Убийство Орхана Джемаля, Кирилла Радченко и Александра Расторгуева в Центральноафриканской республике стало главной и самой печальной новостью недели. Журналисты погибли во время расследования работы в ЦАР наемников из ЧВК Вагнера, но на самом деле тема, которую они затронули, гораздо шире. С середины 2017 года Россия впервые с советских времен начала быстро наращивать свое влияние в Африке, и ведущую роль в этом процессе играют такие неофициальные формирования, как ЧВК Вагнера. Никакой достоверной информации, позволяющей хотя бы предположить, кто стоял за убийством, до сих пор нет. Официальная версия правительства ЦАР о вооруженных людях, говоривших по-арабски, и слова анонимных чиновников о боевиках-исламистах из движения «Селека» звучат неубедительно — одна из сторон во время гражданской войны всегда будет возлагать ответственность в преступлениях на другую. В официальной версии и показаниях выжившего водителя есть целый ряд нестыковок. До сих пор непонятно, зачем журналисты, собиравшиеся из города Сибю на восток, в населенный пункт Бамбари, вместо этого поехали на север. В то же время, для предположений о причастности к нападению российских наемников сейчас нет ни фактических оснований, ни логичных причин. Выяснить что-либо о работе российских наемников в ЦАР на месте журналисты, скорее всего, не успели. Судя по всему, схема работы российских неофициальных военных формирований и стоящего за ними бизнеса похожа на схему, по которой ЧВК Вагнера и компании, связанные с Евгением Пригожиным, работали в Сирии. The Bell подробно описывал ее в феврале: в обмен на помощь в отвоевании у боевиков и последующую охрану нефтяных месторождений компании, связанные с Пригожиным, претендовали на долю в добыче нефти. Незадолго до того, как Владимир Путин в декабре 2017 года официально объявил о выводе российских войск из Сирии, аналогичные схемы начали появляться в Африке, писал еще в июне The Bell. Только за последний год Россия подписала договоры о военном сотрудничестве с Гвинеей, Нигером, Чадом, Нигерией. А Владимир Путин и Дмитрий Медведев лично повстречались и подписали соглашения с лидерами Судана, Габона и ЦАР. Примерно с конца 2017 года в Африке, по данным источников и местных СМИ, начали появляться структуры Пригожина и наемники ЧВК Вагнера. С властями Судана они заключили сделку, похожую на сирийскую: концессионные соглашения на добычу золота в обмен на тренировку наемниками солдат местной армии. Одной из следующих точек стала ЦАР. Официально, по согласованию с ООН, в стране с января 2018 года работают 5 военных и 170 гражданских российских инструкторов. О том, кто эти инструкторы, каков их статус и чем они занимаются, не говорится даже в отчетах ООН. Цитата «В ЦАР отмечали годовщину избрания на президентский пост Фостена-Арканжа Туадера. Президент прибыл в сопровождении подозрительно белой охраны в камуфляжах без знаков различия. <...> Вскорости выяснилось, что белые охранники полностью контролируют президентскую администрацию, гараж президента и бронетехнику, имеют неограниченный доступ к его передвижениям и к ключевым фигурам из окружения Туадера» — «РИА Новости», «Россия без боя занимает Африку», 1 июня 2018 года. О военном сотрудничестве с ЦАР Россия договорилась в октябре 2017 года, после визита в Сочи президента Туадера. В числе прочих договоренностей называлось и партнерство в разработке минеральных ресурсов. А уже в конце октября и начале ноября, по данным французских и центральноафриканских СМИ, структуры, предположительно связанные с Пригожиным, зарегистрировали в ЦАР две компании — горнодобывающую Lobaye Invest и охранную Sewa Security Service. По данным местных СМИ, компании, за которыми стоит Россия, уже контролируют добычу на алмазных месторождениях и договорились о разработке золоторудных шахт — именно о съемке последних убитые российские журналисты собирались договариваться в день нападения. Группа, которую условно называют «ЧВК Вагнера», — не единственное формирование, которое рвется работать в Африке: есть и другие ЧВК, созданные в том числе при участии ветеранов спецслужб, рассказывали The Bell источники, знакомые с устройством этого бизнеса. Для Кремля африканский поход — не самоцель, а скорее хорошая возможность занять освобождающихся после вывода войск из Сирии наемников — но если одновременно Россия укрепит свое влияние в регионе, на который претендуют другие мировые державы, никто не будет против, рассуждает один из собеседников The Bell. Что мне с этого? По пресс-релизам Кремля с извечным перечнем меморандумов о сотрудничестве с кем-то в самых дальних уголках мира невозможно понять, как это сотрудничество устроено на самом деле. Печально, что для того, чтобы это узнать, иногда приходится платить такой ценой. Петр Мироненко, Ирина Малкова
