Обет нобелевского смирения, большая проблема больших данных и гендерное неравенство в экономике

«Нобелевская премия наделяет человека властью, которой в экономике не должен обладать ни один ученый», — так лауреат премии по экономике 1974 года Фридрих Хайек в своей нобелевской речи предостерегал от опасностей чрезмерного публичного влияния награжденных экономистов и призывал Нобелевский комитет требовать от всех последующих лауреатов приносить «обет смирения» и никогда не выходить за границы своей профессиональной компетенции в публичной сфере. Наставления Хайека в ожидании вручения 51-й Нобелевской премии по экономике в своем блоге Conversable Economist вспоминает управляющий редактор Journal of Economic Perspectives Тимоти Тейлор. Он также обращает внимание на обзорную статью исследователей из Университета Чикаго и Университета Вандербильта: 50 лет Нобелевской премии по экономике в цифрах. Среди прочего авторы проанализировали демографические характеристики лауреатов: ситуация с гендерным и расовым разнообразием оказалась значительно хуже, чем в других науках, — среди 81 лауреата всего одна женщина и один темнокожий.

Экономика до сих пор практически ничего не знает о гендерных различиях, утверждает профессор финансов Оксфорда Рене Адамс в посте для блога Школы им. Бута при Чикагском университете — ProMarket. Причем начинать заниматься гендерными проблемами экономистам стоило бы с самих себя: Адамс приводит итоги опроса Американской экономической ассоциации среди ученых-экономистов — лишь 20% опрошенных женщин сказали, что рабочая атмосфера в профессии удовлетворительная (против 40% мужчин). Но если проблема гендера не решена и внутри цеха, то как экономисты могут давать полноценные рекомендации властям и политикам, сетует Адамс. Гендерным различиям и их последствиям для экономических решений посвящено крайне мало научных статей: Адамс нашла всего 29 статей в топ-50 научных журналов за 1975–2009 годы, причем большинство из них публиковались в изданиях, специализирующихся на деловой этике. Пока экономисты не начнут заниматься гендерными проблемами, они будут оставаться далекими от реальной жизни, заключает Адамс.

Большая проблема больших данных — их закрытость для исследований, указывает знаменитый экономист Луиджи Зингалес в посте для ProMarket — блога Школы им. Бута при Чикагском университете. Он приводит в пример Uber: компания не стала предоставлять свои данные для исследования, которое выявило корреляцию между количеством ДТП со смертельным исходом и присутствием Uber в том или ином городе. Зато все работы, авторам которых Uber дала доступ к своим данным о водителях и поездках, приходят к выводам о позитивном эффекте Uber. «Совпадение ли это?» — задается вопросом Зингалес. Uber — лишь частный случай большой проблемы, подчеркивает он: сейчас данные — собственность компаний, защищенная законом, и они вправе предоставлять их только по своему усмотрению, но это искажает результаты академических исследований и порождает «академический лоббизм». Вероятно, имеет смысл создать специальную службу, которая могла бы принуждать раскрывать данные для ученых, рассуждает Зингалес, но с учетом значимости и влияния больших корпораций это вряд ли возможно в ближайшей перспективе. А пока академические журналы могли бы отказаться от публикации работ, в которых использовались закрытые корпоративные данные, руководствуясь важным для ученых принципом воспроизводимости исследований, призывает Зингалес.

Больше умных идей экономистов: читайте на сайте Econs.