Известный американский экономист подсчитал, что реальная инфляция в России превышает 50%. Можно ли этому верить?

Известный американский экономист Стив Ханке несколько лет ведет собственный рейтинг по росту цен в развивающихся странах. По его подсчетам, реальная инфляция в России в 16 раз больше официальных данных. Разбираем, откуда взялась такая разница и стоит ли на нее ориентироваться.

Что случилось?

По последним данным ЦБ, инфляция в России продолжает расти: в июне в годовом выражении ее рост составил 3,25% против 2,51% месяцем ранее. В целом по году рост цен, по прогнозу регулятора, составит 4,5–6,5%. Из-за разгона инфляции и высоких инфляционных ожиданий населения ЦБ на прошлой неделе впервые с сентября повысил ставку сразу на 100 б.п., до 8,5%, — больше, чем ожидали аналитики.

Но, согласно альтернативной методике подсчета, годовая инфляция в России в 16 с лишним раз больше официальных данных. В середине июля известный американский экономист Стив Ханке, профессор университета Джона Хопкинса, обновил свой рейтинг по росту цен в развивающихся странах (Hanke’s Inflation Dashboard). По динамике инфляции Россия заняла в нем 12-е место из 19. Если верить подсчетам Ханке, за 12 месяцев цены в стране выросли на 54% — это сопоставимо с ситуацией в Турции и Сьерра-Леоне. «Свободное падение рубля подпитывает бушующую инфляцию в России», — написал по этому поводу Ханке.

Ханке — экономист с 50-летним стажем и ученик легендарного Милтона Фридмана. За свою работу в развивающихся странах, где он помогал местным властям бороться с инфляцией, он заработал прозвище «денежный доктор». В 1990-е Ханке консультировал власти Аргентины, Югославии, Болгарии, Эстонии, Литвы, Боснии и Герцеговины и Индонезии.

Как Ханке подсчитывает инфляцию?

Hanke’s Inflation Dashboard подсчитывается на основе высокочастотных данных об обменных курсах в сочетании с теорией паритета покупательной способности (ППС). Она позволяет экономистам сравнивать показатели разных стран в единой валюте вне зависимости от различий в национальных структурах цен и конъюнктуры валютных рынков. Для стран с повышенным уровнем инфляции методика подсчета на основе ППС оказалась очень точной и надежной, даже при том условии, что во всех случаях результаты расходятся с официальными данными, утверждает Ханке.

На примере Аргентины, которая уже несколько лет страдает из-за гиперинфляции, Ханке подробно объяснял свою методику подсчета. Расхождение с официальными статистическими данными он связывает с разницей в размере потребительских корзин потребителей. Так, в Аргентине индекс потребительских цен считают на основе 324 позиций, что на самом деле является небольшой частью товаров, которые покупают и продают в стране каждый день, объясняет экономист.

Официальная инфляция подсчитывается на основе изменений цены товаров и услуг в местной валюте, в то время как расчет на основе ППС опирается на данные об обменном курсе и разнице в уровне цен между США и выбранной страной, указывает Ханке. По его мнению, ППС позволяет избежать ошибок в измерениях и проблем со взвешиванием (в потребительской корзине цен у каждого товара и услуги есть свой «вес»; он означает, как сильно изменение его стоимости отразится на корзине в целом).

Похожую методику подсчета с 1986 года использует журнал The Economist для определения «справедливого» курса национальных валют на основе стоимости бигмака в разных странах. По теории ППС, в долгосрочной перспективе обменные курсы должны приблизиться к курсу, который уравнял бы цены на идентичную корзину товаров в любых двух странах. При этом подобная «бургерномика» никогда не задумывалась как точная аналитическая мера.

Насколько это точная методика?

Опрошенные The Bell экономисты считают, что методика подсчета инфляции Ханке может работать, но в случае с Россией она вряд ли показывает адекватные значения.

По собственным объяснениям американского экономиста, методология расчета инфляции по ППС работает только в странах с гиперинфляцией, к которым Россия не относится, обращает внимание научный руководитель РЭШ и профессор университета Помпеу Фабра Рубен Ениколопов. Принцип ППС работает на законе одной цены, то есть вещи, торгуемые в разных странах, должны стоить примерно одинаково. Но если, как в случае с Россией, свободной торговли нет, этот принцип нарушается, добавляет Ениколопов.

Если методика подсчета инфляции по ППС и может работать, то только во время эпизодов гиперинфляции и точно не в периоды высокой волатильности курса (как в случае с рублем), соглашается профессор экономики Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе Олег Ицхоки. Цена рубля на валютном рынке и его покупательная способность определяются разными факторами: рост спроса на валюту с точки зрения торгового баланса и оттока капитала необязательно связан с падением покупательной способности рубля на внутреннем рынке товаров и услуг.

«Возможно ли, что инфляция в России с начала войны была 50%? Это маловероятно, скорее она ближе к 20%, исходя из той информации, которая есть о росте цен на отдельные товары. Эта инфляция в первую очередь связана с санкциями, а не с монетарной политикой, которая пока не прибегает к монетизации бюджетных дефицитов, что, в свою очередь, в более долгосрочной перспективе выглядит очень вероятно», — говорит Ицхоки. Он считает, что верить Росстату в измерении инфляции «невозможно», поскольку увидеть точный рост цен в условиях, когда некоторые товары пропадают из оборота, очень сложно.

Инфляцию определяют много факторов, в том числе рост зарплат и сила спроса, поэтому методика подсчета роста цен Росстата (служба сначала смотрит на цену продовольственной корзины в этом году, потом смотрит на ее цену в прошлом, после чего считает разницу) подходит больше, считает ведущий экономист Oxford Economics Татьяна Орлова.

«Интуитивно мне кажется, что метод Ханке может работать лучше в странах, сильно зависящих от импорта. Среди развивающихся стран, которые мы покрываем, Россия относится к странам с относительно малой долей импорта в ВВП — всего 18% в 2021-м. В Венгрии, например, это 94%, а большинство развивающихся стран где-то между ними», — считает она.