В I квартале российский ВВП в годовом выражении вырос только на 0,5%, свидетельствуют предварительные данные Росстата. Это минимальные темпы с IV квартала 2017 года, «экономика — на грани рецессии», — прокомментировал у себя в телеграм-канале экономист, директор аналитического департамента «Локо-инвеста» Кирилл Тремасов. Для сравнения: в последнем квартале 2018 года экономика, по подсчетам Росстата, выросла на 2,7%. Если в июне ведомство не уточнит свои данные, начало 2019 года окажется хуже самых пессимистичных ожиданий, пишут «Ведомости».

Хуже прогнозов. Замедление экономики было ожидаемым, но не настолько. Минэкономразвития прогнозировало рост на 0,8%, ЦБ — на 1–1,5%, консенсус-прогноз Bloomberg был 1,2%, перечисляет издание.

Тремасов считает, что в I квартала российская экономика могла пережить «самый серьезный квартальный провал со времен кризиса 2008-2009 годов». Снижение годовых темпов роста ВВП с 2,7% в IV квартале до 0,5% — в I квартале означает, что в начале по отношению к предыдущему кварталу с устранением сезонности экономика могла сократиться приблизительно на 1,6%, пишет он: «Это самый серьезный квартальный провал за все время после кризиса 2008-2009 годов. Ни обвал нефти в 2014 году, ни санкции не смогли вызвать такой же провал экономики, который мы обеспечили себе сами, повысив налоги».

Причины. Минэкономразвития связывает резкое падение спроса со слабым внутренним спросом в условиях повышения НДС. ЦБ также писал о замедлении спроса на фоне падения доходов населения: они в I квартале 2019 года рухнули сразу на 2,3% — из-за стагнации зарплат, которая началась после прошлогоднего повышения бюджетникам. Слабость спроса подтверждается замедлением инфляции, несмотря на повышение НДС: ЦБ прогнозировал, что она весной может разогнаться до 5,5–6%, но после мартовского пика в 5,3% инфляция снижается.

• Еще одна причина — резкое падение (на 7,4%) оптовой торговли, заявил «Интерфаксу» замминистра финансов Владимир Колычев. Это может быть связано с тем, что компании, готовясь к повышению НДС, могли заранее запастись необходимыми товарами в конце прошлого года, прокомментировал «Ведомостям» главный экономист Российского фонда прямых инвестиций Дмитрий Полевой.
• На рост экономики могли повлиять и другие причины — от теплой зимы и снижения экспорта газа и потребления электричества до падения гособоронзаказа, перечисляют экономисты.

Что будет дальше. Росстат еще может пересмотреть свою оценку — в последнее время это случается часто. Например, оценка роста ВВП за I квартал прошлого года была в итоге повышена с 1,3 до 1,9%. А по итогам 2018 года Росстат неожиданно объявил о росте российского ВВП на 2,3%, сильно превзойдя ожидания экономистов.

• «Нас эта цифра [2,3%] удивила, — признавался в недавнем интервью проекту «Русские норм!» главный экономист ЕБРР Сергей Гуриев. — Я сразу скажу, что наш прогноз был всегда в диапазоне 1,5–2%. Официальный прогноз тоже был в диапазоне 1,5–2%. И потом, мне кажется, российские власти удивились, когда им сказали, что рост был 2,3%. При этом они не поменяли прогноз на 2019 год, что меня удивило еще больше. Если объяснение сверхбыстрого роста в 2018 году — это то, что внезапно был закончен большой инвестиционный проект (речь идет о проекте «Ямал СПГ» стоимостью $27 млрд. — The Bell), то закрытие этого проекта должно было планироваться в будущем, а значит, темпы роста должны снизиться. Если этот проект произошел внезапно не в 2019 году, а в 2018-м, то прогноз роста на следующий год должен снизиться. Но он не изменился. Поэтому пока мы до сих пор не понимаем, что именно произошло в 2018 году».

Экономисты пока не спешат менять свои прогнозы по году — пока они предусматривают рост на 1,2–1,7%. По их мнению, экономику к концу года поддержит рост государственных расходов в связи с нацпроектами — общие инвестиции в них на ближайшие пять лет должны составить почти 26 трлн рублей.

• «Наш прогноз экономического роста, и это — часть консенсуса (такой же прогноз есть и у российской власти, и у МВФ), заключается в том, что российская экономика будет расти с темпом 1,5–2%, если не будет никаких реформ. А вторая часть этого консенсуса заключается в том, что никаких реформ не будет», — говорил в том же интервью Гуриев.