Усталый марафонец на стероидах: итоги года для российской экономики в 10 графиках

Третий год войны показал, что Кремль все еще способен мобилизовать экономику, чтобы продолжать сражаться. Даже с учетом рекордных военных расходов бюджет пока верщется без больших дыр, хотя и ценой снижения социальных расходов. Но проблемы и дисбалансы в экономике нарастают, а управлять ей становится все сложнее. Наши постоянные авторы Александра Прокопенко и Александр Коляндр подводят экономические итоги 2024 года в 10 графиках.

Разогнанная экономика замедляется

Весь 2024 год российская экономика действовала как марафонец на стероидах, но их действие стало ослабевать: динамика ВВП замедляется, при ускоряющейся инфляции. Поквартальная динамика в 2024 году соответствует росту в 3,5-4%. Прогнозы на следующий год: возврат ВВП к потенциалу 0,5-1,5% и закрепление там.

Инфляцию не удалось остановить даже ценой рекордного повышения ставки ЦБ

Кремлю оказалось не под силу одновременно продолжать войну, финансировать социальные и инфраструктурные расходы, поддерживая при этом низкую инфляцию и стабильный курс. Экономика уперлась в ограничения: закончились свободные мощности предприятий, нет рабочих рук, экспорт зажат между географией и санкциями. Спрос, разогреваемый расходами бюджета и тратами населения, не находит предложения и приводит к росту цен. Годовая инфляция к третьей неделе декабря разогналась до 9,5%, значительно превысила самый свежий прогноз ЦБ (8-8,5%), и по итогам года будет близкой к 10%.

Для сдерживания роста цен Банк России держит ключевую ставку на историческом максимуме: 21%. С декабря 2023-го по июль 2024-го ставка была неизменной — 16%. Но потом на фоне ускорения инфляции регулятор перешел к ее повышению. Ожидания на 2025 год — ставка останется близкой к 20% (текущий прогноз ЦБ на год — 17-20%). Свои планы снизить инфляцию до таргета «вблизи 4%» ЦБ перенес на 2026 год.

Кремлю удается выбивать из экономики деньги на войну

В 2025 году Кремль продолжает ставить на войну, хотя она вытягивает из экономики все больше ресурсов. Как и в предыдущие два года, финансирование воюющей армии — главная статья расходов федерального бюджета. Но в 2025 году на это пойдут практически все дополнительные доходы казны — в ущерб остальным сферам. Только прямые расходы на национальную оборону и безопасность превысят 8% ВВП и 40% от общих расходов федерального бюджета — рекорд с советских времен. Весь прирост ненефтегазовых доходов (73% в 2025 году), возникший из-за повышения налогов на бизнес и население, и роста ВВП, будет потрачен на нужды военных. Другие отрасли, включая бюджетную сферу, не посмели возражать против такого распределения. Повышенные военные траты будут и дальше обескровливать гражданскую часть экономики, замедляя экономический рост. Низкие темпы роста и инфляция, в свою очередь, сделают более видимым неравенство, подогревая недовольство населения.

Но дефицит рабочей силы ограничивает экономику и разгоняет инфляцию

Главное структурное ограничение российской экономики — дефицит трудовой силы. Россия подходила к 2022 г с демографическими проблемами, которые усилила война: часть людей изъята из экономики на фронт; военно-промышленному комплексу, который работает в три смены, нужны кадры; почти миллион человек уехали. Безработица, которой так любит гордиться Кремль, составляет 2,3% — это означает, что в экономике буквально некому работать. Потребность в работниках даже близкие к властям эксперты оценивают в 1,6 млн человек. В конкуренции за рабочую силу предприятия поднимают зарплаты. Они растут быстрее инфляции и значительно опережают производительность труда.

Бизнес наращивает долги несмотря на двузначные ставки

Другой значимый фактор инфляции — рост корпоративного и потребительского кредитования. Бизнес, несмотря на двузначные ставки, продолжает активно кредитоваться. За десять месяцев 2024 года объем портфеля корпоративных кредитов (с учетом облигаций) увеличился на 16,4%, или на 12,8 трлн рублей. С учетом такой динамики ЦБ пересмотрел свой прогноз по темпам роста требований банковского сектора к бизнесу: вместо прежних 10–15% теперь регулятор ждет 17–20%. Население активно пользовалось программой льготной ипотеки, против которой возражали ЦБ и Минфин, но которая поддерживала строительный сектор. Летом программа была закрыта, и строительный рынок немедленно погрузился в кризис.

Гражданские отрасли не растут

Лишившись массированной поддержики государства, стройка перестала показывать выдающиеся результаты, как, впрочем, и другие сектора экономики. Промышленные мощности загружены более чем на 80%. Расширить их мешают санкции и отсутствие работников. Замедление темпов роста промышленности связано не только с сокращением производства в отраслях, связанных с добычей сырья (это продолжается уже несколько месяцев на фоне падения экспортных цен и соглашения ОПЕК+), но и с замиранием обрабатывающего сектора. Единственное, где рост все еще значителен, — это сектора, связанные с военным делом. Во всех остальных отраслях рост отсутствует или, в лучшем случае, анемичен.

Санкции все еще можно обойти, но это стоит дороже

Весь год Запад и Россия продолжалась игра в кошки-мышки — западные страны пытались перекрыть пути обхода санкций, а Россия находила новые. Основные усилия были направлены на разрушение схем поставки запрещенного импорта, особенно двойного назначения, и на преследование «теневого флота» танкеров. Год начался с вступление в силу указа Джо Байдена, позволяющего накладывать вторичные санкции на банки, обеспечивающие запрещенную торговлю. С 2025 года ЕС, откуда Россия получает критическую для военной и гражданской промышленности продукцию через третьи страны, будет требовать от всех экспортеров под угрозой наказания удостоверяться, что конечным пунктом поставки не будет Россия.

Вряд ли эти усилия устранят проблему и лишат Россию возможности ввозить санкционный импорт. Но давление на экспортеров и посредников будет расти, приводя к росту издержек и, как следствие, к росту цен.

Рубль падает и поддержать его теперь намного труднее

Санкции и постоянно растущий спрос, который не может покрыть имеющееся предложение, ослабляют обменный курс рубля. В последнюю неделю ноября он пережил резкий обвал, упав с летних максимумов 2024 года почти на 25% и закрепившись на уровне выше 100 рублей за доллар.

Инструментов, чтобы удерживать рвущийся в космос курс, у власти не так много: половина золотовалютных резервов заморожена санкциями, а остальное может потребоваться в случае угрозы финансовой стабильности; ликвидные остатки ФНБ незначительны, а ключевая ставка, в отличие от лета 2023-го, на максимуме. Без нерезидентов, которых нет на рынке с 2022 года, и свободного движения капитала (ограничения введены в 2023-м) эффективность ставки как инструмента стабилизации курса рубля крайне невысока. Высокая волатильность рубля — новая норма.

Что мне с этого?

Главные проигравшие в 2024 году — основной электорат Путина на прошедших президентских выборах: бюджетники всех мастей. Это врачи, учителя, работники правоохранительных органов, работники культуры и пенсионеры. Их зарплаты, пенсии и пособия индексируются на официальную инфляцию — то есть не более чем на 9%. В то же время персональная инфляция у людей давно перевалила за 20%.

Экономика России в 2025 году — хрупкий баланс с плохим прогнозом. Деньги на продолжение войны в следующие 12 месяцев есть: их собрали со всей экономики. Бизнес хоть и снижает прогнозы, но все еще оптимистичен. Прогнозируемый дефицит бюджета в 0,5% управляем, хоть и дорогой при текущих ставках.

Дальше сложнее. В стране всё явственнее проявляется стагфляция — болезненная комбинация замедления экономики и роста цен. Рубль слабеет, инфляция растет и сокращает доходы населения. Военные расходы, которые в следующем году с учетом расходов на безопасность превысят 8% ВВП, ещё сильнее выдавливают ресурсы из других сфер, углубляя дисбалансы и снижая шансы на модернизацию.

В Кремле предпочитают не замечать надвигающиеся проблемы, делая ставку на привычную тактику «продержаться дольше». Но структурные проблемы не скрыть накачкой из бюджета и дирижистскими методами управления. Россия медленно, но неуклонно движется к стагнации и деградации экономики, которое не остановится, даже если в 2025 году закончится открытая война.