Надежда на снятие санкций для российских бизнесменов, как Маск захватывал Twitter и как жить без Binance
The Bell
Сентябрь обещает быть нервным месяцем для российских олигархов и просто бизнесменов и менеджеров крупных компаний. В середине месяца Европейский совет должен будет продлить (или не продлить) санкции против 1473 россиян, наложенные в связи с войной в Украине. До сих пор европейские санкции ни с кого из бизнесменов не снимали, но сейчас ситуация иная. За неделю до продления европейский суд постановил исключить из санкционных списков бывшего CEO e-commerce-гиганта Ozon Александра Шульгина — и есть веские основания, что 15 сентября он окажется не единственным, с кого ЕС снимет санкции. Но российские бизнесмены, с которыми поговорил The Bell, не питают большого оптимизма.
Что происходит
15 сентября — очередной дедлайн продления европейских санкций против россиян, которых ЕС счел причастными к развязыванию российскими руководством агрессивной войны в Украине. В отличие от американских санкций, которые накладываются на неограниченный срок, европейские не могут действовать неограниченно — они должны продлеваться каждые 6 месяцев.
До сих пор с продлением персональных санкций против 1473 россиян, попавших в списки EU, ни разу не возникало проблем. По своей инициативе Европейский совет не снимал санкции еще ни разу, а в суде их в прошлом году удалось оспорить лишь одному физическому лицу — 83-летней матери Евгения Пригожина. Суд справедливо отметил, что одних только родственных связей с фигурантом недостаточно для включения в список, а последняя связь Виолетты Пригожиной с компаниями сына датировалась 2017 годом.
Но теперь ситуация, кажется, меняется. За неделю до продления санкционного пакета ЕС европейский суд принял решение о снятии санкций с фигуранта списка — главы онлайн-маркетплейса Ozon Александра Шульгина. Это решение нельзя назвать непредсказуемым. Брюссельские источники «Радио Свобода» в августе называли дело Шульгина одним из «слабых дел» по российским санкциям, которые Европейский совет боится проиграть в суде. Именно поэтому, по словам тех же источников, совет собирался 15 сентября не продлить санкции против Шульгина — проигрыш дела в суде создал бы неприятный юридический прецедент.
Впрочем, всего 8 сентября суд ЕС вынес восемь решений по санкционным искам россиян-бизнесменов и семи из них отказал. В их число попали:
- миллиардер и (по крайней мере, некогда) друг Владимира Путина Геннадий Тимченко и его жена Елена;
- основатель Трубной металлургической компании Дмитрий Пумпянский, его жена Галина и сын Александр;
- совладелец нефтяной компании «Русснефть» Михаил Гуцериев (в отличие от других фигурантов, находится под санкциями не в связи с событиями в России или Украине, а за помощь режиму Александра Лукашенко в Белоруссии);
- бывший управляющий директор крупнейшей российской технокомпании «Яндекс» Тигран Худавердян.
В решениях об отказе снятия санкций с этих людей тоже есть несколько прецедентных суждений, о которых важно рассказать.
Кейс Александра Шульгина
Самое важное для российских бизнесменов — решение о снятии санкций с бывшего CEO онлайн-маркетплейса Ozon Александра Шульгина. Шульгин — один из немногих людей, про которых можно без больших оговорок сказать, что им просто не повезло оказаться в санкционных списках. Бизнес компании, которую он возглавлял, никак не связан с войной. Ни один другой CEO российской компании из e-commerce в санкционные списки не попал. Сам Шульгин — профессиональный управленец с «технической» специальностью финансового директора. Он 13 лет проработал в российской Coca-Cola, а потом 7 лет в «Яндексе», который готовил к IPO.
Ничто в биографии Шульгина не указывает на близость к Кремлю. Поэтому можно с уверенностью утверждать: главное, за что пострадал Шульгин, — это участие во встрече Владимира Путина с бизнесом 24 февраля 2022 года, через несколько часов после начала войны. Под санкциями ЕС очень быстро оказались все участники этой встречи — вероятнее всего, в полном соответствии с планом Путина, главной целью которого было связать бизнес и Кремль кровью и отрезать ему путь назад.
В результате Шульгин попал под санкции с обоснованием по двум пунктам статьи 3 regulation 269 Евросоюза, определяющего порядок введения санкций против россиян:
- a) «лица, несущие ответственность или поддерживавшие политику или выполнявшие действия, направленные на подрыв или угрозу территориальной целостности, суверенитету и независимости Украины». Обоснованием этого стало участие во встрече с Путиным;
- g) «ведущие бизнесмены (leading businessperson), работающие в России <...> и занятые в отраслях экономики, приносящих значительные доходы правительству России». Этот пункт можно применить к любому руководителю любой крупной российской компании (но фактически он применяется выборочно).
«Когда мы пытались выяснить, что значит „leading businessperson“, нам ответили, что ключевое качество — это influential, — рассказывает один из попавших под санкции бизнесменов. — Выходит, если про тебя хоть раз писали СМИ, значит, ты имеешь общественную значимость и свои санкции „заслужил“».
Теперь суд своим решением фактически постановил, что отставки Шульгина с поста CEO Ozon достаточно для того, чтобы снять с него санкции по обоим основаниям. Согласно решению, продление санкций против бизнесмена в сентябре 2023 было неправомерным, потому что Европейский совет не смог доказать как-то, что после отставки Шульгин сохранил статус «leading businessperson», так и то, что он «поддерживал политику, угрожающую стабильности Украины».
Важно, что суд в решениях по делам Шульгина и Худавердяна впервые дал определение важнейшего для санкций понятия «leading businessperson» (вернее, «homme d’affaires influent» — решение по обоим делам есть только на французском), отмечает партнер практики комплаенса и санкционного права юрфирмы BGP Litigation Сергей Гландин. Правда, определение оказалось довольно расплывчатым. В решении по делу Шульгина суд сформулировал его так, что это «важный бизнесмен, который представлен высоко в рейтинге богатейших людей России или не представлен, но владеет долями или руководит одной или несколькими крупными компаниями».
Вероятно, европейские юристы после первых публичных судов осознали слабость формулировки «leading businessperson», потому что при первом продлении санкций ее заменили либо на «leading businessperson и его ближайшие родственники», либо просто на «businessperson», рассказывает попавший под санкции предприниматель. По всей вероятности, это нужно для того, чтобы избежать дальнейших проигрышей в суде с родственниками бизнесменов и с обычными управленцами вроде Шульгина, полагает он.
Главные выводы из решений суда
Всего с Европейским советом судятся более 70 российских бизнесменов, попавших под санкции ЕС. В их числе — бывший владелец Chelsea Роман Абрамович, алюминиевый магнат Олег Дерипаска, металлурги Алишер Усманов и Алексей Мордашов, богатейший россиянин Андрей Мельниченко (полностью его историю мы рассказывали тут), совладельцы «Альфа-групп» во главе с Михаилом Фридманом и многие другие. Все они могут сделать из последних решений европейского суда такие главные выводы:
- 36 бизнесменов, принимавших участие во встрече с Владимиром Путиным 24 февраля 2022 года, могут порадоваться: суд решил, что одно только участие в этой встрече — недостаточный повод для санкций. И в решении по делу Шульгина, и в решении по делу Худавердяна суд подтверждает выводы о том, что встреча предпринимателей с Путиным не была встречей ближнего круга, отмечает соруководитель практики санкционного права и комплаенса коллегии адвокатов Pen & Paper Кира Винокурова. Впрочем, у большинства участников встречи есть и другие причины для попадания под санкции.
- Уход с корпоративной должности, позволяющей называть человека «a leading businessman», остается главным путем выхода из-под санкций. И мать Пригожина, и бывший губернатор Севастополя Овсянников, и теперь Александр Шульгин смогли добиться исключения из списков именно с этим основанием.
- При этом отставка должна быть реальной, полной и окончательной, показывает отказ в удовлетворении иска Тиграна Худавердяна. Сразу после введения санкций Худавердян ушел с поста управляющего директора «Яндекса», но суд решил, что он сохранил влияние в компании (и назвал в решении одним из доказательств эту статью The Bell) и, таким образом, остался «влиятельным бизнесменом».
- В решении по делу Дмитрия Пумпянского есть еще один важный момент. Бизнесмен в качестве аргумента в свою пользу приводил тот факт, что он заработал свое состояние без помощи государства. Это популярный нарратив среди российских бизнесменов — на свою «self madeness» в публичной коммуникации активно упирают и Андрей Мельниченко, и Михаил Фридман, и многие другие. Даже Алексей Мордашов, владевший пакетом банка друзей Владимира Путина «Россия» и скупавший для Кремля телеканалы, не стеснялся продвигать утверждение, что он «kept the Kremlin at arm’s length».
- Но по делу Пумпянского суд вовсе не принял этот аргумент как значимый. «Это решение показывает, что с точки зрения санкций значение имеет только соответствие понятию „ведущий бизнесмен“. При этом суду неважно, как исторически лицо стало таким бизнесменом, как именно добилось успеха. В частности, суд отмечает, что отсутствие связей Пумпянского и кремлевской элиты или то, что он не играет активной роли в действиях в Украине, не имеют отношения к делу», — говорит Кира Винокурова из Pen & Paper.
Кира Винокурова, соруководитель практики санкционного права и комплаенса КА Pen & Paper
Случай Шульгина — важный прецедент для россиян, которые были внесены в санкционные списки в качестве «ведущих бизнесменов» (leading businessperson). До сих пор успешно оспорить европейские санкции удавалось только родственникам бизнесменов, например, Виолетте Пригожиной, а также бывшему политику Дмитрию Овсянникову, экс-губернатору Севастополя. Овсянников — единственный успешно оспоривший санкции ЕС россиянин. Он сумел доказать, что утратил влияние на российскую политику после ухода с государственных должностей.
Важно и то, что в решении по делу Шульгина есть определение понятия «ведущий бизнесмен», которое отсутствует в Регламенте ЕС № 269/2014. Суд указал, что под «ведущим» в законодательстве ЕС понимается любой важный бизнесмен, который занимает лидирующие позиции в списке богатейших бизнесменов России. Также указано, что даже если бизнесмен не занимает подобные позиции, он все равно может рассматриваться в качестве «ведущего» на основании величины своих активов или на основании его роли в одном или в нескольких крупных предприятиях. Россияне, которые внесены в санкционные списки ЕС по этому критерию, должны обратить внимание на это определение, да и в целом на решение суда по делу Шульгина в дальнейшем.
Шульгина, как и многих других предпринимателей, включили в санкционный список по критерию «ведущего бизнесмена» как человека, посетившего встречу в Кремле. При этом суд указывает, что одно лишь участие в той встрече не является фактором при определении «ведущей» роли. Для суда стал решающим тот факт, что в нормативных актах Совета ЕС, по которым продлевались санкции Шульгина, не было доводов о сохранении им акций Ozon на $122 млн. То есть, совет ЕС не обосновал, что Шульгин продолжал быть «ведущим бизнесменом» после ухода из Ozon.
Худавердяну не удалось добиться успеха, потому что фактически он не переставал работать в отрасли, которая приносит существенный доход правительству РФ. В деле Пумпянского суд указал на то, что олигарх вел деятельность в такой значимой для правительства РФ отрасли на момент введения санкций. Возможно, адвокаты Пумпянского обжалуют это решение.
Прогнозировать исход дела Шульгина в апелляции невозможно: решения принимаются в индивидуальном порядке, практика обжалования еще не сформирована. Но считать санкции снятыми с него, преждевременно. Нынешнее решение вступает в силу в течение двух месяцев, по окончании срока обжалования. Помимо обжалования, за этот период Совета ЕС может принять новый акт, который оставит санкции в силе. Совет уже поступал так, в частности, в деле Виолетты Пригожиной: решение об отмене санкций было вынесено 8 марта 2023 года, а уже 13 марта 2023 года она вновь была включена в санкционные списки. Более того, даже вступившее в силу решение об отмене санкций не гарантирует, что не появятся новые санкции на новых основаниях. В частности, как указано в решении, Совету ЕС известно, что Александр Шульгин сохранил долю в Ozon стоимостью $122 млн. Суд указал, что этот факт не был отражен в причинах принятия санкций, его нет в материалах к рассмотренным актам. Но Совет ЕС может обосновать эту информацию и использовать ее для повторных санкций.
Более успешной статистикой оспаривания санкций могут похвастаться граждане других государств. Но сравнивать их с россиянами некорректно из-за различий в санкционных программах. Допустим, санкции были сняты с Юрия Чижа и подконтрольной ему группы компаний «Трайпл» из-за недостатка доказательной базы о его финансовой поддержке режима Лукашенко. В 2016 году ЕС снял санкции со 170 человек из-за изменений и движения государства к демократическому строю. По иску сирийского бизнесмена Абделькадера Сабры суд пришел к выводу, что Совет ЕС недостаточно изучил его биографию. Сабра продемонстрировал финансовую и налоговую отчетность своих компаний, чтобы доказать, что спонсировал оппозиционные организации, а на момент включения в санкционный список его бизнесы в стране были либо ликвидированы, либо убыточны, и не могли приносить выгоду режиму.
Решение суда по делу Пумпянского показывает, что, с точки зрения санкций, значение имеет соответствие понятию «ведущий бизнесмен». При этом суду неважно, как исторически лицо стало таким бизнесменом, как именно добилось успеха. В частности, суд отмечает, что отсутствие связей Пумпянского и кремлевской элиты или то, что он не играет активной роли в действиях в Украине, не имеют отношения к делу. Санкции в отношении него введены, потому что он является ведущим бизнесменом и работает в секторах экономики, которые приносят существенный доход правительству РФ. Таким образом, оспорить санкции в этом случае можно, только доказав утрату статуса «ведущего бизнесмена», а не чистоту происхождения капитала.
Интересно, что решения Европейского суда подтвердили, что Совет ЕС при введении санкций опирается на данные из интернета и СМИ. Файл с доказательствами по делу Дмитрия Пумпянского был составлен Европейской службой внешних связей, и из решения суда по этому делу прямо следует, что Совет ЕС не обязан собирать информацию самостоятельно. Кроме того, в деле Александра Шульгина и Дмитрия Пумпянского Совет ЕС полагался на информацию, в том числе, с сайтов Ozon и ТМК. Принятые решения — это сигнал для российского бизнесу о том, что ему необходимо следить за своим позиционированием в публичном пространстве, с учетом санкционных рисков.
Также Суд ЕС отчасти прояснил, что значит «деятельность в секторе, приносящим существенный доход Российской Федерации». Доводы Пумпянского о том, что сам факт уплаты налогов ТМК не является достаточным доказательством, отклонены. Суд указывает, что значение имеет существенный доход от сектора экономики, в котором работает Пумпянский. В деле Шульгина суд указывает, что определять, приносит ли сектор e-commerce существенный доход РФ, можно и на основании размера косвенных налогов, которые платят потребители товаров и услуг.
Вынесенные решения также показали, что при оспаривании санкций необходима, в первую очередь, сильная аргументация по фактическим обстоятельствам включения в санкционные списки. Аргументы о непропорциональности введенных ограничений, вероятно, не будут успешными.
При определении соответствия критерию «ведущего бизнесмена», суд учитывал должность в компании, владение ее акциями и возможность иным образом влиять на решения компании. При этом важно, как именно введение санкций обосновано Советом ЕС. Так, в решении по делу Пумпянского суд заключает, что продажа его долей в ТМК и ГК «Синара» не имеют значения, потому что Совет ЕС опирался не на владение акциями, а на его роль председателя совета директоров ТМК и президента и члена совета директоров ГК «Синара». В решении по делу Тиграна Худавердяна, покинувшего должность гендиректора, приняли во внимание его конкретные полномочия в рамках новой роли как топ-менеджера «Яндекса» и сохранение членства в Фонде публичных интересов «Яндекса», которое позволяло ему косвенно влиять на решения компании. В том же решении по делу Худавердяна суд еще раз подтверждает свои выводы о том, что встреча предпринимателей с Владимиром Путиным 24 февраля 2022 года не была встречей ближнего круга президента.
Артем Антонов, советник, со-руководитель санкционной практики адвокатского бюро Kulkov, Kolotilov & Partners
Безусловно, каждый кейс будет рассматриваться индивидуально, о чем напоминает суд и в своем решении. Прецедентность, в данном случае, заключается разве что в том, какие подготовительные действия и аргументы могут сработать в суде ЕС. Что касается встречи, да, суд прямо указал, что само по себе ее посещение не может быть основанием для внесения лица в санкционный список. Данная позиция также была продублирована, в частности, в деле Худавердяна. Поэтому позиции совета ЕС и суда ЕС разошлись, что не может не обнадеживать. Совет ЕС, вместо того, чтобы использовать эту встречу для выявления и проверки потенциальных кандидатов в санкционные списки, огульно внес в перечень всех. А вот со статусом все несколько сложнее. Фактически, Шульгин не смог оспорить, что Ozon является такой компанией, несмотря на все его аргументы о незначительности сектора e-commerce, об уплаты НДС покупателями, а не самим Ozon, и так далее. Суд ЕС все равно оценил Ozon как значительного игрока, который косвенно генерирует заметный доход внутри своего сектора экономики для РФ. Примечательно, что суд также оценил, что данная отрасль динамично развивается и ее потенциал в пополнении казны РФ будет только расти.
Пример Шульгина показывает, что спорить с генерацией существенного дохода для РФ все еще сложно. Пока что лучшая стратегия — доказывать, что субъект больше ничем не связан с компанией/группой, которая осуществляет такую деятельность. При этом каждое дело, особенно положительно закончившееся для заявителя, очень сильно помогает получать от суда ЕС толкование широких и непонятных формулировок, таких как «ведущие бизнесмены» и «обеспечение существенного дохода РФ», помогает выявлять критерии, которые будет оцениваться судом при решении вопроса об исключении лица из санкционных списков. Поэтому я оцениваю такие дела положительно. Лица, желающие покинуть санкционные списки, получают маркеры того, какую подготовительную работу им надо провести и на чем в последующем акцентировать аргументацию.
Что думают бизнесмены
И в решении суда, и в постановлениях Европейского совета есть своя логика. В целеполагании санкций сейчас на первом месте стоит — максимально помешать Владимиру Путину вести войну. О том, чтобы склонить российских бизнесменов к сотрудничеству, никто особенно не думает. Но российским бизнесменам эту логику понять трудно.
«Все [аргументы Европейского совета] в документах по санкциям — просто бред, и отношусь я к этому так же. Убрав один бред, они добавляют другой», — сказал The Bell один из крупных российских предпринимателей, попавших под европейские санкции. Он судиться с ЕС с самого начала не стал. «Пока политическая ситуация не изменится, шансов на снятие санкций все равно нет», — говорит он.
Другой бизнесмен, который судится с Европейским советом, но не стал покидать свою компанию, признался The Bell, что «уже потерял интерес: жизнь уходит, и лучше заняться работой и семьей». Еще один собеседник The Bell «за Шульгина рад», но сам не обольщается. Он рассуждает в том духе, что внешнеполитическая ситуация быстро меняется, и чем будет руководствоваться Евросоюз даже через полгода, предсказать невозможно. Надеяться остается на общий разворот в санкционной политике, который, впрочем, может быть как в нужную российским бизнесменам, так и в противоположную сторону, признает он.
«Все последние решения говорят о том, что, пока ты не выходишь из активов, будешь оставаться под санкциями», — категоричен еще один предприниматель. Но выйти из них с учетом всех ограничений, которые наложены на бизнесменов под санкциями, фактически невозможно — получается замкнутый круг.
Еще один бизнесмен признается, что будет с интересом следить за кейсом Аркадия Воложа и тем, повлияет ли на что-то его антивоенное высказывание. «Личное отношение к войне — это не юридическая категория, — рассуждает он. — Нигде в обосновании санкций ничего не сказано про это, и никто до того, как их наложить, не спрашивал моего мнения о войне, поэтому совершенно неясно, как это можно использовать в суде».
Что мне с этого?
Спустя полтора года после начала войны вопрос о снятии с российских бизнесменов европейских санкций впервые переходит из разряда фантазий в практическую плоскость. От того, как европейские суды и чиновники оценивают значимость тех или иных действий для снятия санкций, зависит вся дальнейшая санкционная практика.
СИГНАЛЫ
Выборы в России: лотереи, рекордная явка и минимум наблюдателей
Стартовавший в пятницу очередной трехдневный «единый день голосования» в России венчает свыше 4 тысяч избирательных кампаний в 85 регионах. Проголосовать в эти выходные смогут до 65 млн человек, в том числе жители окупированных территорий Украины. Рассказываем о том, какие сюрпризы ждут избирателей на участках.
ИНВЕСТИЦИИ
Может ли Walmart потеснить Amazon?
Несколько десятков лет назад менеджмент Walmart совершил ключевую ошибку, решив не развивать онлайн-сегмент, — но сейчас компания активно пытается наверстать упущенное. Скорость доставки онлайн-заказов уже сравнялась с аналогичным показателем Amazon. Рассказываем, как Amazon пытается отбить рынок продуктов питания и что думают о битве гигантов и перспективе их акций аналитики с Уолл-стрит.
ИНТЕРВЬЮ
«В интересах Путина сделать так, чтобы Пригожина забыли»
Ровно через два месяца после мятежа ЧВК «Вагнер» ее основатель Евгений Пригожин погиб в авиакатастрофе, причиной которой мог быть взрыв на борту. Саму ЧВК, по всей видимости, приберет к рукам Минобороны, и в прежнем виде она существовать не будет. О том, чем ЧВК Пригожина отличалась от всех подобных формирований в мире, зачем вообще она понадобилась Владимиру Путину и что ждет ее дальше, мы поговорили с профессором Кимберли Мартен, одной из главных исследовательниц этого явления.
ТЕХНО
Как Илон Маск захватывал Twitter
На следующей неделе выйдет новая биография Илона Маска, написанная американским журналистом и биографом Уолтером Айзексоном, автором популярных биографий Стива Джобса, Генри Киссинджера и Альберта Эйнштейна. The Wall Street Journal опубликовала отрывок из книги, в котором рассказывается «реальная история захвата Twitter». Коротко рассказываем о главном в этой истории на русском.
Как жить без Binance
Популярные криптобиржи вводят все новые ограничения для российских пользователей. Binance оставила для россиян только один способ покупать и продавать криптовалюту — за рубли. А другая популярная площадка — OKX — наоборот, ограничила всю торговлю с рублями. Рассказываем, почему криптобиржи продолжают ограничивать россиян даже без введения новых санкций. И что делать тем, кому все еще нужно использовать криптовалюты для денежных переводов за рубеж.