Тихая женская революция. За что вручили Нобелевскую премию по экономике в 2023 году
The Bell
Нобелевская неделя 2023 года традиционно завершилась присуждением премии Шведского национального банка памяти Альфреда Нобеля (учреждена в 1968 году). Третий раз в истории ее обладателем стала женщина — американская экономистка из Гарвардского университета Клаудиа Голдин. The Bell подробно рассказывает о ее работах.
«Почему женщины победили»
«Я всегда хотела быть детективом, и наконец-то мне это удалось», — писала Голдин в своей короткой автобиографии с ценными советами студентам экономических факультетов о том, как проводить исследования и писать научные работы. Для Голдин быть детективом значит идти на все ради того, чтобы получить ответ на интересующий вопрос и провести исследование, рассказывала она в одном из интервью. Этот подход позволил ей стать одним из ведущих экономических историков, а годы работы сначала над темой экономики семьи, а затем — участия женщин в рынке труда были в итоге вознаграждены Нобелевской премией.
Награду вручили с формулировкой «за улучшение нашего понимания роли женщин на рынке труда». В своих работах Голдин рассказала о многих новых аспектах гендерных различий с точки зрения экономики, проследила, откуда они взялись, и исследовала гендерные разрывы, которые сохраняются в экономике до сих пор, говорится в пресс-релизе Шведской королевской академии наук.
Символично, что в тот же самый день, когда Голдин стала лауреатом премии, у нее вышел препринт научной работы под названием «Почему женщины победили» (Why women won), посвященный исследованию вопросов равенства мужчин и женщин в США в период с 1905 по 2023 годы.
Работа над ошибками
Голдин в своих работах впервые в истории экономической науки поставила женщин в центр анализа, предложив концепцию, в которой образование, фертильность и производительность связаны с эволюцией женских устремлений, их идентичностью и серьезными институциональными изменениями.
Выделить какую-то одну работу экономистки, за которую она получила Нобелевскую премию, не представляется возможным — за 50 лет научной карьеры у нее вышли десятки широко цитируемых исследований, в которых Голдин изучала женскую занятость и то, что на нее влияет. Тем не менее Нобелевский комитет отметил несколько ключевых работ Голдин.
Например, в 1990 году у Голдин вышла книга, в которой она, используя данные по США, описала, как менялась женская занятость в стране с XIX по XXI век. В ходе исторических переписей населения женский труд недооценивался — например, до 1940 года замужних женщин с современной точки зрения относили к безработным, хотя по факту многие жены работали вместе с мужьями, например, на ферме или в семейных загородных хозяйствах.
Голдин учла эти погрешности в своем анализе и пришла к выводу, что занятость женщин в течение последних двух веков принимала форму U-образной кривой. Фактически Голдин опровергла широко распространенное мнение о том, что участие женщин в экономике растет в условиях экономического роста. Она установила, что с переходом от сельского хозяйства к промышленности женская занятость, наоборот, падала, но с начала XX века — снова начала расти. Этому способствовало появление беловоротничковых специальностей (white-collar job) и техники, которая упрощала работу по дому (например, пылесосов, сушилок, стиральных машин и т.д.), а также развитие среднего образования.
Тихая революция
Во второй половине 1970-х в США началась, как ее назвала Голдин, «тихая революция» с точки зрения женской занятости и приоритетов женщин при выборе дальнейшей траектории жизни. Молодые женщины начали отдавать приоритет высшему образованию, откладывать материнство и в целом фокусироваться на карьере, а не на создании семьи.
Голдин предложила несколько объяснений этому структурному сдвигу. Например, в известной работе, которую она написала вместе со своим мужем, экономистом Лоуренсом Кацем, говорится, что во многом на выбор карьеры, а не семьи повлияло появление оральных контрацептивов в 1960-х годах. Противозачаточные таблетки позволили женщинам лучше контролировать рождаемость, что сделало инвестиции в дорогое «карьерное» образование более выгодными для большей части населения.
Другая причина «тихой революции» заключается в том, что у женщин изменились ожидания относительно собственной будущей занятости. В начале 1900-х они во многом верно предполагали, что из-за брака и семьи их трудовая деятельность будет короткой. В 1950-х и 1960-х годах молодые женщины, чьи матери все время проводили дома, думали, что и их жизнь сложится так, но это было ошибкой. Их матери вернулись на рынок труда, но после того, как были приняты решения об образовании дочерей. В итоге девушки, которые в 1950-х и 1960-х были подростками, вопреки своим ожиданиям провели значительное время на рынке труда. Если бы они с самого начала ждали такого поворота событий, они больше инвестировали бы в свою карьеру.
В 1970-х и 1980-х девушки уже исходили из верных прогнозов того, что им придется работать большую часть их жизни. Поэтому они не повторили ошибок предыдущих поколений и активнее инвестировали в получение высшего образования, например, чаще записываясь на подготовительные курсы в университет. «Многие, кто совершил „тихую революцию“, даже не сознавали, что они были частью большой трансформации. Они были невольными солдатами переворота, который изменил женскую занятость, образование и семью», — говорила Голдин.
Родительский штраф
Другая тема исследований Голдин — гендерный разрыв в доходах. Сегодня в странах с высоким уровнем дохода уровень образования женщин в среднем выше, чем у мужчин. Их занятость практически идентична, но гендерный разрыв в доходах сохраняется.
Важную роль в гендерном разрыве играет рождение ребенка, из-за которого у женщин сокращается совокупное рабочее время, указывала Голдин. Вместе с коллегами на основе карьерных данных выпускников топовых американских программ MBA она изучала изменение гендерного разрыва на протяжении жизненного цикла. В среднем через десять лет после выпуска совокупное время вне работы у женщин составило один год, у мужчин — чуть более месяца. Если сразу после окончания обучения гендерный разрыв в оплате труда составлял 11 логарифмических пунктов, то через десять лет он достигал 60 логарифмических пунктов, говорилось в работе.
Различия в образовании и профессиональном выборе — факторы, которыми традиционно объясняли большую часть гендерного разрыва в доходах, — со временем стали уже не так важны, писала Голдин в своей самой цитируемой работе, вышедшей в 2014 году. Гендерный разрыв также можно объяснить тем, как рынок труда вознаграждает и наказывает за определенные атрибуты. Например, работодатели высоко ценят способность работать сверхурочно, в отличие от потребности в гибком рабочем графике. Если бы у компаний не было стимула непропорционально вознаграждать людей, которые либо работали сверхурочно, либо работали в определенное время, это позволило бы значительно сократить гендерный разрыв в оплате труда, указывала Голдин.