«Консолидируем отрасль и покажем всем кузькину мать». Создатели «Хроник хаоса» в проекте «Русские норм!»

Андрей Фадеев: «Такое чувство, когда ты понял: ой, ничего себе, как бывает»

— Вы же Бауманку закончили? Как вас занесло в предпринимательство?

Андрей Фадеев: Шесть лет я учился на инженера-системотехника. До второго курса я был отличником, прямо ботаником. И тут в начале третьего курса мне один из преподавателей поставил «два». Такого не было ни разу в моей жизни… В итоге он поставил «три», но для меня, перфекциониста со стажем, это значило «все». Я переживал очень сильно, страдал. Вся моя прежняя отличническая жизнь закончилась.

А потом где-то через месяца три я понял, что ничего страшного не происходит. Что мир не обрушился. Ну вот и понеслась. Все по убывающей ходил на пары. До второго-третьего курса я скорее подрабатывал. На третьем курсе написал дипломную работу про интернет-магазин, который назывался Pastelka.ru. Он продавал постельное белье.

Мы очень много работали и получали какие-то деньги. Но не какие-то баснословные. В 2007 или 2008 году, когда только-только начинался рост «ВКонтакте», я подумал: почему бы туда не залить приложение, чтобы пользователи покупали у нас товары. Мы поразмышляли и решили, что напрямую не будут покупать — надо какую-то правильную обертку для этого. Придумали сервис вишлистов, он тогда назывался Wishlo. И полетело. Там пользователи должны были заходить, указывать, что они хотят на день рождения, а их друзья должны были это у нас покупать. Из этих двух тезисов очень сработал один. Все очень сильно начали заходить и указывать, чего они хотят. Мы 600 тысяч пользователей получили за несколько месяцев.

— Ничего себе! А деньги были?

Фадеев: Никаких. Я ездил на метро, не спал. Очень много работы. Еще помню, когда мы с одним из конкурентов встретились на оптовом складе, какое-то постельное белье выбирали, чтобы дальше его перепродать, он мне говорит: «Ты тысяч триста-то [рублей] делаешь в месяц?» Я ему говорю: «Примерно».

— А на самом деле?

Фадеев: На самом деле я жил где-то на 30 тысяч рублей. В тот момент они [руководство «ВКонтакте»] подготовили систему, которая называлась «Голоса “ВКонтакте”». И они попросили подключить их систему, сказали: просто подключи, так будет удобнее. Мы подключили. Через них пошло очень большое количество платежей. И да, где-то вечером или на следующий день мне написал Павел Валерьевич [Дуров]. У нас именно так с ним принято общаться.

— По имени и отчеству?

Фадеев: Да, Павел Валерьевич, Андрей Евгеньевич. Приезжайте, пожалуйста, к нам в Питер, пообщаемся, поговорим. И состоялась встреча, там были Вячеслав Мирилашвили, Лев Левиев и Павел Валерьевич Дуров. Мы кое-как договорились, что [у «ВКонтакте»] будет комиссия 50%.

— А сейчас Павел Валерьевич против 30% выступает.

Фадеев: Павел Валерьевич очень разносторонний человек. И времена меняются.

— А где здесь появились игры?

Фадеев: Там всегда внутри в этих приложениях присутствовала какая-то игровая часть, некоторые механики для увеличения количества взаимодействия между людьми. Но вот игры в таком прямом понимании слова случились где-то около 2011 года. Это начиналось с приложения «Ресторатор». Это прям непосредственно игра. Сейчас мне лично очень сложно разделить, что такое игра, а что такое нет, потому что вся наша жизнь — игра.

— В философском смысле?

Фадеев: В том числе. Мне вообще кажется, что если мы перестаем играть, то перестаем жить. Просто перестает быть интересно. Нам всегда нужны какие-нибудь челленджи, всегда нужно куда-то постоянно бежать. Если ты останавливаешься, заболачиваешься, твой дух испускается.

— А первый успех такой значительный вы бы с какой игрой связали?

Фадеев: Progrestar тогда компания была. Наверное, «Фабрика друзей», если это можно назвать игрой. Там, где надо было покупать и продавать друзей. Это такое чувство, когда ты понял: ой, ничего себе, как бывает, я делал что-то не то. Был успех.

— Как вы познакомились? И как потом вы стали партнерами? И почему вообще вам понадобилось делать что-то вместе?

Фадеев: По-моему, в 2011 году меня позвали на конференцию выступать. Борис [Герцовский] был ведущим, и он взял зачем-то вопросы, чтобы меня заплющить.

— Чувствую, вас сейчас подбешивает.

Фадеев: Я его когда встретил, у него еще вот здесь были такие рожки, зачем-то он сделал, он был в очень игривом настроении перед нашим интервью. И он меня там кардинально заплющил своими вопросами, прям втащил мне. Я его, можно сказать, тогда возненавидел, и тогда наша дружба и началась. Мы начали общаться.

— Прям бесил?

Фадеев: До сих пор это делает.

— Одно дело — общение, другое — бизнес вместе делать. На каком моменте?

Фадеев: Уже к 2014 году, так получилось, у нас были одинаковые акционеры в двух наших компаниях. В 2014 году мы решили собственно объединить наши активы.

— Вы какие-то правила внутренние придумали про взаимодействие? Потому что, когда [распределение долей] 50/50, это на самом деле потенциальная проблема.

Фадеев: Да. Мы их до сих пор придумываем. Есть какие-то базовые вещи. Но первые годы мы притирались.

— То есть ругались?

Фадеев: Да, тогда, можно сказать, ругались. И побаивались немножко друг друга. В процессе притирки потихоньку начали узнавать друг друга, кто в чем хорош. Это каждый раз болезненно вообще признавать, что ты какой-то неидеальный, что у тебя есть слабые стороны. Это неприятно. Несколько лет мы иногда делали работу друг друга, иногда очень сильно пересекались. Но всегда в очень уважительной манере расходились. В какой-то момент мы просто сели и обсудили сильные и слабые стороны друг друга.

Борис Герцовский: «Помните, как в детстве было? Я чего тебя ударил — познакомиться хотел»

Герцовский: Я сдал выпускные экзамены, а потом папа ко мне приходит и говорит: «Нам предложили (а они учителя — мои родители) поработать в школе при посольстве в Варшаве, и мы тебя здесь оставить одного с квартирой студента в Питере не можем, поэтому предлагаем поступать в Военно-космическую академию им. Можайского, это лучший военный вуз страны».

— Как вы сбежали потом из военной темы?

Герцовский: Я сбежал не прям, мотивом было типа сбежать из академии, нет. Я по-прежнему вижу в этом идеалы. Моему папе поставили диагноз: замена двух клапанов в сердце. Нужны были деньги. А я был на третьем курсе. Я попросил дать мне возможность подрабатывать по вечерам — отказали.

Я понимал, что по неуспеваемости нельзя отчисляться — мне перевестись надо было. Пришлось нарушать дисциплину.

— Хулиганить?

Герцовский: Да. Много чего сделал. Я в принципе-то, в общем, не самым был дисциплинированным курсантом. И перешел.

— Чем вы стали зарабатывать?

Герцовский: Разгружал вагоны. Но это не страшно. Летал экспедитором в Якутию, вел учет выгружаемых продуктов. Платили больше, чем моим двум родителям, учителям высшей категории.

Папе сделали операцию в Военно-медицинской академии, и он до сих пор жив. Прошло много времени. А когда папа только ложился в эту больницу, он еще сказал: «У меня выпускной класс. Можешь довести информатику — это же твоя специальность?» Я такой: папа просит.

— То есть пошли в школу?

Герцовский: Да, два года преподавал. В какой-то момент ко мне пришел директор и сказал: «Ты что делаешь-то там у себя на уроках? Они [ученики] на твой факультатив сбегают с других уроков. Просто скажи, как ты это делаешь». А я очень простые вещи делал. Подумал, чего бы сам хотел от информатики, и стал парням рассказывать, как тогда работали хакерские коллективы, как защищалась информация.

— А вы откуда знали?

Герцовский: Я их код не учил писать вирусный. Хотя в военной академии, когда нужно было поздравить с днем рождения мою девушку, которая со мной не разговаривала, мне пришлось написать вирус и заразить половину Питера. Он просто заражал все, что видел, и выводил поздравление.

Потом я перешел в другую школу и уже из нее — в телеком программистом, наконец-то по специальности. Оттуда — в игры. Один из друзей позвал делать стартап. Слов только таких мы не знали чудесных тогда…

— А что за игра была?

Герцовский: «Точка отсчета» она называлась. Мы ее начали делать в ноябре 2003-го, а релизнули 14 мая 2004-го.

— Успешная была?

Герцовский: По тем временам — да. Мы в прыжке зарабатывали $300 тысяч в месяц. Тогда это было много. Я проработал шесть лет. С помощью M&A был создан Astrum Online. Это был крупнейший в Восточной Европе холдинг. Я в нем совершенно незаслуженно стал вице-президентом.

— Почему незаслуженно?

Герцовский: Короче, есть вещи, которые я могу делать почти бесконечно без еды и воды. Ничего прекраснее нет, чем создавать мир, видеть, как он заселяется людьми, общаться с пользователями, искать зерна истины, вместе с игроками делать игру. Это прям кайф, для меня поток это чистейший.

А когда я пришел в Astrum, мне поручали вещи, которые для меня были в новинку и не казались интересными. Например, создать офис в Гамбурге. Сейчас я бы, конечно, сделал это вот так, но тогда это было мучительно. Не справлялся с некоторыми вещами, которые мне поручали.

— А вы наемным там были сотрудником или партнером?

Герцовский: Нет, я был партнером, совладельцем с самого начала. У меня было 6% в «Точке отсчета», в Astrum — точно не помню. Когда Astrum поглотила Mail.ru Group, у меня было 0,035%.

— Сколько это было в деньгах?

Герцовский: $5 млн.

— И вы их [акции] продали?

Герцовский: Да. Там случился этот конфликт неприятный между [топ-менеджерами] Игорем [Мацанюком] и Алисой [Чумаченко] с одной стороны и Mail.ru Group и Вовой Никольским — с другой.

Я пришел из стартапа и не знал другого паттерна. А там [в Mail.ru Group] достаточно большое количество согласований оказалось. В большой компании без этого, наверное, сложно…

— А лучше как? Идти по пути своего интереса?

Герцовский: Это сложный вопрос. Pay yourself first, безусловно… Хочешь идти быстро — иди один. Хочешь идти долго — иди со всеми. Мне неинтересна конкуренция. Не знаю, отболело в какой-то момент. Мне комфортнее с соратниками. То есть не с подчиненными. В моем стиле коммуникации, управления мне гораздо важнее, чтобы со мной были люди, которые доверяют мне и которым доверяю я. Мне рассказывать художнику, как рисовать? Как это? Я не умею. Могу посидеть и сказать: я хотел бы такое и такое. Он сделает несколько вариантов, я скажу, который ближе. И так во всем.

— И вы как Траволта в этом конфликте оказались — между двух огней?

Герцовский: Нет, я выслушал обе стороны. У меня есть мнение, кто где был прав, кто — не прав. Все хороши, как обычно. Слово за слово, а потом… И я ушел, хотя отпускали меня с трудом.

— А кто? [Сооснователь Mail.Ru Group] Дмитрий Гришин вас отпускал с трудом?

Герцовский: Да. А перед этим мне еще Юрий Мильнер позвонил.

— Лично?

Герцовский: Да, лично. Он говорит: «Борь, там конфликт, я слышал. Но я хочу тебя попросить поработать еще». Я такой: «Ну да, Юрий Борисович, как я скажу вам “нет”». Это прям для меня очень великий человек. Я поработал полгода или девять месяцев. Потом прихожу к Дмитрию в кабинет, и он говорит, что у него есть предложение сделать новую студию. Лимит — 250 человек. А у меня в «Точке отсчета» было около 50. Я такой: «Блин, круто».

— И все равно вы отказались?

Герцовский: Да, ушел.

— Свободы хотелось?

Герцовский: Я тогда единственный себе рациональный аргумент придумал: опять я погрязну в переписке, в утверждении. Так же сказочно не бывает. Сейчас я людям пообещаю, они пойдут за мной… Мы сейчас довольно много общаемся со стартапами и часто встречаем такую концепцию: не лезьте к нам.

У Курпатова очень хорошо сказано: «Мы хотим, чтобы нас любили или уважали, это близкие вещи, чтобы было интересно и были последователи, точнее, соратники». Надеюсь, я не переврал Андрея Владимировича.

— И вы пошли делать тоже игры?

Герцовский: Да. A little bit crazy было нашим девизом. Crazy Bit. Пришел туда, когда закончились все официальные запреты, и мы начали делать всякие страннейшие игры.

— Можете назвать, если это не совсем тупой вопрос, какие-то ингредиенты успешной игры? У вас в интервью я прочитала о феномене социальных игр.

Герцовский: О, давайте, о феномене социальных игр. Надо это просто осознать и направить. Помните, как в детстве было? Я чего тебя ударил — познакомиться хотел. Ты в игре что-то сделал, убил чудовище, поставил ему на грудь ногу и говоришь: «Дорогая Женевьева, это в твою честь!» Очень понятная история: девушка куда-то пошла, на нее напал монстр, а ты ее спас. У нас огромное количество людей поженились в играх. Да что там, я сам там жену нашел.

— А момент помните, как вы начали работать с Андреем Фадеевым?

Герцовский: Сначала мы вовлеклись в дизайн андрюхиной игры Throne Rush. Потом съехались в один офис.

— Как вы договаривались о партнерстве?

Герцовский: Как я уже говорил, мне очень важны соратники. И в нем [Андрее Фадеева] я увидел друга.

«Игровая индустрия опередит Голливуд в ближайшие несколько лет»

— Расскажите наконец-то про деньги компании. Вот у вас есть одна основная игра [«Хроники хаоса» (Hero Wars)], которая генерит 50%...

Фадеев: Больше значительно.

— Я как человек опасливый в целом вижу здесь риск.

Фадеев: Все так. Естественно, инвесторы говорят: «Ребят, вы компания одной игры. Cейчас сделали, а потом ничего не сможете. Зачем в вас сейчас вкладывать?» Но мы-то были внутри, когда все это происходило. Мы прекрасно помним моменты, когда мы хотели ее [игру] закрыть, прекрасно помним те два года, когда она никуда не взлетала, сколько нам пришлось всего сделать, сколько опыта пришлось впаять, чтобы в итоге это стало хитом, блокбастером, кассовым продуктом.

Герцовский: И это не случайность. Это серьезная, кропотливая, итерационная работа.

Фадеев: Мы запустили [«Хроники хаоса»] в 2016 году, постепенно доделывали. До 2018 года это была просто хорошая, прибыльная игра.

Герцовский: Как наши коллеги и партнеры выражаются: «умеренно успешный продукт».

— [Основатели Playrix братья Игорь и Дмитрий] Бухманы (их большое интервью проекту «Русские норм!» смотрите здесь. — Прим. The Bell)?

Фадеев: Бухманы, да. В текущем виде «Хроники хаоса» — это продукт, в который мы вложили опыт не только всей нашей компании, но еще и опыт братьев Бухманов. У нас есть плейбук, который, мы надеемся, станет основой нашей M&A-стратегии, с которым мы будем помогать компаниям доделывать продукты. Там огромное количество ошибок, которые можно совершить. По сути это ошибки, которые совершают и молодые команды, и молодые компании, и даже уже прибыльные компании, которые не могут перешагнуть в следующий раунд. Те времена, когда можно было это сделать без опыта, прошли еще лет десять назад. Они закончились.

Герцовский: Когда порог входа был низок.

— Когда гений-одиночка или маленькая компания может что-то такое разработать.

Герцовский: Нет, сейчас вероятности такие тоже существуют, но они стремятся к нулю. Порог входа в серьезный игровой бизнес очень высок.

— Я видела презентацию с вашими творческими планами. В 2023 году выручка — $560 млн. Во-первых, хочется понять, за счет чего она такой станет. С другой стороны, до этого вы росли в разы, а это немножко медленнее. Вы так специально консервативно написали, чтобы потом порадовать инвесторов?

Фадеев: Из чего будет состоять прогнозируемая итоговая выручка? Из роста нашего текущего продукта. «Хроники хаоса» продолжают рост. Мы приблизительно знаем, что мы будем иметь к 2023 году. Но будем стараться перевыполнить.

И есть еще часть: не просто M&A, а консолидация. Мы не хотели бы даже называть это M&A. Мы хотим консолидировать опыт, консолидировать экспертизу, крупнейшие кадры. Мы много знаем ребят, которые застряли на разных этапах. По сути братья Бухманы помогли нам преодолеть несколько этапов.

— Со стороны выглядит так: самое очевидное для вас — объединиться с теми же Бухманами, которые у вас и так акционеры. У них же 40%, да?

Фадеев: Да, все верно.

— Но вы идете по какому-то другому пути. Сейчас вот планируется история, которую лучше бы на самом деле понятно объяснили, когда вы вливаетесь в компанию российско-международного предпринимателя Ивана Таврина. Он в вас инвестирует по оценке $1,9 млрд — и вы через это идете на биржу. Как-то все сложно.

Фадеев: Как проще всего это представить… Есть маленький публичный SPAC, есть что-то большое непубличное. Если это сливается, это все становится большим и публичным.

— Но зачем вам еще какой-то человек, зачем вам эта компания? Одна из моих любимых тем.

Фадеев: Весь прошлый год нас долбили банкиры и инвесторы, они готовы были проинвестировать по любой оценке. Мы отказывали. Отказывали всем абсолютно. Мы думали, что сейчас мы еще поработаем, сделаем нормальный мультипликатор, а не этот с погрешностями и со скидками на то, что у нас какие-то русские корни, еще что-нибудь. В общем, я был полностью уверен, что нам пока рановато. Вот сделаем диверсифицированный портфель — и лет через семь прям рванем. Компанию еще надо подготовить, чтобы никто не попытался у нас что-нибудь отжать.

А потом Игорь Бухман познакомил нас с Иваном Тавриным. Говорит: «Ты сам решай, но просто пообщайся. Он просто человек такой интересный, очень хороший». Я такой: «Если интересный и хороший, то, конечно, давай. Это я всегда люблю». Мы созвонились в Zoom, я был очень скептически настроен, очень скептически. Но Иван был среди всех этих банкиров, которые пытались к нам подкатить, единственным, кто спросил: «А ты вообще чего хочешь, о чем мечтаешь?» Я ему говорю: «Знаешь, есть одна темка. Я мечтаю показать кузькину мать». Прям так и сказал. Я считаю, что мы, восточноевропейские, постсоветские технические специалисты, очень талантливые, но нас недооценивают. И я бы хотел, чтобы мы поиграли в большом мире денег без каких-то скидок: консолидировали отрасль и прям одним таким большим марш-броском показали всем кузькину мать, что бы это ни значило. Он сказал: «Знаешь, а у меня для этого есть кое-что». И мы разговорились.

— С какими компаниями вы хотели бы консолидироваться?

Герцовский: Огромное количество. В СНГ более тысячи команд на разных уровнях развития, с которыми можно об этом поговорить. Есть очень много различных компаний, названия которых мы по естественным причинам пока не можем вам называть.

— Игры — это такая удивительная индустрия, где случаются гигантские взлеты. Это будет происходить еще какое-то количество лет, десятилетий — или станет как с нефтью, где 15% в год — это хорошо?

Герцовский: Мы считаем, что игровая индустрия опередит Голливуд в ближайшие несколько лет. В частности, за счет стриминга. Думаю, что это будет локомотивом всей индустрии развлечений.

— А VR всякие внесут свой [вклад]?

Герцовский: Безусловно. Но сейчас это нишевая история — VR. Сейчас просто не созрела аппаратная база, на мой личный взгляд. Надо еще немножко подождать. Я думаю, что за дополненной реальностью будущее.

Фадеев: Борь, можно упростить: пока там денег нет.

— А вообще какое место, как вы считаете, игры будут занимать в жизни людей, скажем, через десять лет?

Герцовский: Небольшой экскурс в историю человечества. Игры занимали огромное место всегда. Игры — это самый натуральный способ получения опыта за меньшую цену. Дети обучаются в игре. Военные проводят оборонно-тактические учения. Совершив несколько абстрактных отходов от реальности, снижаешь цену получения опыта. Это наша система обучения. Игры будут занимать огромное место, оно будет расти за счет того, что мы, похоже, идем к снижению числа рабочих дней, безусловному доходу, к заменяемости людей искусственным интеллектом. Значит, будем играть.

— У вас как у компании сильные или слабые стороны и там и там: на Востоке и на Западе?

Фадеев: Мы в западном мире, у нас треть выручки — из Северной Америки. Четверть — в Европе. В азиатских странах — 19%, по-моему. Это Япония, Тайвань. Корея.

— А почему вас до сих пор нет в Китае?

Фадеев: Мы были там. Китай — половина мирового рынка. Но нам пришлось на какое-то время ретироваться, потому что китайские власти очень жестко реагируют…

Герцовский: Они ввели новые правила. Работаем над тем, чтобы заново туда выйти.

— Кто ваш главный конкурент сейчас?

Фадеев: Я бы назвал шведские компании. Швеция в какой-то момент стала рассадником игровых холдингов. В частности, есть компании Embracer, Stillfront, даже EG7.

— Они ваши конкуренты в…

Фадеев: В консолидации.

— А можете сформулировать, кто [из вас] что привносит в компанию?

Герцовский: Андрей умеет мыслить стратегически. У меня с этим хуже. Грустная история, но правдивая. У меня хорошо получается кризис-менеджмент. Я чувствую себя прям в потоке. Все в аду, а мне классно, я знаю, что делать. Есть СЕО военного времени и CЕО мирного времени. Вот он [Андрей Фадеев] — СЕО мирного времени. Он очень классно работает с людьми, может с огромным терпением воплощать план. А мне надо, чтобы здесь и сейчас все сделалось, немедленно. Он берет на себя огромное количество работы, с которой я просто не справлюсь. В частности, это коммуникация с официальными разными лицами.

— Создатель «Самоката» Вячеслав Бочаров такую хорошую фразу произнес про своего партнера: «Один должен быть психом, другой — занудой». Кто у вас кто?

Герцовский: Сейчас я взлохмачу волосы и убегу в стену. Это ответ?

Фадеев: Да. Я зануда, Боря — псих, да. Если в такой терминологии, тут все просто.