«Трамп думает, что у него со всеми особая химия»: как советница Дональда Трампа пыталась помирить Россию и США

«Одна из немногих взрослых в комнате»

За Фионой Хилл, главной специалисткой Brookings Institution по России и подругой внучки советского лидера Нины Хрущевой, давно закрепилась репутация прямолинейного спикера и аналитика.

The New Yorker подробно рассказывает ее биографию: родилась в рабочей семье на севере Англии, сталкивалась с буллингом в школе и университете, подрабатывала санитаркой в больнице, билась над получением стипендий на учебу в лучших вузах, что получалось не всегда: например, ее не приняли в Оксфорд, а на собеседовании еще и посмеялись над ее провинциальным акцентом.

Тем не менее ей удалось получить докторскую степень в Гарварде. Потом Хилл работала в Национальном совете по разведке при администрациях Джорджа Буша и Барака Обамы, много лет занималась исследованиями в области российско-американских отношений.

После избрания Трампа президентом настроение в Brookings Institution было траурным. Но Хилл сохраняла оптимизм: она верила, что это дает шанс улучшить отношения с Россией. В 2016, когда стало известно о вмешательстве российских спецслужб в американские выборы, Хилл, в отличие от многих, не верила в сговор Трампа и России. Она считала, что они пытались дискредитировать Хиллари Клинтон по отдельности.

Через несколько месяцев после избрания Трампа его советница Кэтлин Макфарланд,  которая писала речи еще в администрации Рейгана, позвонила Хилл с вопросом, что та думает об антироссийских санкциях. Та ответила, что считает их «оправданным действием» и призывает не думать о них как о «политическом вопросе».

Постепенно оптимизм Хилл в связи с переизбранием Трампа угасал: ей не нравилось, как отчаянно он отрицал доводы ЦРУ и независимых расследователей о вмешательстве России. Она даже поделилась своими переживаниями с Макфарланд, после чего ей неожиданно позвонили из президентской администрации и предложили возглавить направление России и Европы в Совете национальной безопасности США.

Хилл сомневалась, но глава Brookings Institution Строб Тэлбот, который был главным экспертом по России еще в администрации Билла Клинтона, убедил ее согласиться со словами «ты будешь одной из немногих взрослых в комнате».

Первый день в Белом доме

The New Yorker сравнивает решение Хилл выйти на работу в Белый дом со вторым браком, называя его «триумфом надежды над опытом». Другие специалисты по России уговаривали Хилл не легитимизировать режим Трампа своим присутствием: «если весь дом в огне, ты же не побежишь внутрь, чтобы спасти хоть что-то». Но она осталась при своем мнении.

В первый же день работы в Белом доме Хилл вызвали в Овальный кабинет: тогда в  метро в Санкт-Петербурге произошла террористическая атака, и ей нужно было срочно подготовить Трампа к звонку с Путиным. Она посоветовала Трампу иметь в виду, что Путин воспримет этот теракт «очень лично».

С самого начала Хилл чувствовала себя некомфортно в Белом доме. Трамп обращался к сотрудницам «дорогая», «солнышко» и уделял много внимания одежде и макияжу, критиковал тех, кто выглядел непрезентабельно в интервью телеканалам, — Хилл даже пришлось в срочном порядке купить несколько нарядов.

Конечно, этим проблемы не ограничивались. Довольно быстро Хилл оказалась в центре аппаратной борьбы, и вскоре один из советников Трампа уже пытался подыскать на ее место кого-то более «податливого» в вопросах отношений с Россией.

Путин и Трамп

Первая личная встреча Трампа с Путиным состоялась на саммите G20 в Гамбурге летом 2017 года. Хилл поехала вместе с Трампом, но на встречу не попала. От присутствовавшего на ней советника она узнала, что Путин заверил Трампа: Россия не вмешивалась в выборы. Также Путин убедил Трампа, что испытания северокорейского ядерного оружия и правда были так успешны, как думают американские спецслужбы. Путин боялся, что Трамп ударит по Северной Корее, считает Хилл.

Хилл вспоминает, что когда Путин заявил о разработке собственного сверхзвукового ядерного оружия, Трамп сильно удивился: «Настоящие страны так не делают. Почему он этим занимается?» — вспоминает Хилл.

Когда Хилл сопровождала Трампа на саммит в Хельсинки тем же летом, она знала, что никакие материалы брифинга он читать не будет — к тому моменту стало ясно, что Трамп в принципе не намерен слушать своих советников. Так и произошло. Содержание диалога Путина и Трампа до сих пор неизвестно — за исключением одного предложения, о котором Путин рассказал за ужином после встречи. Вот его суть: Россия может дать доступ к допросу обвиненных во вмешательстве российских чиновников, если российским силовикам разрешат присутствовать при допросах американских чиновников.

Хилл считает, что Путин прекрасно знал: США никогда на это не пойдут, а само предложение было ловушкой и попыткой сделать вид, что России нечего скрывать и она готова к кооперации. Но Трамп принял все за чистую монету. На последовавшей пресс-конференции, где Трамп рассказывал, что верит Путину, она подумывала инсценировать сердечный приступ — «чтобы прекратить эту агонию».

Несмотря на это все, Хилл продолжала считать дружелюбие Трампа по отношению к Путину не свидетельством сговора с Россией, а продолжением его обычной линии поведения. Он был так же приветлив с Си Цзиньпином и Реджепом Эрдоганом, которого в шутку называл «султаном». Трамп действовал, как привык в гостиничном бизнесе: предпочитал неформальные разговоры, без всяких советников. Трамп верил, что со всеми ними у него особая «химия», говорит Хилл.

Тем не менее Хилл оставалась на посту, потому что надеялась: она сможет предотвратить дальнейшее вмешательство России в выборы. Но чем дальше заходило расследование спецпрокурора Роберта Мюллера, тем подозрительнее Трамп относился к тем, кто «затрагивал этот вопрос».

«Мы пытались добиться прогресса, но постоянно скатывались назад», — говорит Хилл. Трамп появлялся на работе не раньше 11.30 утра, «в основном суетился и бредил. Он реально думает, что знает больше, чем генералы, чем все сотрудники разведки», — рассказывает The NYT бывший сотрудник Белого дома.

Карьера Хилл в Белом доме закончилась в августе 2019 года. Через два месяца после ухода она получила повестку на закрытые слушания в конгрессе, где десять часов давала показания в рамках расследования по импичменту. Там она назвала сомнения во вмешательстве России в выборы «политически ангажированной ложью», а разговоры о таком же вмешательстве Украины (к тому моменту на повестке уже был вопрос давления Трампа на Зеленского) — абсурдом.

Мы делали главные деловые СМИ страны, теперь делаем лучше — подпишитесь на email-рассылку The Bell!