Аутсайдеры перегретой экономики. Пять отраслей, которым угрожают банкротства

В последние два года российский бизнес пытался угнаться за спросом в перегретой экономике и продолжал активно кредитоваться, несмотря на рекордный рост ставок. Теперь пришло время расплачиваться: сразу несколько крупных российских отраслей рискуют столкнуться с кризисом неплатежей и банкротствами. Насколько все плохо?

Что происходит

С лета-осени 2024 года, когда ставка ЦБ перевалила за 15%, а потом за 20%, промышленное лобби, а потом и идейно близкие к нему экономисты начали предупреждать о риске банкротств в закредитованных проблемных отраслях, которым при такой ставке стало трудно продолжать обслуживать долг. «Российская экономика стоит перед угрозой масштабного скачка корпоративных банкротств», — написали в январском отчете экономисты Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП), основанного главным российским экономистом-дирижистом — нынешним министром обороны Андреем Белоусовым. Сейчас ЦМАКП возглавляет его брат Дмитрий.

Объективные показатели подтверждают обеспокоенность лоббистов. На конец 2024 года доля предприятий в обрабатывающей промышленности, чья кредитная нагрузка стала слишком высока, превысила 20%. Процентные платежи этих компаний на конец года превышали две трети от прибыли до вычета налогов. В 2023 году доля таких компаний была вдвое меньше.

Более чем в два раза выросла и доля компаний, которая входит в зону высокого риска банкротства, — с 5,8% совокупной выручки реального сектора до 12,5%, следует из расчетов ЦМАКП. В 2025 году на потенциальных банкротов будет приходиться уже 18,9% выручки, считают аналитики.

Самые большие проблемы — у тех отраслей, которые попали в максимальный перегрев (оборонка, жилищное строительство), и у тех, кто максимально пострадал от санкций (угольная промышленность).

Добыча угля

Угольная отрасль — общепризнанно самый проблемный сегмент российской экономики. В прошлом году убыточными стали больше половины предприятий, а в целом отрасль по итогам 2024 года единственной в России оказалась в минусе — по данным Минэнерго, ее убыток составил 34 млрд рублей против 783 и 357 млрд прибыли в 2022 и 2023 годах. Убытки в угольной отрасли становятся социальной проблемой: в декабре горняки шахты «Инская» в Кемеровской области, которым месяцами не платили зарплату, объявили голодовку и вышли бастовать (пока, правда, им удалось добиться только ареста собственника).

Главные причины проблем отрасли — снижение мировых цен на уголь из-за падения спроса, санкции и рост тарифов РЖД: c 2021 по 2024 год росли в среднем на 24% в год при среднегодовой инфляции 8%. Дополнительные проблемы отрасли создает пошлина на импорт угля в Китай, которая действует с 2014 года и составляет 3–6%.

Российские власти пытаются придумать, как спасти отрасль. На субсидии денег в бюджете на этот год нет, поэтому Минэнерго просит всех участников транспортной цепочки дать угольщикам скидки на перевозку угля. Но РЖД не торопятся снижать тарифы: в монополии считают, что это приведет к непокрываемым убыткам компании.

Автопром и оборонка

В самом тяжелом положении, по оценке ЦМАКП, оказались компании «технологического ядра экономики», а хуже всего пришлось транспортному машиностроению. Например, властям приходится постоянно субсидировать и думать о поддержке «АвтоВАЗа», чей долг превышает 100 млрд рублей. «С ростом ключевой ставки выплаты банкам выросли на миллиарды рублей в год», — жаловался глава «Ростеха», владеющего 32,3% акций автозавода, Сергей Чемезов. С этими же сложностями, по его словам, сталкиваются подведомственные «Ростеху» оборонные заводы.

«Авансовых платежей от заказчиков обычно не хватает на выполнение всех работ, а брать кредит под бешеный процент — самоубийство для бизнеса [...], — объяснял Чемезов. — В текущих условиях все, что зарабатываем, придется отдать на погашение процентов и даже, скорее всего, будем уходить в „минус”. Так не должно быть, это путь к банкротству».

Но оборонка — отдельный случай. Во-первых, предприятия ВПК — одни из главных получателей льготных кредитов. А во-вторых, общее охлаждение экономики в меньшей степени на нем скажется: спрос в ВПК определяется госзаказом, а он в ближайшие годы сохранится, даже если война закончится прямо завтра.

Строительство

Любые проблемы в экономике неизменно сопровождаются обсуждением ситуации на рынке недвижимости. Но на этот раз у застройщиков возникла на самом деле уникальная ситуация — резкий рост ключевой ставки совпал с завершением летом 2024 года триллионной безадресной программы льготной ипотеки, которая питала отрасль с 2020 года. В первой половине 2024 года на льготные программы, крупнейшей из которых была отмененная, приходилось 80% всех продаж квартир в новостройках. Во второй половине года продажи нового жилья рухнули.

После того как журнал Forbes в ноябре написал о проблемах у крупнейшего российского девелопера ГК «Самолет», профильный вице-премьер Марат Хуснуллин допустил точечные банкротства в отрасли. «Какие-то застройщики плохо рассчитали свою экономику, наверное, они не справятся с задачей, такое возможно», — говорил он. Но в целом по сектору эксперты не спешат бить тревогу. Распроданность строящегося жилья с вводом в 2025 году остается высокой: 51% против нормы в 49% с учетом текущего уровня строительной готовности.

Самые большие риски — у компаний, на балансе которых есть земельные участки, приобретенные в кредит с плавающей ставкой, но, за редким исключением, бизнес пока не бежит распродавать эти активы, сказал The Bell финансист и автор телеграм-канала Unexpected Value Сергей Скатов. Но сама по себе высокая ключевая ставка не должна ударить по застройщикам: средняя ставка девелоперов находится на уровне 8–9% из-за хорошего покрытия деньгами на счетах эскроу, на которые собираются деньги покупателей, а платежи наступают только после окончания инвестиционной фазы, объясняет эксперт. Чем больше на счетах эскроу, тем ниже ставку предлагает банк.

«Сейчас на слуху эти бедные-несчастные застройщики, но основные проблемы могут настигнуть не их, а более мелкий бизнес, который работает на них или как-то связан со строительством. У них высокая долговая нагрузка, а денежный поток может существенно сократиться», — добавляет главный экономист крупного российского брокера.

Грузоперевозки

Еще один кандидат на банкротство — грузовые перевозки. Высокие ставки по кредитам и лизингу, повышение утильсбора на импортную технику, рост цен на топливо и обслуживание автомобилей, а также снижение спроса могут привести к тому, что в 2025 году около 30% грузовых автоперевозчиков обанкротятся, пригрозила в декабре отраслевая ассоциация «АвтоГрузЭкс». Она уже обратилась к российскому правительству с просьбой предоставить безвозмездные субсидии, чтобы отрасль смогла удержаться на плаву. 

Отраслевые лоббисты в своих открытых письмах всегда сгущают краски, но сами участники рынка убедительно доказывают кризис в отрасли с цифрами. Предпосылки к волне банкротств, по мнению экспертов, были заложены еще в 2023 году, когда на фоне резкого роста спроса на внутренние перевозки и наличия лизинговых программ с нулевым взносом многие компании начали наращивать свои автопарки. В итоге рынок перегрелся: число машин оказалось больше, чем доступных грузов, что привело к резкому снижению ставок на междугородние перевозки.

«Я недавно был на переговорах в одной компании. Никаких планов по росту они не строят. Потому что они не могут, устали, не знают, что делать, они в тупике! И такое настроение среди топ-менеджмента — не редкость в этом году», — сокрушался в беседе с профильным изданием Logirus гендиректор транспортной компании КИТ Михаил Попов.

Торговля

Торговля — одна из самых закредитованных (.xlsx) отраслей российской экономики. Рост ключевой ставки и, как следствие, стоимости обслуживания кредитов может сказаться на разных сегментах отрасли.

• Во-первых, это авторынок. После ухода с российского рынка большинства зарубежных автомобильных брендов он преимущественно стал «китайским». Но рентабельность продаж автомобилей из Китая и без высокой ставки очень низкая. Из-за закредитованности дилерских сетей, а также значительных расходов на персонал и маркетинг доходность автодилеров в ближайшие 4–6 месяцев будет на историческом минимуме, считает гендиректор группы компаний «Аларм-Моторс» Роман Слуцкий. К лету, по его мнению, можно ожидать волны банкротств автодилеров. Исчезнуть могут небольшие автосалоны китайских брендов, прогнозировали в одном из крупнейших дилеров «Авилон».
• Также в зоне повышенного риска — торговые центры. В прошлом году Союз торговых центров России предупредил, что из-за высокой ставки и плохо выдерживаемой конкуренции с маркетплейсами в этом году могут обанкротиться около четверти ТЦ.

Что дальше?

Несмотря на проблемы с обслуживанием кредитов в целом ряде секторов российской экономики, говорить о полномасштабном кризисе рано, считают опрошенные The Bell эксперты.

Сама по себе высокая ставка может и не привести к каким-то катастрофическим последствиям, есть вещи и пострашнее: например, переоценка валютного долга, с которой бизнес уже сталкивался в кризисном 2008 году, напоминает сотрудник крупной брокерской компании. «Если вы сначала занимали по плавающей ставке под 7%, а сейчас ставка уже 21%, это, конечно, неприятно. Но когда у вас переоценивается тело долга на 30–40%, как это бывает при валютном займе, это уже совсем другая история», — объясняет он.

Экономист Сергей Скатов отмечает, что волны корпоративных банкротств, кажется, не ждут те, у кого есть самая точная информация о заемщиках, — банки. Если бы банки опасались такого развития событий, еще с прошлого года они должны были бы создавать дополнительные резервы под кредитные убытки. Но, как следует из данных ЦБ, этого не произошло.

Формально у банков нет оснований для пессимизма — просроченная задолженность по корпоративным кредитам остается (.xlsx) на рекордно низком с середины 2021 года уровне — 2,7 трлн рублей. Правда, при быстром росте кредитного портфеля проблемы по новым долгам становятся заметны не сразу, потому что их «вызревание» занимает некоторое время, объясняет собеседник The Bell из крупного брокера. «Но даже с поправкой на этот эффект быстрого роста ситуация в целом по экономике пока не предполагает каких-то алармистских прогнозов», — успокаивает он.

И наконец, для волны банкротств нужно не только плачевное состояние заемщиков, но еще и желание кредиторов заниматься непрофильным бизнесом, который перейдет к ним на баланс, отмечает Сергей Скатов. В 2008–2009 году такое желание было — и многочисленные активы в недвижимости и промышленности перешли под контроль Сбербанка, ВТБ и ВЭБа.

Но вообще банкротство — не самый распространенный способ решения проблем в российской экономике: государство чаще спасает проблемные компании, чем в прошлые кризисы охотно пользовались и банки, и бизнес, напоминает экономист. Сейчас уже тоже создана правительственная подкомиссия «по повышению устойчивости отдельных отраслей экономики» во главе с вице-премьером Александром Новаком — она уже рассматривала вопросы о поддержке угольной промышленности, а на очереди целый ряд других отраслей.