Три валютных курса, черный экспорт и пузырь. Как Иран и его фондовый рынок существуют под санкциями

В течение последних 40 лет Иран жил под тысячами различных санкций и был мировым лидером по их числу. Но в марте 2022 года Россия обогнала его по этому показателю. Иранский опыт с похожим набором санкций позволяет представить, что впереди ждет российские экономику и фондовый рынок.

Какие санкции введены против Ирана

Первые санкции против Ирана были введены еще в 1979 году после того, как иранские радикально настроенные студенты захватили посольство США и взяли в заложники более 50 американцев. В ответ США заморозили активы Ирана на $12 млрд и запретили импорт из страны. В последние десятилетия США то снимали, то возвращали санкции в отношении Ирана в связи с обвинениями в поддержке терроризма и обогащении урана.

В 2012 году ЕС присоединился к нефтяному эмбарго и заморозил активы иранского ЦБ. В том же году иранские банки отключили от SWIFT. В 2015 году Иран заключил «ядерную сделку», и санкции в отношении страны были отменены. Но уже в 2018 году президент США Дональд Трамп объявил о выходе из сделки, так как, по его словам, Иран не соблюдал ее условия, и санкции были восстановлены.

Экономика и валюта Ирана

Введение санкций в отношении Ирана приводило к резкому снижению ВВП страны и росту инфляции. По данным МВФ, в 2012 году экономика Ирана упала на 7,4%, в 2018 году — на 6%. Инфляция подскочила выше 30% и до сих пор продолжает ускоряться. В 2021 году рост цен превысил 39%.

Снятие санкций в 2016 году, напротив, привело к росту ВВП на 13,4% и замедлению инфляции до 9,1%. Это самые лучшие показатели для экономики Ирана с 1990 года. Иностранные инвестиции в Иран достигли своего пика в 2017 году после заключения «ядерной сделки» и составили около $5 млрд, в 2020 году их объем составил всего $1,3 млрд, свидетельствуют данные Конференции ООН по торговле и развитию. Прямые иностранные инвестиции в российские компании в 2020 году составили $8 млрд, в 2021 году они выросли в 3,8 раза, до $30,7 млрд.

Курс иранского риала в 2012–2018 годах снизился с 12 до 42 тысяч за доллар. Чтобы справиться с девальвацией, власти Ирана создали несколько валютных курсов: рыночный, официальный и NIMA. Официальный курс субсидируется и составляет те самые 42 тысячи риалов за доллар. Его имеют право использовать иранские компании, которые импортируют жизненно важные товары — лекарства, пшеницу, мясо. Курс NIMA ниже рыночного, но выше официального, он используется для внешней торговли. По данным Trend News Agency на 17 марта, курс риала в обменниках составлял 245 099 риалов за доллар, NIMA — 239 980 риалов. Курс на черном рынке составил 260–263 тысячи риалов за доллар. В 1979 году доллар стоил 70 риалов.

Внутри страны существует консенсус, что иранская экономика должна двигаться в сторону единого курса, потому что несколько обменных курсов способствуют коррупции и рентоориентированному поведению, пишет Al Jazeera. Унификация курса была одним из предвыборных обещаний президента Ирана Хасана Рухани. В апреле 2018 года он сделал попытку объединить официальный курс с рыночным, но она провалилась, так как новый курс быстро упал.

Экономика Ирана сильно пострадала от санкций, но не рухнула по трем причинам, пишет The Economist. Во-первых, санкции можно обходить, несмотря на обширный контроль за их исполнением. Иран сумел найти способ экспортировать несколько сотен тысяч баррелей нефти в день. Большая часть поступает в Китай, помеченная как нефть из Малайзии, Омана и ОАЭ. Во-вторых, экономику поддержала диверсификация экспорта: у Ирана есть несколько отраслей обрабатывающей промышленности. Одни из крупнейших отраслей — добыча и металлообработка — выигрывают от доступа к дешевым и надежным источникам энергии. Кроме того, Иран граничит с густонаселенными странами, включая Пакистан и Турцию. Часть наземной торговли может быть не задокументированной, поэтому ее сложно отследить. Третий фактор — импортозамещение. Слабая валюта сделала импортные товары недоступными для многих иранцев, что сыграло на руку местным производителям.

Фондовый рынок Ирана

Крупнейшая биржа в Иране — Тегеранская фондовая биржа (TSE) — была основана в 1967 году. По данным Всемирного банка за 2020 год, рыночная капитализация 367 публичных иранских компаний составила $1,2 трлн, 213 российских — $695 млрд (капитализация российского рынка акций на 25 февраля 2022-го составляла $483 млрд).

За 10 лет, завершившихся в июле 2021 года, среднегодовая доходность индекса биржи TEDPIX в долларах составила 13,8%, подсчитала шведская инвестиционная компания Serkland Invest, специализирующаяся на Иране. Для сравнения, годовая доходность индекса MSCI Emerging Markets за этот же период составила 4,7%, MSCI Frontier Markets — 5,7%. Для сравнения, индекс РТС за это время в среднем приносил инвесторам среднегодовой убыток в 1,6%.

Фондовый рынок в Иране популярен среди граждан: по данным на 2020 год, на бирже торговали 12 млн иранцев (1/7 жителей страны). Ключевая ставка в Иране составляет сейчас 18%. При инфляции в 40% вложения в банковские депозиты не спасают сбережения от обесценивания. Кроме того, власти Ирана и сами активно поощряли людей вкладывать свои деньги в рынок, пропагандируя преимущества ценных бумаг.

Иранскому правительству фондовый рынок нужен для сокращения дефицита бюджета. Большинство компаний, торгующихся на TSE, принадлежат государству, которое получает доход от продажи их акций и налог на эти операции (0,5% от цены продажи).

В 2020 году, когда рынки по всему миру рухнули из-за начала пандемии коронавируса, TSE показала взрывной рост, который, в частности, был вызван масштабной приватизационной кампанией, когда частные инвесторы получали так называемые Justice shares. Если в начале года индекс биржи TEDPIX составлял менее 500 тысяч пунктов, то к середине года он взлетел до 2 млн пунктов.

Многие эксперты предупреждали о формировании пузыря на иранском фондовом рынке. И уже к концу 2020 года TEDPIX потерял более 40%. По данным на 16 марта, он находится на уровне 1,345 млн пунктов.

IT-сектор Ирана

Бизнес-контакты между американским и иранским бизнесом запрещены еще с 1980-х, в стране не работают международные платежные системы и заблокировано большинство популярных сайтов и приложений. После последнего обострения между Вашингтоном и Тегераном в 2018-м администрация Дональда Трампа запретила предоставлять иранцам сервисы и платформы крупнейших IT-гигантов США. В результате иранцы, три четверти которых, несмотря на санкции, пользуются соцсетями и мессенджерами (в основном через VPN), остались без доступа к магазину приложений Apple, хостингам Amazon Web Services и Google Cloud Platform, а также сервису для бизнес-коммуникации Slack.

От услуг крупнейших IT-корпораций оказалась отрезана страна с молодым населением под 84 млн человек. И пусть на фоне более разрушительных для экономики страны санкций (вроде отключения от SWIFT и эмбарго на поставки энергоресурсов) трудности с доступом к серверам американских гигантов кажутся незначительной проблемой, именно они косвенно катализировали разработку и запуск иранского интранета — аналога «суверенного» интернета, о котором давно мечтают российские власти.

Наложенные на экономику обременения ускорили разработку национальных аналогов недоступных продуктов. Так, в Иране появились свой магазин приложений, заменяющий на Android-устройствах Google Play, — Cafe Bazaar; свой Aliexpress, придуманный братьями-предпринимателями Саидом и Хамидом Мухаммеди, — маркетплейс DigiKala; свой Facebook, рассчитанный на либеральную прослойку иранского общества и регулярно блокируемый властями, — Cloob; свой Uber, после блокировки Израилем геолокации для водителей разработавший собственный геосервис; и даже свой YouTube, месячная аудитория которого почти вдвое выше численности населения страны (151 млн пользователей), — Aparat.

Иранские технологические предприниматели и продавцы «железа» за годы научились мириться с санкционными реалиями. Агентство Reuters еще в 2011-м описывало, как в обход установленных ограничений на местный рынок поступает техника Apple. Серые поставщики просто задействовали непрямой маршрут импорта через ОАЭ. Цены на iPhone и iPad в стране в результате были такими же, как, например, в Великобритании.

Подробнее о том, что в подсанкционном Иране происходит с технологиями мы рассказывали в одном из недавних выпусков технорассылки.