Русским и китайцам не беспокоиться: технокомпании составляют «черные списки» стран

Власти России и Китая могут надавить на сотрудников корпорации GitLab и их семьи, чтобы получить доступ к данным о заказчиках, поэтому жителей этих стран нельзя принимать на должности сотрудников поддержки или любые другие роли, подразумевающие доступ к данным пользователей. С таким неожиданным предложением выступил в середине октября менеджмент компани GitLab, известной открытым обсуждением корпоративных правил и прозрачной системой ценностей.

Предложение привело к ожесточенным трехнедельным спорам — в GitLab работает свыше 1000 человек из 65 стран и регионов; кое-кто из них, как и многие наблюдатели, воспринял новую норму как дискриминационную. В GitLab говорят, будто подобные нормы распространены, и объясняют свою идею требованием нескольких клиентов (в том числе как минимум одного потенциального, переговоры с которым вскоре должны завершиться).

Компания, оцениваемая в $2,7 млрд и входящая в тройку крупнейших площадок управления кодом, оказалась под огнем критики и понесла большие репутационные потери. Кроме того, в результате обсуждения этого нововведения GitLab лишилась комплаенс-директора, которая оказалась против кадровых решений по страновому принципу.

Как выяснил The Bell, дискриминация в отношении программистов и разработчиков из России действительно существует, но не такая, как считают в GitLab.

Эта статья была написана для еженедельной технорассылки The Bell. Подписаться на The Bell Tech вы можете здесь.

Не назначать, не покупать, перевозить

Хотя сам Gitlab и называет запрет на прием на работу жителей России и Китая обычной практикой, многие компании, опрошенные The Bell, из числа тех, кто ведет бизнес за рубежом и имеет офисы и разработку в России, никогда о таких случаях не слышали.

«С такой корпоративной политикой мы сталкиваемся впервые. Обычно санкции — это решение государств. Например, «Касперский» находится под санкциями — и с ними не могут работать государственные компании. Зато на уровне b2c они спокойно продолжают продавать свои продукты», — говорит сотрудник одной из компаний, связанных с кибербезопасностью.

То, что GitLab прописывает такие запреты на уровне внутренней политики, — выглядит несколько странно: вероятно, проще было бы прописать требования к безопасности (VPN, ключи шифрования) сотрудникам из других стран, вместо того чтобы защищаться такими радикальными способами, рассуждает собеседник The Bell. «Ну а вопрос, могут ли спецслужбы перехватывать информацию, которую отправляет человек из определенной страны, — скорее философский и вряд ли на него можно дать определенный ответ», — считает он.

Но при этом русскоязычные IT-компании в Кремниевой долине уже на протяжении нескольких лет периодически сталкиваются с проблемами, рассказали The Bell сразу три опрошенных венчурных инвестора. «Год назад публичная американская компания хотела купить наш портфельный стартап — израильский, но с разработкой на Украине. В итоге компания выдвинула требование, чтобы вся разработка велась в Израиле», — рассказал один из них. Другая компания — российская, занимающаяся организацией корпоративных продаж — тоже получила такое требование от клиентов: речь шла о чувствительной для американского бизнеса информации, и в итоге компании пришлось переехать в Польшу.

Другой инвестор рассказал, что несколько компаний отказались от работы со стартапами, у которых команда в России из-за «рисков вмешательства государства в работу стартапа». Нельзя сказать, что такие случаи — повсеместны, но они точно есть, подтверждает еще один собеседник The Bell. «На мой взгляд, это — паранойя и охота на ведьм, но сейчас с этим трудно что-то поделать». «Если ты русскоязычный, не живешь много лет в США и зовут тебя Иван Петров, шансы построить в США успешный бизнес в IT и кибербезопасности у тебя стремятся к нулю», — говорит сотрудник одной из крупных компаний, связанных с кибербезопасностью.

Впрочем, шанс, что подобные запреты на уровне корпоративной политики станут повсеместными, — очень мал, уверен он: «Плохо представляю себе, что Google, у которого огромное количество этих русскоязычных разработчиков, сможет провести какую-то такую меру. А в толерантных США, а тем более в Калифорнии, такой запрет фактически невозможен». С другой стороны, гораздо проще себе представить, что крупные компании не будут нанимать русскоязычных на топовые позиции — и это может быть вполне неформальное правило».

Феномен GitLab и таинственные заказчики

GitLab — необычно открытая корпорация. Ее правила, структура, описание культуры выложены публично и обсуждаются всем сообществом. Так как продукт GitLab — один из трех крупнейших узлов открытого ПО (два других — GitHub и BitBucket), то его правила воспринимаются как тренд или возможная новая норма для сообщества в целом.

Впрочем, не так давно ситуация изменилась. GitLab столкнулся с PR-кризисом, причем еще до обсуждения «черного списка» стран, властям и сотрудникам в которых нельзя доверять. В начале октября GitLab внедрил сразу два правила, показавшихся сообществу неочевидными.

Во-первых, компания пообещала вести дела с клиентами, чьи ценности несовместимы с ценностями компании (техноблог The Register вышел с заголовком «Кровавые деньги нам подходят, говорят в GitLab»). Во-вторых, сотрудникам запретили на работе обсуждать политику.

Сотрудники действительно могут повлиять на ведение дел компанией, лишая ее привлекательных контрактов. Например, в Google активно протестовали против работы с Пентагоном и разработки цензурируемого поискового движка для китайского рынка. Также сотрудники противились проектам, связанным с облачными сервисами для американской таможни и других органов власти. Похожие истории наблюдаются в Microsoft и Amazon.

Примерно в то же время, когда глава GitLab, Сид Сайбрандей, внес поправки, сотрудники компании Chef, занимающейся  управлением конфигурациями серверов, добились отмены возобновления контракта с ICE (Иммиграционная и таможенная полиция США). Выручку от контрактов решили передать организациям, помогающим разделенным из-за действий и политики ICE семьям.

Сайбрандей воспринял сложившуюся ситуацию одновременно как угрозу и как возможность. По его словам, эффективность — одна из ценностей компании, а проверка клиентов — трата времени и потенциально отвлекает от работы. Он заявил, что хотя поправки не были прямым ответом на ситуацию с Chef, она заставила изложить причины, по которым GitLab работать с такими заказчиками будет.

История закончилась так же неожиданно, как началась. Решение не исключать никого, основываясь на морали и ценностях, убрали. Сняли и запрет на обсуждение политики. Теперь обсуждение политики просто не поощряется, а от заказчика можно отказаться, если он нарушает закон, угрожает сообществу или поощряет дискриминацию.

По иронии судьбы, следующий скандал, в который угодил GitLab, касался как раз дискриминации по стране проживания. Когда несколько корпоративных заказчиков попросили включить Россию и Китай в «черный список», GitLab поспешил заявить, что «это стало общей практикой в отрасли в текущем геополитическом климате».

Подсчет потерь

Из более чем 1000 сотрудников GitLab в России работают всего шестеро, в Китае — и вовсе один. Никто из них не занимает должности, которая предполагает доступ к данным клиентов. Один человек мог исполнять роль техподдержки, но компания быстро убедилась в отсутствии у него администраторских прав. Насколько можно судить, пока из-за обсуждения пришлось отменить одно собеседование, однако GitLab, еще не даже не принявший решение о страновых блокировках, уже несет существенные потери:

• В области бизнес-практик. Кэндис Чирези (Candice Ciresi), комплаенс-директор GitLab, попыталась публично объяснить менеджменту, что решение не нанимать жителей тех или иных стран усложняет бизнес и потенциально нарушает несколько законов. Каждый подобный запрос должен быть согласован с отделом комплаенс и негативно отражается на сотрудниках, пользователях, отношениях с властями и инвесторами.
• В кадрах. Когда Чирези не только не услышали, но стали призывать обсудить проблемы приватно и прибегли к менсплейнингу, она решила покинуть корпорацию. Потерю комплаенс-директора в разгар кризиса трудно переоценить.
• Репутационные. Три недели публичного обсуждения плохо отразились на репутации компании. Масла в огонь подлил последний комментарий Чирези. Бывшая комплаенс-директор написала на прощание, что, по ее мнению, GitLab вовлечен в «дискриминационное и репрессивное поведение». В этой точке конфликта GitLab сумел навредить себе еще больше и разрушить миф о прозрачности: заявление об уходе Чирези было скрыто модераторами как нарушающее кодекс поведения.

На момент написания материала предложение «черного списка», которое должно было быть принято или отвергнуто 6 ноября, все еще обсуждалось и собрало свыше 1400 активных участников. Заказчики, настаивавшие на дискриминационных нормах для защиты своей информации, остаются неизвестными.