При поддержке

Санкции и новая реальность

За последний месяц российский рынок IT сильно изменился, многие крупные игроки ушли. Но и в условиях ограниченного технологического обмена можно создавать продукт мирового уровня, уверен Ханин. VisionLabs прошла этот путь в самом начале, вспоминает он: ресурсов было мизерное количество, закупать компоненты для продуктов у сторонних вендоров возможности не было — приходилось все делать самим. «Сейчас нам это очень помогает», — говорит он.

Чем меньше внешних зависимостей, тем лучше для компании, считает Ханин: например, в крупных тендерах преимущество, как правило, за теми поставщиками, кто меньше использует сторонние решения и, соответственно, меньше рискует и может более динамично изменять свой продукт под нужды заказчика.

Но даже под лозунгом импортозамещения продукт должен соответствовать самым высоким стандартам, уверен Ханин. «Очень важно понимать, что, даже конкурируя внутри России, надо производить продукт мирового уровня, — говорит он. — Просто не бывает так, что из-за отсутствия конкуренции можно поставлять подделку».

Что уже умеет искусственный интеллект?

«В MТC AI мы создаем портфель продуктов, которые применяются как в МТС, так и в других компаниях, — рассказывает Ханин. — Что уже сделано или близко к реализации? Во-первых, виртуальный ассистент, который может автоматизировать колл-центры, отвечать в мобильных приложениях, иметь голосовой поиск в видеосервисах. Это большое направление, и его экономический эффект можно посчитать с точностью до рубля.

Второе направление — видеоплатформы. Сейчас мы запускаем облачное видеонаблюдение, отличительной особенностью которого будет видеоаналитика. Для пользователя это выглядит так: вы на работе и хотите знать, когда приезжал курьер или что делала ваша собака. Вам не надо просматривать весь архив, вы будете видеть события по тегам.

Еще мы активно занимаемся edge computing (граничные вычисления). Мы верим, что помимо датацентров, где сейчас централизованно обрабатывается вся информация, можно использовать территориально распределенную вычислительную сеть (множество камер, умных колонок или дронов с мини-сервером на борту), которая может обрабатывать информацию на месте и обмениваться короткими сообщениями с каким-то головным ресурсом».

Магазин без кассиров, оптимальный маршрут для пассажиров и квантовый скачок для банкиров

От внедрения искусственного интеллекта должен быть экономический эффект, убежден Ханин. А значит, нужны четкие метрики успеха. «Я большой противник навязывания ИИ и применения для галочки», — говорит он.

Есть несколько сфер, где внедрение ИИ в перспективе экономически наиболее оправданно, считает Ханин.

Например, цифровой банкинг — хороший пример, когда компания выходит на очень конкурентный рынок и благодаря ИИ сокращает time to market и технологический разрыв. «Такие запросы нам нравятся: по сути, нужно взять и совершить чудо, потому что, просто набрав такое же количество людей [как у конкурентов], проблему не решишь. Иногда квантовый скачок можно совершить [только] с помощью внедрения платформы [ИИ]», — объясняет он.

В транспорте основанная на ИИ оплата лицом позволяет повысить пропускную способность и оптимизировать интервал движения поездов, при этом оптимизация на одну секунду за год может сэкономить миллиарды рублей.

В розничной торговле и e-commerce на базе ИИ работают рекомендательные системы, визуальный поиск, next best offer, магазины без кассиров, оптимизация интерьеров крупных магазинов и многое другое.

Основной барьер для внедрения ИИ в бизнесе, по мнению Ханина, — это руководители: многие из них не заинтересованы в том, чтобы их штат из нескольких тысяч человек превращался в отдел из тридцати человек. Люди, напоминает он, боятся неопределенности. «Любые масштабные изменения, которые приводят к изменению бизнес-процессов или состава команды, людей пугают», — говорит он. Поэтому важно, чтобы амбассадорами внедрения ИИ и любых других технологий были руководители: «чаще всего поддержка собственника, акционера или генерального директора и обеспечивает эффект от внедрения системы».

39%

людей продукты с использованием искусственного интеллекта заставляют нервничать, свидетельствует глобальное исследование Ipsos. В России этот показатель составляет 28%. Доверяют таким продуктам только половина людей. Доверяют компаниям, использующим ИИ, 52% опрошенных россиян.

Человека узнали. А что дальше?

Биометрия уже стала неотъемлемой частью нашей жизни, считает Ханин: мы привыкли пользоваться Face ID, Face Pay и даже платить лицом за проезд в метро. «Все станции московского метрополитена уже работают на прием платежей лицом, надежность приближается к 100%», — говорит он.

Завтрашний тренд — frictionless, считает Ханин: молодые люди хотят получать все услуги, попадать в любые помещения и открывать аккаунты и приложения «без лишних телодвижений» — без того, например, чтобы открывать дверь ключом или вводить пароль. «Это невозможно без биометрической идентификации в сочетании с кибербезопасностью», — говорит Ханин.

При этом распространенные опасения, что образец голоса или, например, фото позволят обмануть системы биометрической идентификации, по его словам, необоснованны. Алгоритм, по его словам, не просто сравнивает фото, а анализирует целый набор параметров, которые вместе составляют так называемую liveness («живость»). «Мы анализируем динамику, множество эффектов, и ни распечатанное фото, ни даже силиконовая маска, показанные камере, не воспроизводят всю динамику живого человека, которая нужна для успешного прохождения liveness», — объясняет он.

Как ИИ изменит нашу жизнь через 5 лет

Согласно недавнему исследованию IPSOS, 60% респондентов во всем мире ожидают, что продукты и сервисы, которые используют ИИ, в течение 3–5 лет в корне изменят нашу жизнь. Больше всего изменений люди ждут в образовании, обучении, развлечениях (по 77%), транспорте (74%), доме (73%), покупках (70%) и безопасности (69%).

Что же изменится?

Первое направление, по которому стоит в ближайшее время ожидать прорыва, — NLP (Natural Language Processing — обработка естественного языка), говорит Ханин. Сейчас машина распознает элементарные фразы, но в серьезных диалогах все еще плохо понимает человека. Здесь, по его словам, есть большой потенциал: появятся человеко-машинные интерфейсы, «роботы-болтуны», с которыми можно обсудить не только как включить свет или курсы валют, но и более сложные темы.

Второе перспективное направление, по мнению Ханина, — синтез данных. Одна из важных составляющих метавселенных — данные, контент, у которого, как правило, есть правообладатель. Например, при создании голосовых ассистентов надо получить у дикторов разрешение на использование их голоса. Уже скоро технологии позволят синтезировать абсолютно человекоподобный голос, который можно будет использовать, не нарушая ничьи права.

Другой пример использования синтеза данных, который будет применяться уже скоро, — создание кода. «Как в google translate: пишешь, что требуется, и справа видишь, как пишется код. За этим стоит backend, который сам сгенерировал код и оптимизировал его. Таким образом можно будет создавать не только сайты, но и мобильные приложения», — рассказывает Ханин.

Наконец, еще одно большое направление, где Ханин ждет прорывов, — развитие технологий компьютерного зрения и дополненной реальности. Камера, встроенная в очки, сможет понимать окружающую среду, тут же распознавать и классифицировать объекты, понимать дистанцию, геометрию и давать человеку визуальную навигацию.

Сила искусственного интеллекта прежде всего в том, что он помогает выявить скрытые взаимосвязи в огромном количестве информации, которая сейчас доступна человечеству, считает Ханин. Искусственный интеллект может перебирать огромное количество параметров и выбирать оптимальные. У человечества на это ушли бы десятилетия.

Искусственный интеллект, права роботов и рынок труда

«Когда появился паровой двигатель, целый класс людей сменили профессию, переучились. Когда появилась мобильная сеть, телеграфисты нашли новое призвание. Не видим в этом ничего критичного: [сейчас мы] наблюдаем, что после автоматизации у людей появляются ресурсы на что-то более ценное для компании», — говорит Ханин.

Опасение, что роботы вытеснят людей с рынка труда, — едва ли не самое распространенное в массовом сознании на эту тему. Ханин успокаивает: статистика свидетельствует, что на 80 человек, которых замещают автоматизированные функции (роботы или ИИ), в связи с созданием новых сфер в экономике появляется потребность в 110 новых. «То есть значительно больше людей получат работу, чем потеряют», — настаивает он.

Это не значит, что работникам низкоквалифицированных специальностей придется переучиваться на программистов: требования к квалификации людей, которые могут поддерживать и эксплуатировать решения на базе ИИ, снижаются с развитием технологий, поясняет Ханин.

«Мы не верим, что придут злые роботы и отнимут у нас хлеб, поработят нас, это не так. Это заблуждение. ИИ прежде всего помогает бизнесу, людям».