Financial Times раскрыла схему контрабанды чипов в Россию из Франции

Россия годами получала стратегические технологии, подпадающие под экспортный контроль, через подставные фирмы и запутанные схемы. Financial Times рассказывает, как Россия организовала контрабанду микросхем французской компании Ommic — задолго до вторжения в Украину.

Что случилось

Весной руководство Ommic арестовали за незаконные продажи в Россию и Китай секретных технологий. Среди фигурантов дела оказался бывший генеральный директор компании Марк Рокки, который сейчас ожидает решения суда во Франции. Он отрицает обвинения в свой адрес, связанные с незаконной передачей государственных секретов за границу и нарушением запрета на экспорт товаров двойного назначения, а также считает, что ответственность за использование подложных документов несут другие люди.

В реальности, пишет Financial Times, бизнесмен активно и осознанно участвовал в тайной сети, через которую Россия получала важные западные технологии. Связующим звеном в этой схеме был его деловой партнер Максим Ермаков, который покупал микросхемы от имени российского госпредприятия «​​НПП „Исток“» и через посредников доставлял их из Франции в Россию. Марк Рокки об этом знал, утверждает издание.

«Исток» относится к холдингу «Росэлектроника», который в свою очередь входит в госкорпорацию «Ростех» под руководством Сергея Чемезова. НПП специализируется на радиолокации и РЭБ (включая глушилки GPS), его продукцию используют российские военные. Сделки с Ермаковым в течение многих лет позволяли Ommic выживать, и Рокки изо всех сил старался сохранить цепочки поставки. В частности, в распоряжении FT есть фото с совместного отдыха Рокки и Ермакова в Средиземном море, сделанное в июле 2021 года (Рокки запечатлел, как его бизнес-партнер дремлет на яхте). За несколько месяцев до этого Рокки прибыл в Грецию, чтобы лично передать Ермакову партию из 230 чипов на сумму 45 000 евро.

На данный момент Ommic закрыта. В марте 2023 года французское правительство наложило арест на ее акции. Партнерство Ommic с Китаем — через крупного китайского акционера — вызвало особую озабоченность у французских властей. Расследователи также выяснили, что одна из причин финансовой слабости Ommic — сделки с китайскими покупателями по ценам ниже рыночных.

Кто такой Ермаков

Ермаков совсем недавно попал под санкции США и Великобритании, но свою сеть начал строить еще в 1990-х. Ее следы замечены в Ирландии, Франции, Дубае, Германии, Сингапуре, Китае, Турции, Греции и Сербии. Принцип работы заключается в том, чтобы менять цепочки, как только возникнут сомнения в безопасности прежних.

Роль Ермакова в «Истоке» до конца не ясна. Публичных ссылок нет, а история его карьеры свидетельствует о том, что он сменил несколько небольших фирм и обзавелся широкими контактами на рынке электроники. Тем не менее, как раскрыла утечка полицейской базы, во время пандемии Ермаков сообщил, что работает в «Истоке». Корпоративные документы, с которыми ознакомились журналисты, показывают, что основным его контактом в компании был руководитель отдела логистики и закупок Александр Вялов (вместе с другими топ-менеджерами «Истока» включен в санкционные списки США и Великобритании). Прежде он работал в 22-м Центральном испытательном НИИ Минобороны в Мытищах.

По словам источников, знакомых с результатами расследования французских властей, следователей особенно интересовало, что Рокки известно о фактической работе Ермакова и насколько он осведомлен о деятельности Службы внешней разведки России. Рокки утверждал, что никакой информацией не располагает.

Как устроена цепочка поставок

Техническое сотрудничество Ommic и «Истока» берет начало с 2004 года. Как отмечали в суде, французская компания, чей штат насчитывал 95 сотрудников, а годовая выручка составляла 15 млн евро, несла большие операционные расходы. Ее продукция к тому же была очень нишевой — чипы не на кремнии, а на нитриде галлия. Крупные заказы «Истока» стали для нее подарком судьбы, но потом превратились в проблему.

В 2014 году Россия аннексировала Крым, а США и ЕС усилили санкционное давление на Россию. Ограничения были нацелены против российской оборонной индустрии и коснулись многих продуктов Ommic. Возникли сложности с получением лицензий на поставки товаров двойного назначения (как минимум в одной было отказано в 2017 году).

Бывшие работники Ommic, опрошенные журналистами, признают, что дела компании шли все хуже. Новые ограничения создали дыру в бюджете, говорит один из сотрудников, поэтому терять российских клиентов было нельзя: основной бизнес был убыточным, прибыль давал лишь «Исток».

В начале 2015 года «Исток» подписал контракт с, на первый взгляд, независимой компанией Fly Bridge на поставки микросхем Ommic. До 2014 года Ермаков был ее исполнительным директором. Теперь единственный владелец — Анна Лужанская, раньше фигурировала под фамилией Ермакова, из чего FT делает вывод, что она родственница Ермакова. Сама Fly Bridge заключила контракт по покупке чипов Ommic с ирландской компанией Amideon Systems через ее «дочку» в ОАЭ.

Amideon управляют братья-бизнесмены Оуэн и Денис Сагрю. С российской электронной промышленностью их связывают крепкие отношения уже давно — еще с конца 1980-х годов, когда «первые ростки капитализма» в России открыли для советских предпринимателей возможность приобретать западные технологии.

К 2018 году структуры Amideon экспортировали Fly Bridge чипов французской компании на $4,6 млн. Рокки объяснял следователям так: «„Исток“ направлял деньги Fly Bridge, а тот — Amideon, которая, в свою очередь, оплачивала выставленный Ommic счет».

Весь процесс был операцией Ермакова, подчеркивает FT. Fly Bridge, судя по всему, была открыта исключительно для выполнения заказов «Истока». Всего компания выиграла 23 тендера — все на работу с участием «Истока». Кроме того, всю продукцию Fly Bridge импортирует за счет ирландских контактов Ермакова в Amideon Systems.

Рокки был полностью в курсе дел. В 2015 году он направил письмо в «Исток», в котором четко говорится о сотрудничестве с Ермаковым, а не Amideon Systems. В тексте Рокки называет компанию Fly Bridge, где он сам побывал несколько раз, «официальным партнером в Москве». Его коллеги рассказали следователям, что во время визитов в Россию Рокки лично контролировал поставки микросхем. А еще через какое-то время после 2015 года Ommic принимала делегацию из «Истока» на своем заводе во Франции. Среди гостей был тогдашний генеральный директор «Истока».

Таможенные записи свидетельствуют, что последний раз чипы Ommic экспортировались из Франции в Россию через ирландскую компанию в 2018 году. Рокки сообщил следователям, что Amideon продолжала участвовать в схеме до 2021 года. Ее исчезновение из записей было связано с растущими сложностями при выполнении операции. Часть поставок направлялась в Россию через Китай. FT также обнаружила партию из 75 микросхем, которые тайно экспортировали в «Исток» через Индию.

В январе 2021 года французские таможенные органы задержали партию Ommic, которая шла в Россию через Китай. По документам микрочипы не относились к прецизионным и не соответствовали критериям, позволяющим считать их товаром двойного назначения. Однако расследование показало, что компания занизила их характеристики. В тоже время таможенники перехватили аналогичные партии, отправляемые в Россию через Италию.

Еще одну посылку с подложной документацией полиция обнаружила в июле 2021 года на пути в Литву. Ее отправили под вымышленным именем «Роман Кошевой» и к тому же с адреса дочери и зятя Рокки.

Источники, знакомые с ходом расследования, утверждают, что, по оценкам органов, только в 2021 году в Россию по поддельным таможенным документам было отправлено свыше 13 500 чипов. Французские власти обнаружили счета, выставленные в общей сложности на 34 000 микросхем стоимостью 4,5 млн евро.

Контрабанда в традициях СССР

В связи с расследованием FT вспоминает «Линию X» — спецподразделение КГБ, которое занималось поиском и кражей новейших разработок по всему миру. Денис Сагрю в своих мемуарах пишет, что опыт в производстве электроники в России показал ему, зачем нужна была деятельность «Линии X»: «Работать с советскими компонентами было сложно. В конце концов мы сдались и использовали только западные детали. Проблема была в том, чтобы их получить».

Бизнес Amideon Systems стремительно развивался, и в 1990-х годах Сагрю переехал в Москву. В 2005 году ФБР арестовало его в Международном аэропорту Лос-Анджелеса, обвинив в попытке передать российскому правительству оборудование для радиочастотного тестирования без соответствующей лицензии на экспорт. Однако спустя несколько месяцев следствие провалилось. Сагрю смог убедить, что технологии, которые он пытался вывезти, не требуют лицензии, а покупателем является гражданское агентство, а не военное.

С момента изобретения первых чипов в конце 1950-х Россия понимала, что ее производственные мощности отстают и от западных, и от азиатских, и склонялась к тому, чтобы закупать иностранные компоненты. По мере ужесточения экспортного контроля над технологиями двойного назначения стратегия Москвы трансформировалась и в конечном счете стала предполагать незаконный ввоз, или «контрабанду», для оборонного сектора, поясняет FT профессор школы права и дипломатии Флетчера при университете Тафтса, автор книги «The Chip War» («Война чипов») Крис Миллер. Так было решено, потому что развивать производство внутри страны «было бы попросту слишком дорого», а обходиться без технологий в военной индустрии «было бы непостижимо».

Вторжение в Украину еще больше усилило потребность в дронах и другой технике на поле боя. В то время как западные страны усиленно препятствуют ввозу ключевых компонентов в Россию в обход санкций, им противодействуют «люди вроде Ермакова».

В обвинительных заключениях американского Минюста прослеживается, что в России понимают, как устроено регулирование, «знают, что законно и что нет», и умеют пользоваться сложными сетями из подставных компаний, говорит Томас Крюгер, бывший директор отдела по экспортному контролю Совета национальной безопасности США.

Хотя сеть Ермакова была раскрыта, она по-прежнему активна и работает в российских интересах. «Российская разведка играет огромную роль в получении такого рода технологий. Они всегда так делали», — указывает Крюгер.

Список товаров двойного назначения, запрещенных к экспорту, распространяется на все страны ЕС, но каждая из них несет индивидуальную ответственность за нарушение порядка. Это оставляет 27 «потенциальных пробелов», которыми может воспользоваться российская разведка, подчеркивается в материале.

«Государствам ЕС не столь удобно использовать экспортный контроль в качестве карательной меры, поскольку это единственный политический инструмент, который имеет неприятные последствия для их отраслей. По сути вы не позволяете своим компаниям зарабатывать», — поясняет Крюгер. Остальным попросту не хватает ресурсов, чтобы обеспечивать соблюдение законов.