Самый оптимистичный сценарий для экономики, ресурсное проклятье и Китай без целевых темпов роста

Мы делали главные деловые СМИ страны, теперь делаем лучше — подпишитесь на email-рассылку The Bell!

V-образный рост после пандемии: это не фантастика

Сценарий быстрого V-образного восстановления мировой экономики все еще возможен, считает Джим О’Нил, глава британского аналитического центра Chatham House, ставший знаменитым как автор акронима BRIC. О’Нил еще в апреле, в разгар пандемии, был настроен оптимистичнее многих экономистов. Но сейчас оперативные данные и несколько опережающих индикаторов указывают, что быстрое восстановление до докризисного уровня по траектории в форме буквы V все еще нельзя исключать, пишет О’Нил: это и сокращение безработицы в США в течение двух последних месяцев, и позитивная динамика индекса PMI как в США, так и в европейских и азиатских экономиках.

Во многих странах борьба с коронакризисом была куда более активной и масштабной, чем те меры, которые принимались во время глобального финансового кризиса и последовавшей за ним рецессии, отмечает он. Но главное, что многие антикризисные меры могут иметь долгосрочный позитивный эффект. Так, во многих странах схемы поддержания занятости помогли предотвратить острое сокращение доходов, а во многих случаях еще и поддержали сбережения, что позволяет надеяться на реализацию отложенного спроса — если, конечно, позволит эпидемиологическая ситуация. Если крупнейшим экономикам вновь придется закрываться на карантин, то быстрое восстановление станет значительно менее вероятным.

Но если V-образный сценарий все же реализуется, то правительства должны будут уделить повышенное внимание качеству экономического роста, чтобы не повторить ошибки 2009–2010 годов, призывает О’Нил: восстановление экономики после глобального финансового кризиса оставляет желать лучшего с точки зрения динамики производительности и инклюзивности.

Полезное питание на страже пандемии

Кризис, вызванный пандемией, может спровоцировать давно назревшие структурные реформы в сельском хозяйстве и производстве продуктов питания, надеются экономисты МВФ. Продовольствие — одна из основ экономической активности, ведь именно оно дает людям энергию для жизни и работы. Но эта отрасль долгое время была обделена вниманием макроэкономистов: распространено мнение, что на современном этапе — с высоким уровнем механизации, масштабными субсидиями и концентрацией производства — она и так работает на максимуме.

Тем не менее проблемы были очевидны еще задолго до пандемии, напоминают авторы: согласно докладу Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (FAO) о состоянии продовольственной безопасности в мире по итогам 2018 года, 820 млн человек во всем мире недоедали, треть населения Земли недополучает базовые питательные вещества, и в то же время свыше 600 млн человек страдают ожирением, а 2 млрд — избыточным весом, вызванным несбалансированной диетой. Пандемия коронавируса в очередной раз показала, какие тяжелые последствия могут повлечь продовольственные проблемы. Смертность от коронавирусной инфекции была значительно выше среди людей, испытывающих проблемы с весом: это увеличивало и количество жертв, и связанный с этим экономический ущерб. Кроме того, в развивающихся странах из-за коронавируса и его экономических последствий может разразиться еще и «пандемия голода», предупреждает FAO.

После того как люди по всему миру увидели, как опустели полки в магазинах, как вынужденно закрывались продовольственные производства, как продукты отправлялись на свалку из-за сократившегося спроса со стороны ресторанов и проблем с логистикой, человечество может наконец задуматься о структурных изменениях в этой отрасли, призывают авторы. Среди рекомендованных ООН мер — поддержка малых предприятий и ритейлеров, что позволит сделать цепочки поставок продовольствия более устойчивыми: сейчас они обрывались, как только крупным компаниям приходилось останавливать деятельность.

Сельскохозяйственные субсидии должны распределяться в пользу производства более здоровых и полезных продуктов питания, принципы здорового питания должны быть и в основе закупочной политики государства. Правильная диета позволит в конечном итоге сократить расходы систем здравоохранения, а если наступит новая пандемия, население будет более здоровым и тем самым лучше подготовленным.

Когда ресурсное изобилие становится проклятьем 

Природные ресурсы — это проклятие, благословение или обоюдоострый меч? Эксперты Института Брукингса и Университета Саймона Фрейзера в блоге Future Development рассказывают о своем новом исследовании, в котором они отвечают на вечный вопрос о последствиях ресурсного изобилия для экономического роста. Они изучили более 100 экономик, богатых различными природными ресурсами, рассмотрев динамику экономического роста и развития человеческого и физического капитала с начала ресурсного суперцикла 1970-х годов.

Анализ показал, что рента, генерируемая ресурсами, сначала дает позитивный эффект: она позволяет производить больше общественных благ, улучшать человеческий капитал и накапливать капитал физический. Но есть и косвенные эффекты: одновременно рента ухудшает качество институтов. Ресурсные доходы ослабляют подотчетность государства обществу: поскольку государству не так остро нужны налоговые доходы от деятельности, не связанной с добычей сырья, у него меньше стимулов проводить реформы, способствующие экономическому росту, а гражданам сложнее требовать улучшений. Плохая институциональная среда препятствует экономическому росту. В среднем институциональный эффект нивелирует выигрыши от повышенных сырьевых доходов, заключают авторы.

Перевес негативного влияния институциональных факторов сильнее, если страна не просто богата природными ресурсами, а зависима от них в силу слабой диверсификации экономики, продолжают они. При этом человеческий капитал страдает от негативных последствий сильнее, хотя рентные доходы и позволяют нарастить ВВП на душу населения и инвестиции в основной капитал. Таким образом, природные ресурсы становятся обоюдоострым мечом, заключают авторы: вместе с позитивным прямым экономическим эффектом они ухудшают качество институтов и препятствуют развитию человеческого капитала.

Что значит для Китая ВВП

Почему Китай впервые за десятилетия не стал объявлять официальную цель по темпам роста ВВП: блог ОЭСР публикует выдержки из недавней лекции экономиста Майкла Петтиса (Пекинский университет и Центр глобальной политики Карнеги-Цинхуа). 22 мая 2020 года Китай объявил, что впервые за десятилетия не будет официально устанавливать целевые темпы роста ВВП, сославшись на неопределенность, вызванную пандемией. У показателя ВВП в Китае есть свои специфические особенности, которые помогают объяснить, что стоит за этим решением.

Во всем мире идут дискуссии о том, в какой мере ВВП отражает реальное создание стоимости, но в Китае эта проблема стоит особенно остро из-за большого объема непроизводительных государственных инвестиций. Кроме того, много вопросов вызывает точность китайской официальной статистики. Наконец, в Китае ВВП отражает не столько выпуск, сколько затраты: вся экономика страны всегда равнялась на официальную цель по темпам роста — именно поэтому она всегда достигалась с отклонениями в несколько десятых процентного пункта. Как следствие, ВВП в Китае характеризует не экономические успехи, а планы правительства страны.

Если бы Китай мог бесконечно наращивать госдолг, то такая практика могла бы продолжаться вечно. Основная часть экономической активности, которая позволяет достигать целевых темпов роста, финансируется за счет заимствований. Но инвестиции в Китае зачастую непроизводительны (достаточно вспомнить, например, пустующие объекты недвижимости), а это затрудняет обслуживание долга. В такой ситуации издержки на обслуживание долговой нагрузки необходимо перенести на другие сектора: на домохозяйства через повышенную инфляцию, на богатых через налогообложение, на бедных через ограничение роста зарплат и др. Но такие меры стали бы дополнительным тормозом для экономического роста.

Китай мог бы попытаться заместить непроизводительные государственные инвестиции более эффективными частными, но пока частный сектор в стране скорее сокращает вложения. Поэтому более жизнеспособным вариантом становится более активный рост конечного потребления, которое пока составляет очень малую долю ВВП страны. Чтобы оно могло вырасти, Китаю придется перераспределить благосостояние, которое концентрируется в руках местных элит, в пользу населения, что очень сложно политически. Пока этого не произойдет, Китаю придется по-прежнему полагаться на непроизводительные госинвестиции и наращивать долг.

По данным официальной статистики, в 2019 году он вырос на 6 п.п. и достиг 245% ВВП, а по итогам проблемного 2020 года может увеличиться еще на 12–18 п.п. Это сделает долг Китая неустойчивым и оставит меньше времени для реформ: вероятно, именно из-за опасений относительно долговой нагрузки руководство страны отказалось устанавливать целевые темпы роста.