Как будет решаться исход выборов в США, «Грузинская мечта» остается у власти, иностранцы прощаются, но не уходят

До выборов президента США остается три дня. Для нас их результаты в этот раз важнее обычного — итогов выборов ждут и Россия, и Украина с ее западными союзниками, чтобы определиться с дальнейшими военными или дипломатическими действиями. Одновременно нынешние выборы — самые непредсказуемые за долгое время: и опросы, и эксперты говорят о полном равенстве шансов. Очевидно только то, что судьба президентского кресла США решится в тех же семи штатах, что и в 2016, и в 2020 годах.

Что происходит

Выборы президента США пройдут во вторник, 5 ноября, а первые цифры начнут появляться ночью по московскому времени — но вполне вероятно, что окончательных результатов придется ждать несколько дней. В 2020 году то, что Джо Байден ближе к победе, стало понятно к вечеру среды, а победную отметку в 270 голосов он преодолел только к субботе. В этом году, скорее всего, так долго считать не будут — в 2020-м такая задержка объяснялась высокой долей дистанционного голосования из-за ковида.

По опросам, кандидаты пока идут ноздря в ноздрю. Последний национальный опрос New York Times/Siena College показал абсолютное равенство: 48% на 48%. Для Камалы Харрис это скорее плохие новости: исходя из предыдущего опыта, равенство в национальных опросах означает преимущество Дональда Трампа в голосах коллегии избирателей. Все дело в колеблющихся штатах: Трамп обычно выступает в них лучше, чем в среднем по стране. В 2020 году, например, он набрал в семи ключевых штатах на 3,5 п.п. больше, чем в среднем, и едва не победил Байдена, хотя в национальных опросах отставал более чем на 7 пунктов. Поэтому все математические модели предсказания итогов выборов (1, 2, 3) сейчас отдают небольшое преимущество Трампу.

Но в этом году все может пойти иначе. В последние две недели перед выборами Трамп нагнал Харрис в национальных опросах, но в колеблющихся штатах дополнительных очков не набрал. В результате за три дня до голосования во всех семи ключевых штатах разрыв между кандидатами (1, 2, 3) не превышает 3%, а в трех главных — Пенсильвании, Мичигане и Висконсине — не превышает 1%.

Последние три штата входят в состав так называемой «Синей стены» — группы штатов, в которых до появления Дональда Трампа 20 лет неизменно побеждали демократы. Пенсильвания, Мичиган и Висконсин похожи по социально-демографическому составу, и с 1980 года на всех президентских выборах голосовали одинаково (только в 1988 году Висконсин откололся от соседей). При этом они не всегда голосуют за демократов — в 2016 году все три штата переметнулись к Трампу, и именно это обеспечило ему победу над Хиллари Клинтон. В 2020 году Пенсильвания, Мичиган и Висконсин обеспечили победу Джо Байдену, а на этих выборах они — главная надежда Камалы Харрис. Если Харрис берет все три штата, это обеспечивает ей ровно 270 голосов, необходимых для победы, и остальные четыре колеблющихся штата уже ничего не решат. Если же она проигрывает хотя бы в одном, у Харрис крупные проблемы — для победы тогда нужно будет собрать гораздо более сложные и маловероятные комбинации.

Такого маленького разрыва в опросах, как в этому году, в истории еще не было никогда. Опытные наблюдатели за выборами признают (1, 2, 3), что это первый случай, когда к концу октября у них нет ни малейшего предположения, кто из двух кандидатов фаворит. Но одновременно, как ни парадоксально, такая близость в опросах означает высокую вероятность того, что один из кандидатов уверенно победит, набрав более 300 голосов выборщиков. Для этого достаточно отклонения от опросов в пределах статистической погрешности. Модель основателя сервиса предвыборных прогнозов FiveThirtyEight Нейта Силвера оценивает вероятность того, что один из кандидатов возьмет сразу 6 из 7 колеблющихся штатов, в 60%.

Резюме: предсказывать исход голосования и даже назвать фаворита в этот раз будет невозможно до последнего момента. Поэтому накануне выборов мы рассказываем главное о ключевых колеблющихся штатах и о том, от чего в них будут зависеть результаты голосования.

Пенсильвания, 19 голосов выборщиков

Это самый большой, самый сложно устроенный и самый важный колеблющийся штат уже в третьей подряд президентской кампании. Совершенно неудивительно, что и Харрис, и Трамп постоянно навещают его в ходе кампании. В 2016 году Трамп взял Пенсильванию с перевесом меньше 1%, а в 2020 году проиграл Байдену чуть больше процента — или всего 80 тысяч избирателей из 7 млн.

Равенство шансов двух партий в нем обусловлено электоральной географией: два мощных «синих» демократических полюса на противоположных краях — Филадельфия и Питтсбург — погружены в красное море республиканских округов, оседлавших Аппалачи. Сдвиг в пользу Трампа восемь лет назад обеспечили центральные районы с пресловутыми «синими воротничками», а в пользу Байдена в 2020 году — агломерация Филадельфии с «демократическими домохозяйками».

Но и это упрощенная картина — The Washington Post в своей нетленной серии публикаций выделяет в Пенсильвании целых семь электоральных районов с существенно разными тенденциями. Часть из них — это наследие ранних этапов американской истории, как заселенный германоязычными переселенцами Датчленд — консервативная, но умеренно протрамповская область с амишами и меннонитами.

Прогнозировать, куда стрелка качнется сейчас, невозможно. Штат раздирают все общестрановые проблемы, которые эксплуатировали оба кандидата. Это и нелегальная иммиграция (Филадельфия — один из городов-убежищ, официально предоставляющих нелегальным мигрантам защиту от федеральных властей), и расовые противоречия (в городе почти 50% афроамериканцев и испаноязычных американцев), и чудовищный упадок внутригородской среды. Многим избирателям штата должны нравиться заходы Трампа на импортные пошлины и разрешение фрекинга для нефтегазовых компаний. Бывшая столица металлургии, Питтсбург, остается крупным машиностроительным центром, а весь штат уступает по добыче газа (20% страновой) только Техасу.

Почему так важна Пенсильвания

Во всех последних опросах шансы кандидатов в штате равны в пределах статпогрешности. И для Трампа, и для Харрис Пенсильвания — самый прямой и верный путь к победе. Разные модели говорят примерно то же самое: забравший этот штат становится президентом в 85% симуляций.

Уже почти 80 лет ни один из демократических президентов не проходил в Белый дом мимо Пенсильвании, напоминает американский Forbes. Если Харрис забирает этот штат, а с ним Висконсин и Мичиган, в которых у нее небольшой перевес, то почти гарантированно становится президентом. Вероятный путь Трампа к победе лежит через Аризону, Джорджию и Северную Каролину. В случае победы во всех трех ему необходим только один из штатов «синей стены» — либо Пенсильвания, либо Мичиган, либо Висконсин.

Джорджия, 16 голосов выборщиков

Джорджия, штат глубокого Юга и основа бывшей Конфедерации, слывет родиной правого популизма. Тем обиднее Трампу было проиграть его Байдену в 2020 году с самым ничтожным в истории США перевесом — 0,2% или 12 тысяч голосов.

С Джорджией связан один из классических кейсов в электоральной географии — с самой Гражданской войны штат был бескомпромиссно демократическим, а с 1960-х резко сменил цвет на республиканский. Последние работы связывают это не с экономикой, а с ресентиментом после победы движения за гражданские права афроамериканцев.

Главный вопрос сейчас предельно понятен: прошлый проигрыш Трампа — это флуктуация или слом тренда? Последнее вовсе не исключено при ключевой роли пригородов — в данном случае агломерация крупнейшего города штата, Атланты, на которую приходится до половины его населения.

Социально-экономические процессы здесь многообразны и сложны. Политологи выделяют среди них демографические, а именно смену белого населения испаноязычным и афроамериканским, а в особенности опережающий миграционный рост и естественный прирост этих групп. За 10 лет по 2020 год взрослое афроамериканское население штата, больше голосующее за демократов, выросло на 18,5%, а белое — всего на 2,6%. Сейчас афроамериканцы составляют ровно треть населения — в политической географии есть даже специальный термин — «черная Атланта» для южных пригородов. Важным фактором голосования остается антитрампистская ориентация части ядерного электората республиканцев. Забрать их голоса Трампу мешает давняя ссора с популярным губернатором штата Брайаном Кемпом.

Последние опросы показывают преимущество Трампа, но в пределах погрешности, поэтому очень многое будет зависеть от явки и досрочного голосования. Доля последнего сейчас сильно выросла, особенно среди республиканского электората, и очень похоже, что это качественный сдвиг. В чью пользу, непонятно.

Северная Каролина, 16 голосов выборщиков

Трамп вовсю эксплуатирует последний промах Джо Байдена, сравнившего его электорат с мусором (или только самого Трампа, если верить исправленному релизу). На митинге в Рокки Маунт, Северная Каролина, за неделю до выборов республиканский кандидат заочно ответил на эту фразу: возглавлять США может только тот, кто любит американцев.

Ответят ли жители штата взаимностью — большой вопрос: опросы показывают равенство шансов. С одной стороны, Северная Каролина за последние полвека изменила республиканцам только однажды — с Бараком Обамой в 2008 году. С другой — дрейф предпочтений к демократам происходит и здесь.

Рациональное толкование этого сводится к росту доли в населении афроамериканцев и людей с высшим образованием. Последнему способствует «научный треугольник», сформированный вузами агломерации Ралей — Дурхам — Чапел-хилл и взрастивший мощнейший кластер биотеха. Иррациональное — к усталости избирателей от Трампа.

Штат при этом стратегически важен: для обоих кандидатов это или прямая, или хорошая альтернативная дорога в Белый дом. Трампу для победы достаточно забрать Северную Каролину, Джорджию и Пенсильванию. Но если Харрис проиграет хотя бы один из колеблющихся штатов «голубой стены» — Мичиган, Висконсин или Пенсильванию — для победы ей станет необходима Северная Каролина.

Мичиган, 15 голосов выборщиков

Промышленный Мичиган еще недавно считался вотчиной Демпартии, но в 2016 году его неожиданно с небольшим перевесом выиграл Трамп. Тогда социологи сильно недооценили трампизм «синих воротничков» и негородского населения. Впрочем, в 2020 году штат вернул Байден, а текущие опросы показывают небольшое, но преимущество Харрис.

Возможные «черные лебеди» для демократов связаны с двумя особенностями. Во-первых, с большой ролью автопрома и, соответственно, долей зависящих от отрасли жителей: автомобильная столица США — Детройт — несмотря на упадок, остается крупнейшим городом штата. Во-вторых, со значительной мусульманской диаспорой (200 тысяч только зарегистрированных избирателей). Одним должны понравиться обещания Трампа обложить импорт запретительными пошлинами, другим — его критика ближневосточной политики Байдена.

Из трех проблем, которые считают ключевыми избиратели штата (экономика, иммиграция, право на аборт), они отдают Харрис преимущество только в последней.

Аризона, 11 голосов выборщиков

В противоположность Мичигану, в Аризоне преимущество в опросах, иногда даже больше статпогрешности, сейчас у Трампа. В 2016 году Трамп убедительно выиграл штат у Хиллари Клинтон, но в 2020 году уступил Байдену с минимальным разрывом, причем это была одна из главных интриг кампании.

Штат с его развитой горнодобывающей промышленностью тоже зависит от внешней конъюнктуры и тоже восприимчив к трамповскому популизму с запретительными импортными пошлинами. Картину усложняет значительное испаноязычное и индейское население, традиционно склоняющееся к демократам. «Синие» и два главных города — Финикс и Тусон.

В последние четыре года Республиканская партия поработала с группами населения, обеспечившими победу Байдену, — молодежью и молодежью латиноамериканского происхождения, отмечает Politico. А детальные опросы улавливали «покраснение» пригородов. Но то, что республиканский кандидат все равно так неуверенно чувствует себя в традиционно «красном» штате, к тому же пограничном и принявшем на себя удар нелегальной миграции, — камень в огород Трампа.

Висконсин, 10 голосов выборщиков

И Трамп, и Харрис провели митинги в экономической столице штата, Милуоки, в эту пятницу. Сам город традиционно демократический, агломерация вокруг него — республиканская, и от баланса предпочтений в них главным образом и зависит исход выборов в штате.

Ключевой группой в «белом» Висконсине для демократов станет городское афроамериканское население, также они будут работать на повышение явки. Трамп же будет мобилизовывать ядерный электорат. Гонка снова очень близкая, более того, это «фишка» Висконсина: в последних четырех из шести президентских выборов разрыв между кандидатами не превысил 1%, или 23 тысячи голосов. В 2020 году формально именно Висконсин стал решающим штатом, определившим победу Байдена (хотя без победы в Пенсильвании или Джорджии эта победа все равно не была бы возможной).

Невада, 6 голосов выборщиков

Этот штат устроен очень просто: Лас-Вегас, Рино c демократически ориентированным населением, и «красная» пустыня. В колеблющихся Невада (население 3,2 млн человек) ходит десятилетиями благодаря постоянному притоку и постепенной ассимиляции нового населения. Латиноамериканское происхождение уже почти у трети ее жителей.

По опыту, неожиданностей можно ожидать именно здесь: в 2016 году штат, почти всегда голосовавший за победившего кандидата, отдал своих выборщиков Клинтон, в 2020 году его с неплохим отрывом взял Байден. Последние три недели Трамп статистически незначимо опережает в нем Харрис.

Шесть голосов Невады между тем становятся важны, если расклад в остальных штатах задействует наименее вероятные сценарии победы кандидатов. Так, если Харрис проигрывает Висконсин или Мичиган, ее теоретически могут вытянуть Аризона с Невадой.

Что мне с этого?

Для России вопрос о победителе выборов в США может стать вопросом войны и мира. Победа Трампа — намного более непредсказуемый результат. Несмотря на периодически появляющиеся сливы, никто не знает, чего от него ожидать в части Украины, да и администрация Байдена, зная о грядущем приходе Трампа, в оставшиеся до инаугурации два с половиной месяца может пойти на непредсказуемые шаги.

ВЫБОРЫ В ГРУЗИИ

«Грузинская мечта» осталась у власти

Прошедшие в прошлое воскресенье президентские выборы в Грузии, может быть, для России и не важнее американских, но для большинства россиян точно ближе. Результаты оказались во многом предсказуемыми — правящая «Грузинская мечта» олигарха Бидзины Иванишвили набрала 54% и, по всей видимости, останется у власти еще на четыре года. Оппозиция выступила лучше многих прогнозов — все четыре партии, объединившиеся против «Мечты», преодолели 5-процентный барьер и набрали 38% на всех. Но сменить правительство им это не позволит.

Оппозиция результаты выборов не признала, объявив о нарушениях и массовом задействовании административного ресурса (о том, как избирателей «прогревали» перед выборами в соцсетях, мы рассказали в последнем выпуске технорассылки). В понедельник оппозиционные партии, поддержанные президентом Саломе Зурабишвили, организовали большой (но отнюдь не рекордный) протестный митинг у парламента, на котором потребовали новых выборов и пообещали бойкотировать парламент. Следующий митинг назначен на 4 ноября. Но на новую «революцию роз» по накалу страстей эти протесты не похожи, а реальных возможностей повлиять на ситуацию у оппозиции не так много.

Если ситуация внезапно не развернется, основателю «Грузинской мечты» Бидзине Иванишвили предстоит править в Грузии еще четыре года. На эти четыре года начавшийся было процесс вступления Грузии в ЕС почти наверняка останется заморожен, а Грузия вместо Европы продолжит сближаться с Россией и Китаем. Перед выборами «Мечта» претендовала на конституционное большинство (3/4 мест в парламенте) и обещала, получив его, запретить оппозиционные партии. Теперь, при полученном более скромном результате на выборах, таких резких шагов, возможно, не будет. Но для россиян, оказавшихся в Грузии из-за антивоенной позиции, это плохая новость. А для туристов из России, которые с прошлого года летают в Грузию прямыми рейсами, вероятно, хорошая.

ИНВЕСТИЦИИ

Ждет ли американский рынок потерянное десятилетие

На прошлой неделе много шума наделал отчет Goldman Sachs, из которого следует, что десятилетие быстрого роста американского рынка акций едва ли повторится. Аналитики банка во главе с одним из самых заметных стратегов Уолл-стрит Дэвидом Костиным подсчитали, что в ближайшие 10 лет среднегодовая номинальная доходность S&P 500 в базовом сценарии составит всего 3% в год, а реальная, то есть с учетом инфляции, — всего 1%. И это может стать одним из худших в истории десятилетних отрезков. Для сравнения: за последние 10 лет номинальная доходность составила 13%, а долгосрочный средний показатель (с 1957-го по конец 2023-го) — 11%. В последнем выпуске нашей специализированной рассылки для инвесторов рассказываем, почему инвестбанк настроен так пессимистично. Подписаться на рассылку можно здесь.

ДЕНЬГИ

Иностранцы прощаются, но не уходят

Российские власти достигли серьезных успехов в своих попытках задержать в стране собирающиеся на выход иностранные компании. После нового раунда ужесточения правил продажи российских активов компании из «недружественных» стран стали отказываться от уже согласованных сделок, выяснил русский Forbes. Сами власти с весны почти прекратили выдавать разрешения на сделки.

• С начала октября правительственная подкомиссия, выдающая разрешения на продажу российских активов компаниями из «недружественных» стран, увеличила дисконт при продаже российского бизнеса с 50% до 60%, а размер «добровольного взноса» в бюджет при заключении сделки — с 15% до 35% от рыночной стоимости продаваемых активов. Формально «добровольный взнос» обычно платит покупатель, но он может учитываться в цене. Таким образом, при продаже российского бизнеса иностранная компания может уйти всего с 5% его стоимости. Новые условия касаются и будущих сделок, и уже согласованных между продавцом и покупателем, но не утвержденных в подкомиссии.
• Российские власти регулярно повторяли, что предпочитают, чтоб иностранные компании из «недружественных» стран продолжали работать в стране. Кремлю это нужно и по политическим причинам, и для удержания на своей стороне иностранных лоббистов-бизнесменов, и по чисто финансовым — иностранцы не только платят налоги, но и не могут вывести прибыль в виде дивидендов, которые остаются запертыми на специальных рублевых счетах (так называемых счетах типа «С»). Как следует из отчета управляющего этими счетами Агентства по страхованию вкладов за 2023 год, всего на этих счетах уже скопилось 1,2 трлн рублей ($12 млрд). Это как минимум в 20 раз меньше, чем объем средств России, замороженных на Западе, но эти деньги российское правительство готово изымать в ответ на то, что сочтет отъемом своих активов.
• Акционеры иностранных компаний не могут в большинстве своем получать прибыль от деятельности в России из-за российских ограничений, а инвестировать прибыль в расширение производства — из-за западных санкций. В результате российские активы не приносят прибыли, но учитываются в общем списке активов. Те компании, которые решили списать активы, уже потеряли $107 млрд, посчитали в марте этого года аналитики Reuters.
• Всего в России продолжают оставаться более полутора тысяч иностранных компаний, утверждает Киевская школа экономики. Впрочем, собственно западных компаний там около половины, многие — не публичные, а часть присутствует лишь номинально, не ведя никакой деятельности.
• После исхода 2022–2023 годов поток уходящих из России компаний существенно поредел — те, кто очень хотел, ушли, а те, кто остался, уже не находятся под давлением акционеров покинуть страну. Как говорил в интервью FT в феврале глава компании Mondelez Дирк Ван де Пут, «инвесторам стало безразлично с моральной точки зрения, остаются ли компании в России». На собрании акционеров в мае только треть проголосовала за то, чтоб обязать менеджмент Mondelez прояснить свою позицию относительно бизнеса в странах с проблемами в области прав человека.
• Тем же компаниям, кто хочет уйти либо по своему желанию, либо под давлением своих национальных регуляторов, как банки «Райффайзен» и «Юникредит», сделать это будет еще сложнее, чем раньше. Австрийская банковская группа RBI (Raiffeisen Bank International) не намерена сдавать свою «дочку» — российский «Райффайзен» — просто так, заявил генеральный директор RBI Йохан Штробль на этой неделе на конференц-колле по результатам третьего квартала.

Что мне с этого?

Получается, что в выигрыше оказались те западные компании, которые ушли сразу после начала войны — когда дисконтов и «добровольных платежей в бюджет» еще не было, а активы можно было продать с простым рыночным дисконтом. Для оптимистов остается надежда, что сохранение бизнеса в России в состоянии корпоративного анабиоза может обернуться удачей в светлом будущем без войн и санкций. Потребители могут рассчитывать, что компании скорее останутся, чем уйдут, но их бизнес в России будет скукоживаться, пока его не приберут авторитетные покупатели.

Автор материала — приглашенный научный сотрудник Центра анализа европейской политики (CEPA) Александр Коляндр

ИНТЕРВЬЮ

Как выпускник Y Combinator меняет медицинский рынок США

На канале «Это Осетинская» вышло новое интервью с кофаундером американского Health IT-стартапа Collectly Левоном Брутяном. Левон — предприниматель, который сумел построить успешный стартап в американской медицинской системе — одном из самых сложных, но и крупных рынков, объем которого превышает весь годовой бюджет России.

Левон родился в Москве, учился на юриста, первый свой бизнес открыл в 15 лет, а в 2014-м, после Крыма, уехал учиться в бизнес-школу Hult. Затем были Гарвард и Y Combinator. Совсем недавно стартап Левона Collectly закрыл раунд инвестиций на $30 млн. Елизавета Осетинская (признана в РФ иноагентом) встретилась с Левоном в Нью-Йорке и поговорила о том, как Collectly помогает медицине в США, как попасть в Y Combinator, что происходит сейчас в Долине, как AI изменит мир и чем жизнь в Нью-Йорке отличается от Калифорнии.