Мексиканское секретное оружие Сечина: «Роснефть» предложила страховать Россию от нефтяных кризисов

Мы делали главные деловые СМИ страны, теперь делаем лучше — подпишитесь на email-рассылку The Bell!

Что предложили «Роснефть» и Орешкин

«Роснефть» предложила Владимиру Путину принять программу хеджирования российских нефтегазовых доходов от резких колебаний цен, сообщил «Интерфакс» со ссылкой на источник. По его данным, помощник президента Максим Орешкин и чиновники Минэнерго проанализировали и одобрили план, а Владимир Путин одобрил поручение правительству его проработать. Первый вице-премьер Андрей Белоусов (он несколько лет возглавлял совет директоров «Роснефти») поручил профильным ведомствам дать отзыв до 30 июля.

• Единственный в мире пример долгосрочного хеджирования нефтяных сверхдоходов крупным экспортером — Мексика. Она последние 20 лет ежегодно тратит по $1 млрд на покупку так называемых «азиатских пут-опционов» — контрактов, позволяющих продавцу в будущем продать нефть по средней цене за оговоренный заранее период времени. Эта страховка уже не раз позволяла Мексике выйти из периодов низких цен с прибылью — в 2009 году она заработала на «азиатских опционах» $5,1 млрд, в 2015–2016-м — $9,1 млрд.
• В апреле 2020 года, когда на фоне беспрецедентного обвала цен на нефть участники сделки ОПЕК+ спешно собрались обсудить заморозку добычи, Мексику пришлось уговаривать всем альянсом при помощи США несколько дней. Страховка позволяла ей заработать на низких ценах $6 млрд, подсчитывал Bloomberg, называя опционы «секретным оружием» Мексики в ценовых войнах. «Секретное оружие» — не фигура речи: чтобы сохранить условия контрактов в тайне от спекулянтов, с 2019 года они объявлены в Мексике государственной тайной.
• «Роснефть» и Орешкин предлагают использовать мексиканский опыт, а на покупку пут-опционов взять деньги из ФНБ. Мексика покупала опционы с ценой продажи (страйк-цена) $55 за баррель на 2019 год и $49 на 2020-й. Если бы Россия хеджировала свои нефтегазовые доходы на сравнимых условиях, на это пришлось бы потратить 265 млрд рублей и 305 млрд рублей соответственно, цитирует «Интерфакс» расчеты Орешкина. Это 6,2% и 10% всех сверхдоходов, перечисленных в ФНБ в эти годы, соответственно. Выигрыш в первой половине 2020 года составил бы 1,4 трлн рублей, превысив инвестиции почти втрое.
• В условиях разнонаправленной динамики цен на нефть в последние годы и резких обвалов один-два раза в 10 лет такой механизм позволит российским финансовым рынкам и экономике проходить такие периоды с более низким уровнем стресса, пишет Орешкин.

Что думают эксперты

О степени успешности мексиканской программы есть разные мнения, но за последние лет десять затраты на нее скорее превышают прибыль, говорит директор по экономическому направлению Института энергетики и финансов Марсель Салихов.

• В 2018 году эффективность программы оценивали аналитики МВФ. С 2001 года опционы стоили мексиканскому бюджету в среднем 0,1% ВВП в год и использовались всего в трех случаях: в 2009, 2015 и 2016 годах; выплаты составили 0,5%, 0,6% и 0,3% ВВП соответственно, говорится в их докладе. Эксперты МВФ признают, что общий баланс программы в конкретном мексиканском случае оказался плюсовым, но основной выигрыш произошел из-за снижения стоимости заимствований. В случае с Россией, у которой почти нет внешнего долга, этого плюса может и не быть.
• Еще одна потенциальная проблема — если Россия выйдет с такой программой, это может дестабилизировать рынок, продолжает Салихов. Поэтому организация мексиканской опционной программы непроста: ее делает консорциум банков, потом они пытаются «размазать» этот риск по всему рынку, трейдеры играют с инсайдерской информацией, начинаются рыночные манипуляции.
• Если смотреть на прошедшие 10 лет, когда на долгосрочном периоде времени мы столкнулись со значительным падением цен на нефть, инструмент был бы выгоден ФНБ — но не факт, что в следующие 10–20 лет результат будет положительным, говорит аналитик Райффайзенбанка Андрей Полищук. Хеджирование добавит стабильности самому ФНБ, но премия за опционы в будущем может существенно измениться, говорит он.

Что мне с этого?

С одной стороны, очень хочется написать, что лучшая страховка от падения цен на нефть — не пут-опционы, а отказ от непродуманных действий в кризисные моменты. Не стоит забывать, что Россия весной сыграла ведущую роль в развязывании ценовой войны, за которой последовал обвал цен на нефть. С другой стороны, страхование от нефтяного кризиса — намного более целевое расходование средств ФНБ, чем альтернатива — инвестиции в проекты бизнесменов, близких к Кремлю.