Стирка в холодной воде и коллаборация с конкурентами. Как бренды борются за карбон-нейтральность

При поддержке

Общаться с сотрудниками и партнерами

Вячеслав Николаев, президент МТС

95% нашего влияния на экологию косвенное — через потребление электроэнергии. Мы знаем, что можно потретреблять меньше: по данным одного из исследований, в среднем в телекоммуникационных компаниях цифру можно сократить в пять раз. Простой пример: «Лаборатория Касперского» сообщила, что 60% ее выбросов происходит из-за полетов сотрудников компании в командировки. Пандемия коронавируса показала, что удаленная работа эффективна и без полетов. Получается, что даже бизнес, который прямо не генерирует выбросы, может существенно участвовать в экологической повестке.

Благодаря большим данным у нас есть возможность помогать другим компаниям и регионам становиться ответственными. Например, одна туристическая компания смогла оптимизировать направления рейсов, узнав, из каких регионов к ним едут туристы. Эти данные предоставил МТС.

В экологическую деятельность очень важно вовлекать людей извне и изнутри компании. Наши собственные молодые сотрудники четко требуют от нас ответственности и участия в зеленой повестке. Однако по мере взросления люди все меньше уделяют этому внимания. В долгосрочном периоде мы верим, что все сотрудники будут активными в зеленом вопросе. Для нас важно выйти на углеродонейтральность как можно раньше, став тем самым лидером рынка в зеленой повестке.

Вовлекать в ответственную повестку поставщиков

Махер Батруни, генеральный директор Mars Wrigley в России

К 2025 году Mars Wrigley должна сократить общие выбросы парниковых газов на 27%. Мы уже начали путь к этой цели: сегодня 50% электроэнергии, которую компания использует на своем производстве, возобновляемая. В 13 странах переход на ВИЭ (возобновляемые источники энергии. — The Bell) полностью завершен.

Подобные амбициозные задачи поставили перед собой многие компании. Выполнить их можно только при участии всех звеньев в цепочках поставок. Это сложно, ведь участвовать в сокращении углеродного среда должно и сельское хозяйство, у которого мы закупаем сырье. Нужно повышать эффективность использования земель, бороться с вырубкой лесов и т.д. Это никак не относится напрямую к нашей деятельности, но мы должны за этим следить: потребитель хочет видеть прямой и прозрачный путь продукта. Например, как корм Pedigree попадает в миску его питомца. Наши поставщики — это тысячи компаний во всем мире. Сейчас мы начинаем работы с ними — изучаем, как и откуда идет сырье.

Многие компании планируют перейти к устойчивому бизнесу к 2045–2050 году, но это не дает нам возможности стоять на месте сейчас. Мы должны работать, создавать краткосрочные планы действий, останавливаться нельзя, нужно продолжать работать.

Ценить усилия других

Ирина Бахтина, директор по устойчивому развитию «Русала»

В обсуждении повестки устойчивого развития есть три участника: государство, бизнес и активисты. Их взаимодействие важно, но не менее важно, как оно происходит.

Мне посчастливилось быть на конференции в Глазго, <которая состоялась в октябре-ноябре 2021 года и была посвящена изменению климата>. Государства потратили много времени на обсуждение того, как добиться <прироста средней глобальной температуры на уровне ниже> 1,5–2 градусов Цельсия (это цель Парижского соглашения. — The Bell). Бизнес — за то, чтобы за пять лет, прошедших с момента подписания Парижского соглашения, добиться конкретных результатов. Но всегда есть те, кто упрекает участников процесса в том, что сделано недостаточно. А как же тогда?

Разумеется, такой подход неконструктивен и ведет совсем не к тем результатам, которых все добиваются. Нужно больше взаимодействовать, больше поддерживать друг друга, не обесценивать мнение и действия других, а сообща приходить к желаемому.

Позиции некоторых стран, в том числе и России, на конференции в Глазго были охарактеризованы как очень осторожные. Но это ответственный подход. В России создан очень сильный план по энергетическому переходу, он качественный, хорошо проработанный и понятный. По нему, в частности, <к 2050 году> доля угля в энергогенерации уменьшится <c 12–13%> до 4,5% (по данным BP, в 2019 году доля угля в мировом энергобалансе составила 27%. — The Bell). Это достаточно прогрессивно, но важно, что государство подходит к переходу осторожно — иначе волна изменений может смыть все.

Менять привычки потребителей

Руслан Ноздряков, старший директор по корпоративным коммуникациям и устойчивому развитию P&G в Восточной Европе

На вопрос: «Видите ли вы свою роль в экологической повестке?» — всего лишь 30% российских потребителей говорит «да». Для сравнения: в Европе 72%. При этом 98% потребителей верят, что ответственность за экологию несет производитель. Это абсолютно правильно, но не работает для третьей сферы охвата выбросов. Необходимо изменить культуру потребления.

Чтобы потребитель исправил свои привычки, нужно, чтобы ему понравилась предложенная альтернатива. А нравится потребителю то, что инновационно, эффективно, имеет для него ценность — и при этом очень простое.

Мы знаем, как это сделать в своей сфере. Например, на 2019 год в мире было 840 млн стиральных машин, которые работают почти каждый день. Наша цель — к 2025 году в Европе средняя температура стирки должна быть снижена на 5 градусов: простое переключение температуры стирки с 40 до 30 градусов экономит 60% энергии на нагрев. Благодаря этому выбросы СО2 уменьшатся на 35%. Только в Европе мы сможем снизить выбросы CO2 на 6 млн тонн в год.

Люди об этом практически не задумываются. Среди экологических привычек в первую очередь называют отказ от пластиковых пакетов и сортировку мусора. Но важно, чтобы компании расширяли бытовые знания в тех сферах, в которых они компетентны. Наша территория — стирка, мы в рекламе с лидерами мнений убеждаем потребителей стирать в более холодной воде. Если вся Россия так сделает, то это будет равносильно высадке 18 млн деревьев ежегодно.

Сотрудничать с конкурентами

Питер Гарбатт, директор по природе и климату McDonald’s

Климатическая повестка — это не поле для конкуренции, а поле для коллаборации. Вот три наши программы, над которыми мы работаем вместе с конкурентами. Мы инвестируем в прослеживаемость цепочек поставок, что помогает оценить наше влияние на окружающую среду. Мы работаем с сертифицированными органами — внешними контролерами, но не в каждой стране и не в каждой отрасли они есть. Поэтому наша задача — их создать.

Мы вкладываемся в работу картографов для того, чтобы спутники могли контролировать то, что происходит на планете, например, следили за вырубкой лесов. Многие компании заинтересовались совместной реализацией этого проекта.

Также есть особые технологии, которые помогают работать в сфере восстанавливаемого сельского хозяйства. В США мы сотрудничаем с разными организациями, например, с ритейлером Walmart и фондом WWF. Наши регенеративные практики помогают восстанавливать почву на миллионах акров земли. В Великобритании мы демонстрируем фермам, как работают современные технологии, например, опылительные.

Важно понимать, что все практики необходимо адаптировать под локальный контекст, но в то же время подводить их под единые рамочные соглашения, чтобы подходить к ним подотчетно.

Изучить тренды экологической повестки

Игорь Коротецкий, партнер, руководитель группы операционных рисков устойчивого развития KPMG в России

Ежегодно KPMG вместе с EFFIE проводит исследование «Барометр устойчивой трансформации бизнеса», основная задача которого посмотреть, как компании интегрируют зеленые цели в деятельность и коммуникацию. В 2021 году произошли существенные изменения.

Так, несколько ЦУР — ликвидация голода, борьба с изменением климата, сохранение экосистем суши — полностью пропали из маркетинговой повестки. С одной стороны, это странно на фоне популярности конференций по климату, но с другой — эти темы сложно встроить в коммуникации. То есть бизнес выбирает то, что проще продается.

Повысилась значимость других целей, например, связанных с искоренением неравенства. Частота их использования в коммуникациях выросла почти в два раза за последний год, с 8 до 14%. Сохраняется обсуждение здоровья и благополучия, ответственного потребления, достойной работы и экономического роста.

В целом 75% опрошенных компаний говорят, что зеленые принципы интегрированы в их маркетинговые и коммуникационные инициативы.

Два года назад основным драйвером для ESG-трансформации был запрос рынков капитала. Но бизнес не будет меняться, пока не появится интерес со стороны государства и покупателя. Российские покупатели пока не готовы платить премию за устойчивость (то есть по сути надбавку к цене. — The Bell), но, вероятно, ситуация поменяется в ближайшие годы. Со своей стороны, государства должны взять на себя главенствующую роль по мотивации бизнеса и внедрению новых стандартов.

Перейти на возобновляемые источники энергии

Наталья Бениславская, руководитель отдела устойчивого развития IKEA в России

Улучшение ситуации для людей и планеты — одно из трех главных направлений развития IKEA. Компания инвестировала 21 млрд рублей в покупку <49% акций> в восьми солнечных электростанциях в России у компании «Солар Системс». Таким образом, мы полностью снабжены электроэнергией из возобновляемых источников.

Для бизнеса есть несколько способов пользоваться возобновляемой энергией. Например, установить у себя на территории ветряк или солнечную панель. Для нас это приоритетный способ: на многих наших магазинах стоят возобновляемые источники энергии. Однако территория не позволяет поставить туда столько панелей, чтобы полностью закрыть наши потребности. Пока мы их ставим скорее в качестве педагогического материала.

Другие способы — создание собственных источников возобновляемой энергии за пределами своей территории или использование тех, которые уже кто-то построил. В России мы — единственная компания из неэнергетического сектора, которая инвестировала в сферу. Важно, что наша с «Солар Системс» сделка позволит финансировать строительство других мощностей ВИЭ. Наше вложение «качнуло» возобновляемую энергетику России в правильном направлении.

Два года назад мы поставили цель к 2025 году перевести доставку товара нашим покупателям на электрокары. Хотя в России есть сложности из-за отсутствия инфраструктуры, мы запустили пилотные проекты — в Москве и в Санкт-Петербурге и наблюдаем, как они работают.

Поверить в существование проблемы

Анастасия Пердеро, старший аналитик Центра энергетики бизнес-школы «Сколково»

Исследования показывают: с доиндустриального периода температура выросла на 1–2 градуса, причем из них на 0,8 градуса — с середины ХХ века. Почему это вызывает опасения? Изменение климата влечет за собой рост частоты и амплитуды природных катастроф. С начала 1980-х годов количество катастроф выросло в 2,5 раза, нанесенный ими ущерб уже превышает $5 трлн, таковы данные страховых компаний. В 2018 году в мире насчитывалось 20–24 млн климатических эмигрантов, к середине века, по прогнозу Всемирного банка, их будет 143 млн человек. Кроме того, растет угроза продовольственной безопасности: уже около 800 млн человек оказалось в зоне риска голода из-за засух и ураганов.

В России в последние 40 лет теплело в 2,5 раза быстрее, чем в среднем по планете, в российской части Арктики — в 4,5 раза быстрее. Изменение климата в стране уже создает угрозу здоровью и жизни людей, провоцирует вынужденную миграцию, угрожает продовольственной безопасности и инфраструктуре.

Основной фактор, который ведет к росту температуры на планете, — выбросы парниковых газов. Это прямые выбросы предприятий (первая сфера охвата): сжигание топлива в транспорте, в производственных процессах, при утечках, при работе с топливными ресурсами и т.д. И непрямые — потребление энергии (вторая сфера охвата).

Однако выбросы углекислого газа происходят по всей цепочке жизненного цикла товара (третья сфера охвата): от производства сырья для его изготовления до потребления. Они затрагивают даже такие процессы, как аренда, инвестиции, поездки работников с работы и на работу, отходы от хозяйственной деятельности компании, франшизы и т.д. В вертикально интегрированных нефтяных компаниях выбросы парниковых газов в сфере охвата-3 в среднем в 7 раз превышают выбросы в сферах охвата-1 и 2. У производителей автомобилей на третий охват приходится более 90% выбросов.

Проблема заключается в том, что на эту сферу нет прямого воздействия. Поэтому бизнес должен работать с экосистемой, с потребителями и с тем, как в дальнейшем используется, утилизируется и перерабатывается тот товар или та услуга, которую он произвел.

Фото на обложке материала: Getty Images