ЧГП по-венесуэльски

Новой формой активности компаний в рухнувшей экономике Венесуэлы стал «стратегический альянс» — особый вид частно-государственного партнерства. Государство передает ранее национализированную компанию (но не в собственность) частному оператору, который обеспечивает инвестиции, оборотные фонды и платит зарплату, а взамен отдает государству долю натуральной продукции и выручки. Таким образом в «альянсах» совмещены черты откупа и оброка.

По такой схеме в стране достраиваются дороги, работает нефтехимия, отели и другой бизнес, но особенно она распространена в агросекторе — от выращивания кофе до элеваторных мощностей. На практике альянсы оформляются с 2017 года, а узаконены они были в 2020 году с принятием «антиблокадного закона» о противодействии санкциям США.

Точно сказать, как организованы альянсы, сложно из-за других антисанкционных законов, запрещающих доступ к чувствительной информации. Но они ближе всего к среднесрочным (5–10 лет) концессиям с установленными государством KPI, говорит источник Bloomberg. Таким образом, как правило, работают крупные компании, причем в ряде случаев национализированные мощности переданы в управление их же бывшим владельцам.

На уровне штатов Мадуро, порезавший бюджетные трансферты, взамен делегировал полномочия по созданию альянсов местным властям. О каком порядке цифр речь, ясно из заявления губернатора аграрного штата Португеса (население около 900 тысяч человек) Рафаэля Каллеса: 24 соглашения с бизнесом дали бюджету $60 тысяч в месяц, пишет Bloomberg.

Наконец, компаниям низового уровня в «социальных» видах бизнеса с конца 2019 года разрешено не платить налоги и получать лицензии на экспорт ресурсов. Расчеты в долларах практически узаконены, как и повинность силовиков и чиновников вкладывать деньги непонятного происхождения в местные предприятия.

Примеры

Сколько предприятий было экспроприировано в 2002–2015 годах, неизвестно, но Bloomberg приводит оценку в 1300 компаний, из которых 600 пришли в полный упадок.

Характерна судьба национализированного в 2010 году, при президенте Чавесе, агроснабженческого холдинга Agropatria, ставшего в стране монополией. Созданная под предлогом снабжения мелких землевладельцев по субсидированным ценам, компания настолько погрязла в бюрократии и коррупции, что фермеры предпочитали доставать посевной материал и удобрения на стороне.

С ноября 2020 года она находится под управлением частной группы AgroLlano 2910, заключившей «альянс» с государством на 20 лет. Чья это группа, неизвестно, но источники агентства говорят, что ей владеют некие венесуэльцы, обязавшиеся вложить в бизнес Agropatria $150 млн.

У венесуэльских изданий другая версия: как и национального производителя молочных продуктов Lacteos Los Andes, компанию получил консорциум из Ирана. В 2013 году рабочие молочной компании протестовали против логистических срывов, видя в них способ обанкротить заводы и передать «правобуржуазному бизнесу». Сейчас администрация Мадуро вынуждена делать именно это.

Переданы бизнесу два больших мукомольных завода, а также предприятия по обработке кофе, построенные на волне нефтяного бума. В этом случае управлением занялись компании из стран, строивших предприятия в партнерстве, — Кубы, Боливии, Бразилии и Аргентины. Условия соглашений варьируются: в основном с «альянсов» требуют доли прибыли (которой может не быть из-за изношенных основных фондов) или продукции, но в некоторых случаях управляющий компанией просто обязуется платить работникам $60–80 в месяц.

Что нужно знать о ситуации в Венесуэле

В США принято характеризовать происходящее как «самый тяжелый кризис в Западном полушарии со времен Второй мировой войны». Правительство Мадуро, которое уже два года не удается свалить оппозиционеру Хуану Гуайдо при поддержке США, склонно винить в этом жесткие санкции. По данным властей Венесуэлы, за пять лет (с 2014 по 2019 год) из-за санкций страна потеряла 99% валютных доходов. На днях эту цифру повторила спецдокладчик ООН по Венесуэле, указав, что механизмы гуманитарных исключений «громоздки, затянуты и неэффективны».

В свежем докладе Счетной палаты США говорится, что экономика Венесуэлы приходила в упадок последнее десятилетие, но при администрации Трампа со введением санкций падение ускорилось. Если в 2015 году ВВП страны упал на 6,2%, то в 2019-м — на 35%. Об итогах первых лет президентства The Bell писал здесь — вкратце, страна лишилась половины экономики, а душевой ВВП упал вчетверо.

Вынужденная приватизация по-венесуэльски дает пример того, что происходит с огосударствленной экономикой в условиях тяжелого внутреннего и внешнего кризиса: происходит возвращение к архаичным формам сбора ренты и дикому капитализму. «Этот процесс напоминает приватизацию 1990-х в России, когда активы попадали к частным компаниям или инвесторам из стран, близких к правительству, — говорит руководитель Ecoanalitica Гасдрубал Оливерос. — Но, в отличие от России, Венесуэла лишена международных программ экономической стабилизации. Учитывая изоляцию и санкции, ситуация здесь другая».