Страны Азии приняли на себя первый удар COVID-19. Их опыт может быть полезен тем, кто только подбирается к пику заболеваемости. Например, в Корее сейчас регистрируют всего по несколько новых случаев в сутки. Опыт борьбы других стран с эпидемией и их экономическую политику в период пандемии изучает Российская экономическая школа (РЭШ). В этой статье президент РЭШ Шломо Вебер рассказывает о мерах, которые приняла Южная Корея. Об опыте Германии вы можете прочитать здесь.
Выборы во время пандемии
15 апреля СМИ во всем мире широко освещали выборы в Национальную ассамблею Южной Кореи. После выборов в израильский кнессет в начале марта это были одни из первых выборов в мире с момента начала пандемии коронавируса. Многие страны свои выборы перенесли. В какой-то степени голосование в Корее превратилось в референдум о доверии правительству в экстремальной ситуации.
Выборы прошли в условиях жесткого санитарного надзора. Избирателям измеряли температуру, работники избирательных участков использовали перчатки и маски. Число проголосовавших превысило 66%, что стало рекордным показателем за последние 16 лет.
Более 2 тысяч зараженных вирусом прислали бюллетени по почте или проголосовали в специально оборудованных местах. Из 60 тысяч человек, находящихся в режиме самоизоляции, более 13 тысяч проголосовали после закрытия избирательных участков. Добираться до мест голосования им разрешили пешком или на личных автомобилях — с обязательством связаться с властями по возвращении обратно домой. В противном случае на их поиски должны были отправиться полицейские.
Выборов окончились безоговорочной победой президента Мун Чжэ Ина и его левой Демократической партии. Во фракцию победившей партии вместе с представителями других партий войдут 180 депутатов (всего в Национальную ассамблею входит 300 депутатов), что примерно на 50% больше, чем после выборов 2016 года.
Победа Демократической партии выглядит еще более впечатляющей, если отметить тот факт, что за последние 16 лет левые партии ни разу не получали абсолютного большинства в парламенте. Более того, до начала эпидемии коронавируса в феврале этого года рейтинг одобрения Мун Чжэ Ина упал ниже 45%. В основном это было вызвано тяжелой экономической ситуацией, коррупционными скандалами и первыми тревожными новостями о распространении COVID-19 в стране.
Так что же такого особенного произошло в Южной Корее и почему как внутри страны, так и за рубежом действия ее правительства рассматриваются как безусловный успех?
Как Корея борется с коронавирусом
Одной из главных причин высокой готовности и серьезного отношения Кореи и других азиатских стран к кризису COVID-19 был их печальный опыт с прошлыми эпидемиями.
Но в то время как Китай (включая Гонконг), Сингапур, Тайвань и Вьетнам перенесли эпидемию SARS (тяжелого острого респираторного синдрома, появившегося в китайской провинции Гуандун) в 2002–2003 годах, опыт Кореи намного более свеж.
B 2015 году Корея пережила серьезную вспышку MERS, ближневосточного респираторного синдрома, привезенного из Саудовской Аравии. Она унесла жизни 38 человек. В самой Саудовской Аравии было 726 смертельных случаев. Около 17 тысяч человек прошли карантин и вспышка была ликвидирована в течение двух месяцев, но страна об этом не забыла.
Важность и необходимость тестирования на коронавирус признается повсеместно, однако именно в Корее готовность и серьезный подход к решению проблемы позволили прибегнуть к тестированию раньше, чем во многих других странах.
С момента обнаружения первого случая заражения были открыты 500 скрининг-клиник и большое число drive-thru кабинок, в которых проезжающие автомобилисты могли пройти быстрое и бесплатное тестирование.
Страна в кратчайшие сроки ввела строгие карантинные меры для прибывших из Уханя: уже 3 января, за две недели до выявления первого смертельного случая. В феврале был принят закон об ужесточении наказания лиц с симптомами заболевания, отказывающихся от помещения в карантин, а также закон о принудительном обследовании граждан, отказавшихся сделать это добровольно.
В опыте Кореи важно отметить не только объем тестирования, но и то, на каком этапе оно началось, кого проверяли в первую очередь.
Все усилия были брошены на скорейшую идентификацию зараженных и, что еще важнее, их контактов. Этот подход позволил уже на самых ранних этапах обнаружить, что 31-й заразившийся гражданин (точнее — гражданка) состоял в церковной общине Синчхонджи в городе Тэгу. Эта женщина приняла участие в ряде массовых религиозных церемоний в обществе тысяч людей. Ни о каком социальном дистанцировании, конечно, не могло быть и речи. Почувствовав себя плохо, пациентка №31 зарегистрировалась в одной из больниц своего города, но продолжала самовольно участвовать в церковных мероприятиях.
Надо отметить, что в Синчхонджи болезни считаются грехом и рассказывать о них другим прихожанам просто не принято. Кроме того, город Тэгу всегда был центром поддержки консервативной оппозиционной партии «Общее будущее». Желания сотрудничать с правительством левого президента в этом регионе особенно не было. Тем не менее власти сумели добраться до всех 230 тысяч членов общины, с которыми контактировала пациентка №31. Тысячи людей заразились, но масштабной катастрофы удалось избежать.
Что дальше
В последние дни в Корее фиксируют десятки новых случаев заражения в сутки, в Соединенных Штатах — десятки тысяч, в Великобритания — тысячи. Успех Южной Кореи в ее антивирусной кампании не вызывает сомнений. На 1 млн жителей в стране всего 5 скончавшихся от COVID-19. В Соединенных Штатах, для сравнения, это 118 человек, в Великобритании — 223. Даже в Германии, чью тактику считают образцовой, этот показатель достигает 53 человек.
Но в Корее прекрасно понимают, что борьба с COVID-19 далека от завершения. В настоящее время эксперты министерства здравоохранения страны пытаются понять, каким образом 163 человека, прошедших полный курс лечения и вылечившихся от COVID-19, получили положительные результаты на повторных тестах. Аналогичная ситуация — в Китае.
Хотя до сих пор не до конца понятно, можно ли доверять повторным тестам, их результаты наводят на серьезные размышления. Вне всякого сомнения, выход из карантина и возобновление экономической активности невозможны без дополнительного тестирования и понимания опасности и вероятности второй волны пандемии.