Второе заседание суда по делу о клевете Алексея Навального на ветерана длилось 10 часов
Бабушкинский суд Москвы 10 часов с перерывами слушал дело Навального о клевете на ветерана. Второе заседание было не менее абсурдным, чем первое: прокурор зачитывала материалы шести томов дела и воспоминания ветерана о том, чем он занимался в 1941–1943 годах. Суд снова перенес рассмотрение дела — на этот раз на 16 февраля.
Заседание по делу о клевете началось в 10:00 мск. Это было второе заседание по этому делу. Первое, 5 февраля, отложили после того, как Навальный указал на неточности в показаниях потерпевшего и спросил у его внука, кто именно написал на него заявление. В прошлый раз 94-летнему ветерану Игнату Артеменко, который участвовал в заседании по видеосвязи, стало плохо, ему вызывали скорую помощь. На сегодняшнем заседании его не было.
Защита Навального ходатайствовала об отводе судьи Веры Акимовой, потому что председательствующая «продемонстрировала явную зависимость от стороны обвинения, не обеспечила состязательность сторон». Ходатайство было отклонено.
По всему периметру суда еще перед заседанием выставили оцепление из полицейских, но задержали только мужчину, который забрался на дерево и в мегафон призывал всех, кто «считает нынешнюю власть преступной», выйти и заявить об этом, а также главреда RusNews, который это снимал. На входе в здание суда журналистов просили выбросить емкости с жидкостью. Прокурор пришла в зал суда с охраной — после прошлого заседания ей предоставили госзащиту. Видеосъемка в зале была запрещена.
Заседание было очень эмоциональным. Навальный несколько раз вступал в словесную перепалку с судьей, прокурором, свидетелями со стороны обвинения. Судья в ответ вынесла десятки замечаний обвиняемому и его адвокатам.
Допрос свидетелей
Первым в качестве свидетеля был приглашен внук ветерана Артеменко — Игорь Колесников. Вопросы ему задавал сам Навальный, а не его адвокаты. Он пытался доказать, что заявление ветерана подделано. Для этого он указал на другой факт из биографии ветерана (он в 86 лет стал учредителем компании по ремонту мобильных телефонов), намекая на то, что внуки не в первый раз подписывают документы за деда. Судья посчитала, что это не относится к делу, и отклоняла практически все вопросы Навального, Колесников игнорировал их.
Навальный: «Я задаю вопрос внуку уважаемого ветерана войны…»
Колесников: «С каких это пор он для вас стал уважаемым?»
Навальный: «Каким образом ветеран войны в 86 лет чинил мобильные телефоны и занимался этим бизнесом?»
Колесников: «Вас бьют, что ли, там?»
Навальный: «Вы часто подписываете документы вместо своего дедушки?»
Судья: «Вопрос отклонен».
Навальный: «Это вопрос по существу. Я последовательно доказываю, что Колесников давно имеет привычку подделывать подпись своего деда, использовать его в своих целях».
Источник диалогов здесь и далее: «Медиазона».
Навальный также указал, что в показаниях свидетеля есть противоречия: раньше Колесников говорил, что Артеменко не писал сам заявления, а теперь в материалах дела появилось заявление, подписанное ветераном.
Навальный: «А не кажется ли вам, что заявление подделано?»
Колесников: «Нет, мне не кажется».
Навальный: «Вы считаете, что ваш дедушка зашел в интернет и нашел начальника управления?»
Колесников: «Алексей, заявление написано дедушкой, которого вы оскорбили. Вы сейчас как уж на сковородке извиваетесь, вместо того чтобы извиниться».
Навальный: «Я перед вами извиняться не буду. Тут у всех дедушки воевали, но никто дедушками не торгует».
Судья заявила, что Навальный не так строит вопросы — они должны начинаться с «Где?», «Когда?» и «Почему?».
Навальный: «Почему в материалах дела лежит заявление, которое не мог написать ваш дед?»
Колесников: «Я не знаю».
Внук ветерана обвинил Навального в том, что его команда искала информацию о его семье. На заседании оппозиционер действительно называл некоторые факты о Колесникове и его близких — он знал о том, что Артеменко был учредителем фирмы по ремонту мобильных телефонов, озвучил доход Колесникова и его супруги. Свидетель реагировал на это агрессивно. В какой-то момент Навальный и Колесников перешли на оскорбления.
Навальный: «Каким мерзавцем надо быть, чтобы продать деда!»
Колесников: «Таким мерзавцем, который сейчас сидит в клетке! Единственная мотивация сидеть здесь и терпеть все гадости от вас и от ваших сочувствующих в интернете — это желание защитить честь своего дедушки… Это не выступление, это чушь! Позорная чушь! Ковыряетесь в суде в грязном белье!»
После этого свидетель спросил у судьи, может ли он быть свободен.
— Нет, вы не можете! — закричал вместо судьи Навальный.
— И вы не можете! — ответил Колесников подсудимому в клетке.
После этой перепалки судья объявила перерыв на 15 минут. После перерыва допрос Колесникова практически сразу был завершен.
Следующим свидетелем стал Алексей Лукин, который написал заявление на Навального в Следственный комитет. По его словам, он увидел комментарий оппозиционера в интернете, тема войны для него болезненна, поэтому он оскорбился и заявил на Навального в СК. В видеоролике, который прокомментировал Навальный, снимались несколько человек, но в своем заявлении Лукин «вступился» только за Артеменко: «Я посчитал что остальные, может быть, достаточно влиятельные, чтобы защитить себя юридически, а ветеран за 90 лет, судя по ролику, живет небогато, он просто герой страны».
Вопросы Лукину сначала задавали адвокаты Навального, а не он сам. Они говорили не так эмоционально, как обвиняемый. Но судья все равно постоянно снимала вопросы. Вопросы, которые задавал Навальный, были отклонены практически все. По сути свидетель Лукин, так же как свидетель Колесников, ответил только на вопросы судьи и прокурора.
Третий свидетель — Сархан Кичибеко, терапевт, рассказал, что у Артеменко возникли боли в сердце из-за стресса после того, как он увидел комментарий Навального.
Показания ветерана
После допроса трех свидетелей прокурор предложила вернуться к оглашению протокола допроса ветерана и к его заявлению. Навальный и его адвокаты возражали, но судья удовлетворила предложение прокурора.
В показаниях Артеменко подробно рассказал о событиях Великой Отечественной войны, о том, как он подростком жил с партизанами, про их быт, про неудачное спасение односельчанина, о том, что зимой было холодно спать даже в сене.
Прокурор местами читала очень тихо, было слышно только некоторые обрывки фраз: «Дошли до Миляховки…», «Коммунисты подключились к движению… решили собрать партизанский отряд…», «Тимофей Васильевич Кузнецов стал комиссаром», «Однажды летним вечером 1942 года ко мне подошли два незнакомых мужика и поинтересовались оружием», «Дело было опасное… Но тем не менее я понимал, что это будет мой вклад в Победу», «Митька-переросток выводил соловьиные трели, в деревне он славился умением подражать птичьим голосам на все лады».
Навальный спросил, как это относится к делу. Судья сделала ему замечание.
Письменные доказательства
После показаний ветерана (которые прокурор зачитывала около получаса и зачитала еще не все) судья объявила перерыв, а следом суд приступил к исследованию письменных доказательств — это шесть томов дела.
В эти тома вошли постановление о возбуждении уголовного дела против Навального, рапорт оперативника и материалы проверки. В одном из томов — постановление за подписью зампрокурора Москвы, в котором говорится, что по делам о клевете не проводится следствие, а доказательства собирает сам потерпевший. Но там же содержится оговорка: поскольку дело в отношении Навального имеет особую общественную значимость и «требует большого объема следственных действий», то его должен расследовать следственный орган.
Также среди доказательств — протокол осмотра скриншота твиттера Навального с описанием видео и твита, новость с сайта «Рен ТВ» под заголовком «Ветерану стало плохо из-за Навального» и результаты лингвистической экспертизы. Эксперты заключили, что твит Навального «содержал негативную оценку Артеменко и иных лиц лиц», снявшихся в ролике.
Затем прокурор подробно рассказала про имущество Навального: квартиру в собственности и офис в аренде, автомобили Range Rover и Chevrolet.
Также среди письменных доказательств нашлось письмо РИА «Новости», в котором говорится, что видеоролик в поддержку поправок к Конституции, в котором снялся ветеран и который прокомментировал Навальный, делался за счет телеканала RT. Никакого вознаграждения за съемку Артеменко не получил, следует из документа.
Чтение письменных доказательств длилось почти два часа. Навальный во время этого процесса явно скучал, передавала «Медиазона»: он вздыхал, засовывал руки в карманы, ходил по аквариуму и рассматривал экраны ноутбуков своих адвокатов. Потом не выдержал: «Давайте не так подробно читать, мы же двинемся сегодня! Давайте просто в общем!» Защита просила прерваться, чтобы запустить в зал пожилого свидетеля, который ждал на улице. Суд отказал.
Лингвистическая экспертиза
Сторона обвинения вызвала в суд в качестве свидетеля эксперта-лингвиста Альбину Глотову. Она зачитала определения слов «предатель», «холуй», «продажный» и «позор» (они были в комментарии Навального). В твите не упоминалась фамилия Артеменко, но местоимение «они», по мнению эксперта, отражает всех участников видеоролика, включая ветерана.
В то же время лингвист указала, что комментарий Навального — это оценка. Судя по ее же определению, оценочное суждение — это мнение человека о ком-либо, о чем-либо, непроверяемая информация.
Адвокат Навального Ольга Михайлова пыталась выяснить, почему экспертиза была поручена персонально Глотовой, а не экспертному центру, где она работает. Судья отклонила этот вопрос.
Защита Навального представила заключение другого лингвиста — Анатолия Баранова, профессора института имени Виноградова. Это тот самый свидетель, которому пришлось ждать своей очереди на улице, пока прокурор читала письменные доказательства. Эксперт Глотова отмечала, что в своем анализе опиралась на методику Баранова.
Профессор пришел к выводу, что в комментарии Навального содержится негативная информация, в том числе и о ветеране Артеменко. Но, по мнению Баранова, высказывание является оценочным суждением, отражающим мнение автора. Оно не сообщает каких-либо фактов и не может быть проверено на соответствие действительности. «Для клеветы, как я понимаю, нужно, чтобы было некое утверждение, которое можно проверить на соответствие действительности. Например: “Петр болен”. Это можно проверить. А “Петр — негодяй” — это моя оценка. Для одного он негодяй, для другого — замечательный человек», — пояснил Баранов свою позицию.
Подписи ветерана
После допроса экспертов на десятом часу проведения судебного слушания Навальный неожиданно обратился с ходатайством. Он заявил, что ветеран Артеменко «расписывается в каждой своей бумаге по-разному», подписи «явно выполнены разными людьми». Подсудимый попросил судью посмотреть на фотографии документов. «За него подписывался следователь, за него подписывался внучок его. И сегодня я вижу от прокурора бумагу — и там снова я вижу другую подпись», — заявил Навальный. Он потребовал проведения почерковедческой экспертизы. Судья ему отказала.
После этого суд решил заслушать показания самого Навального:
Он говорит, что не скрывает свое негативное отношение ко всем, кто участвовал в кампании по принятию поправок в Конституцию, «от Эллы Памфиловой до Маргариты Симоньян».
При этом Навальный настаивает, что его слова могут быть оскорблением, но не клеветой:
«Я знать не знал никакого Артеменко. Я сказал свое отношение. Это были оценочные суждения. Что мы здесь делаем тогда? Если не нравятся мои оценочные суждения, они могут считать, что я их оскорбил, пожаловаться на меня. Но никаких сведений я о них не распространял.
Если бы я сказал: “Мне известно, что пенсионер Артеменко перешел линию фронта в таком-то месте”… Вот тогда бы он сказал, что это клевета. Я людям, которые агитируют за поправки, относился плохо и буду относиться плохо. Я не собираюсь скидывать свое отношение к ним, к “Единой России”, к российским судам, прокурорам».
Навальный еще раз повторяет, что беспомощного пенсионера используют, чтобы защитить всех, кто продвигает поправки. «Все видят, что процесс этот — фикция, что прокурор закрывает мне рот, что ваш же прокурор выходит и говорит про оценочные суждения. А процесс идет и идет».
Под конец заседания обвинение зацепилось за слова самого Навального о том, что он мог оскорбить, но не оклеветать ветерана. Прокурор Фролова настойчиво спрашивала у Навального, специально ли он оскорбил Артеменко и «дискредитировал подвиги ветеранов».
Навальный отвечал, что если кто и оскорбляет ветеранов, так это сама прокурор, которая вытаскивает их на подобный процесс. Так как на каждый вопрос обвинения Навальному есть что ответить, судья начинает снимать вопросы прокурора. Перепалка Навального и прокурора Фроловой заканчивается абсурдом — представитель обвинения спрашивает, почему сторонники Навального одобряли смерть актера Василия Ланового, а тот в ответ спрашивает, сколько детей прокурор вчера съела.
Прокурор: «Ваш сторонник одобрял смерть Ланового и назвал его холуем со ссылкой на ваше мнение. Вы одобряете такое его поведение?»
Навальный: «Но она же нагло врет, абсолютно бессовестно. А вы еще сомневаетесь, что она подпись могла подделать. Я радовался смерти Ланового! А сколько вы детей вчера съели?»
После этого судья вынесла решение перенести заседание на 16 февраля.
Узнайте больше
Что нужно знать о «ветеранском» деле Навального и как прошло первое заседание, мы рассказывали здесь.