где им надо наладить коммуникацию и работу. Все это огромный стресс — поддерживать работу такой команды драматически сложно, резюмирует предприниматель.