The New York Times узнала судьбу корабля, который доставил в порт Бейрута тысячи тонн аммиачной селитры, взорвавшейся на этой неделе.
Судно Rhosus в 2013 году вышло из грузинского порта Батуми. Конечной точкой плавания должен был быть Мозамбик. Но в пути судну потребовалось зайти в порт Бейрута, где власти обнаружили несоответствия на судне и конфисковали груз. Само судно после того, как команде удалось его покинуть, оказалось брошено. В 2015 году его отбуксировали на другую стоянку в том же порту, а в феврале 2018 года из-за открывшейся течи корабль начал погружаться под воду и через несколько дней полностью затонул. Судя по снимкам со спутника, затонувший корабль находился всего в 500 м от места взрыва селитры.
Владельцем корабля был уроженец Хабаровска Игорь Гречушкин. По словам моряков, работавших на Rhosus, он обанкротился и «фактически бросил судно». Капитаном корабля был Борис Прокошев. Он поделился с РБК своими версиями того, что могло послучить причиной трагедии в Бейруте. «Была какая-то внешняя причина. Может быть, искра, может быть, поджог, взрывное устройство. Был какой-то внешний детонатор», — заявил он изданию. Прокошев также рассказал, что за шесть лет аммиачная селитра не могла потерять свои свойства — она хранилась герметично, воздух и вода не поступали внутрь упаковки.
Взрыв 4 августа в Бейруте вошел в список самых мощных неядерных взрывов в истории человечества. Разрушения и ущерб инфраструктуре Бейрута сопоставимы со всем ущербом от гражданской войны и оцениваются в $3-5 млрд, а суммарный ущерб с учетом непрямых потерь — в $15 млрд. Для сравнения: весной Ливан, переживающий жестокий экономический кризис, запросил у МВФ $10 млрд экстренной помощи, гарантий получения которой нет. По последним оценкам, от взрывов погибли около 150 человек, пострадали более 5 тысяч. От 200 до 300 тысяч жителей остались без крова. Это от пятой до десятой части населения столицы Ливана (точных оценок численности населения Бейрута нет).