Олимпийские резервы. Как Игры влияют на экономику и что с ними не так

Олимпиада в Антверпене в 1920 г. проходила после сразу двух глобальных катастроф – Первой мировой войны и пандемии «испанского гриппа»: возрождение Олимпийских игр стало «утешением для мира», потерявшего в войне и от смертоносной болезни миллионы жизней, и способом «морально излечить» раненое человечество. Век спустя открытие в Токио летней Олимпиады в 2021 г., проведение которой пришлось перенести на целый год из-за пандемии коронавируса, воодушевления не принесло: оно, наоборот, сопровождалось многотысячными протестами жителей, подавляющее большинство которых были против ее проведения. Начавшиеся 23 июля 2021 г. Игры еще не завершены, но токийская Олимпиада уже стала «самой ругаемой» за всю современную историю Олимпийских игр, ведущую отсчет с 1896 г.: против ее проведения высказывались и японские медики, и ее официальный спонсор, и крупные корпорации (например, Toyotа отказалась платить за рекламу во время трансляции соревнований), и даже отдельные олимпийские чиновники и часть спортсменов – некоторые отказались соревноваться из соображений безопасности, некоторые – из-за пустых трибун, некоторые – из-за запрета взять с собой родных. Несмотря на то что мероприятие сопровождается беспрецедентными мерами безопасности, идея сплочения наций поблекла перед угрозой от распространяющейся по миру новой волны пандемии.

С одной стороны, токийской Олимпиаде «досталось» в силу обстоятельств – пандемия еще не побеждена, в ряде префектур страны и в самом Токио действует режим чрезвычайного положения, который ведущий медик Японии призывает распространить на всю страну из-за растущей заболеваемости. Однако, с другой стороны, и без рисков, сопряженных с пандемией, проведение Олимпиад последние десятилетия подвергается критике из-за огромных и быстро растущих расходов, заставляя скептиков, в числе которых целый ряд экономистов, говорить об экономической нецелесообразности подобных мегапроектов. Олимпиада в Токио – также одна из самых дорогих: по предварительным подсчетам The Wall Street Journal, стоимость мероприятия превысила $25 млрд по сравнению с $1 млрд в 1964 г. (в ценах 2015 г.), когда в Токио проводилась первая в истории города Олимпиада.

За последние 50 лет количество команд, соревнований и спортсменов удвоилось, многие виды состязаний требуют специальной инфраструктуры, которая строится только ради проведения Олимпиады и затем нередко остается неиспользуемой. Игры стали жертвой собственного успеха и превратились в обременительных «белых слонов», пишут в июльском номере журнала МВФ Finance and Development Роб Бааде, бывший глава Международной ассоциации экономистов спорта, и Виктор Матесон, профессор экономики американского Колледжа Святого Креста, советуя, в качестве варианта, вернуть Олимпийские игры на их историческую родину – проводить их всегда в Афинах, где и построить все, что нужно, один раз.

«Катастрофические» расходы

Многие академические работы, опубликованные за два последних десятилетия, находят, что в национальном масштабе экономический эффект Олимпиад близок к нулю, а некоторые исследователи и вовсе предупреждают, что проведение Олимпиады чревато последующим замедлением экономики. Причина даже не столько в астрономической стоимости проведения Игр, сколько в колоссальном превышении фактическими расходами первоначального бюджета, что иногда заставляет принимающую Игры страну залезать в непредвиденные долги.

В сентябре 2020 г. академическое сообщество и пресса активно обсуждали «оксфордский доклад» – исследование экономики Олимпиад за последние 80 лет, подготовленное экономистами Оксфордского университета Бентом Флювбьергом, Александром Бадзиером и Дэниелом Ланном. В короткой статье об этой работе для сайта университета ее авторы приравняли расходы на Олимпиады к финансовым потерям от катастроф, таких как землетрясения, цунами или войны. По подсчетам оксфордских экономистов, средняя стоимость Олимпийских игр со второй половины 2000-х достигла $12 млрд без учета строительства автомобильных и железных дорог, аэропортов, гостиниц и другой инфраструктуры, расходы на которую во многих случаях в разы превышали указанную цифру. По сравнению со средней ценой за 1960–2016 гг. ($4,5 млрд) олимпийские расходы в среднем возросли более чем в 2,5 раза, подсчитали экономисты, назвав Олимпиады «самым дорогостоящим массовым мероприятием» для любой страны.

При этом ни одна из состоявшихся за последние 80 лет Олимпиад не уложилась в первоначальный бюджет. «Почти исключением» стала Олимпиада 2008 г. в Пекине, где, по данным оксфордского доклада, фактические расходы превысили планируемые всего на 2%. Правда, расчеты, представленные в 2021 г. Советом по международным отношениям (независимый аналитический центр в США, издатель Foreign Affairs), говорят о том, что затраты на китайскую Олимпиаду превзошли план более чем вдвое. Для развивающихся экономик Олимпийские игры оказываются особенно дорогостоящими: только церемония открытия Игр в Пекине обошлась в $100 млн, в то время как по меньшей мере 100 млн человек в Китае живут менее чем на $1 в день, отмечают Эндрю Роуз из Университета Беркли в Калифорнии и Марк Шпигель из ФРБ Сан-Франциско.

В среднем, согласно Флювбьергу и его коллегам, фактические расходы на проведение летних и зимних Олимпийских игр с 1960 г. оказались выше первоначальных расчетов в 2,7 раза, а если брать только летние Игры, традиционно более дорогие и массовые, – то в 3,1 раза.

Эти данные должны заставить серьезно задуматься, прежде чем планировать Олимпиаду, особенно если ее потенциальный хозяин – страна с небольшой хрупкой экономикой, возможности которой компенсировать растущие расходы и привлекать долг ограниченны, пишут Флювбьерг и его коллеги. Даже небольшой риск того, что реальные затраты превысят предполагаемые наполовину, должен озаботить власти и налогоплательщиков, поскольку такие расходы могут иметь негативные последствия для бюджета страны в течение десятилетий.

Правительству Канады потребовалось 30 лет, чтобы погасить обязательства, взятые на себя, когда фактическая стоимость Олимпиады в Монреале в 1976 г. оказалась в 8,2 раза выше предполагавшейся; а долг, который вынуждена была привлечь Греция, чтобы покрыть расходы на Олимпиаду в 2004 г. (превышение сметы в 1,5 раза), обострил для страны последствия финансового и долгового кризисов 2008–2010 гг., отмечают исследователи из Оксфорда.

Сдвинуть запятую влево

Если планируемый бюджет Олимпиады для понимания ее реальной стоимости надо умножить, то ожидаемый положительный эффект – наоборот, поделить, приходят к выводу экономисты. «Среди общественности принято считать, что масштаб самого такого события и грандиозность приготовлений к нему дают городу, который примет Олимпиаду, долгосрочные экономические преимущества. Предварительные расчеты, которые проводятся перед Олимпиадами, подтверждают эти ожидания, обещая устроителям прибыль в миллиарды долларов. Однако, к сожалению, такие расчеты не учитывают экономическую теорию», – писал в 2005 г. известный исследователь Олимпиад Джеффри Оуэн из Государственного университета Индианы: масштабные госинвестиции в проведение Олимпиад могут в итоге нести вообще негативный эффект, вытесняя из экономики частные инвестиции, отмечал он.

Среди других наиболее известных экономических работ, посвященных экономике Олимпиад, – исследование Бааде и Матесона (статью которых, упомянутую выше, опубликовал в своем журнале МВФ), вышедшее в 2016 г. в престижном научном журнале Journal of Economic Perspectives: как и Оуэн, авторы утверждают, что легенду о выгодах проведения Олимпиад придумали консультанты, работающие по заказу заинтересованных групп. Проанализировав 13 Олимпиад, начиная с Олимпиады в Сеуле в 1988 г. и заканчивая зимней Олимпиадой в Сочи в 2014 г., Бааде и Матесон пришли к выводу, что Олимпийские игры не оказывают положительного эффекта на экономику, а если в некоторых случаях такой эффект и присутствует, то он оправдывает лишь малую часть возложенных на него ожиданий.

«Если кто-то хочет знать реальный экономический эффект такого события, ему следует взять любые цифры, которые предоставляют промоутеры, и сдвинуть десятичную запятую на один знак влево», – советовали Бааде и Матесон. Например, приводят они данные, ожидалось, что зимние Игры в Солт-Лейк-Сити в 2002 г. увеличат занятость в эквиваленте 35000 рабочих мест в год, а получилось 3000–7000.

О «скромном, а возможно, и несуществующем» экономическом эффекте Олимпиад не раз писал и другой известный их исследователь, специалист в экономике спорта Эндрю Зимбалист, автор книги Circus Maximus: The Economic Gamble Behind Hosting the Olympics and the World Cup («Большой цирк: Экономические риски хозяев Олимпиад и Кубков мира по футболу»). Как и Бааде и Матесон, Зимбалист – активный критик Олимпиад в принципе и в частности проходящей сейчас Олимпиады в Токио, а также один из идеологов изменения самого формата проведения подобных мероприятий. Например, рассуждает он в совместной с Матесоном статье, можно выбрать группу городов в качестве постоянного места проведения состязаний, чтобы «не строить олимпийскую Шангри-Ла каждые четыре года в новом месте». Или можно было бы, предлагают Бааде и Матесон, распространять проведение мероприятий в рамках Игр на большую группу стран, где уже есть подходящие стадионы и достаточное количество гостиниц для зрителей (как это сделано на чемпионате мира по футболу летом 2021 г.).

Олимпийский трамплин

Однако исследования документируют и факты того, как Олимпиады становились трамплином для развития как городов, так и целых стран. Один из примеров олимпийского экономического чуда – тот же Токио почти 60 лет назад. Олимпиада, которая проводилась в Токио в 1964 г. и сопровождалась масштабными вложениями в инфраструктуру, считается отправной точкой быстрого послевоенного восстановления Японии и ее превращения из развивающейся в развитую экономику. Подобный эффект дала и Олимпиада в Сеуле в 1988 г., которая, также обеспечив взрывной рост инвестиций в инфраструктуру, помогла Южной Корее перейти из категории развивающихся в разряд новых индустриальных стран.

В 1992 г. «олимпийское чудо» проявило себя в Испании. Подготовка к Олимпиаде, начавшаяся в 1986 г., превратила столицу Каталонии Барселону из промышленного захолустья в один из самых современных городов мира и центр международного туризма: в городе, невзрачную береговую линию которого огибала железная дорога, появилось 3 км пляжной полосы, порт, яхт-клуб, число новых зеленых зон увеличилось на три четверти, новых дорог – на 15%, новых канализационных систем – на 17%, а безработица за эти годы сократилась вдвое.

Барселонские Игры много критиковали за огромные траты и долги: чтобы провести Олимпиаду, правительству Испании пришлось занять $4 млрд, а самому городу и региону – еще более $2 млрд. Стоимость Олимпиады в Барселоне, по некоторым оценкам, превысила запланированный бюджет в 5 раз, на протяжении 20 лет она сохраняла статус самой дорогой Олимпиады в истории. Но до сих пор Барселона, для которой Олимпиада стала отправной точкой перехода из экономической депрессии к экономическому буму, признается примером эффективного расходования олимпийских ресурсов.

Исследования признают наличие у Олимпиад множества положительных макроэкономических эффектов, среди которых рост инвестиций, включая иностранные, увеличение потребления и производства, рост занятости, повышение вероятности последующих структурных изменений экономики, расширение международной торговли.

В 2011 г. Эндрю Роуз из Университета Беркли в Калифорнии и Марк Шпигель из ФРБ Сан-Франциско рассчитали, что страны, в которых проводятся Олимпиады, в среднем увеличивают импорт и экспорт более чем на 20%: если страна подает заявку на проведение Олимпиады, это воспринимается торговыми партнерами как сигнал о готовности расширять международные экономические связи. При этом в странах, где есть торговые ограничения, подготовка к Олимпиаде, как правило, сопровождается либерализацией торговли. Более того, даже не увенчавшиеся успехом заявки на проведение Игр приводят к росту торгового оборота страны, обнаружили Роуз и Шпигель. Вероятно, заявка на проведение мегамероприятия служит показателем того, что страна готова «стать ответственным членом международного сообщества», полагают они: страна будет подавать столь дорогостоящий сигнал, если она действительно намерена открыть свою экономику. Связанные с этим выгоды, возможно, более чем компенсируют ошеломляющие затраты на организацию Игр, рассуждают авторы.

Где искать макроэффекты

Некоторые работы, анализирующие макроэкономические эффекты Олимпиад, показывают небольшое ускорение экономического роста в отдельных странах после таких событий, однако результат на национальном уровне и правда оказывается невелик. В 2016 г., анализируя последствия будущей (на тот момент) Олимпиады в Токио для экономики, Банк Японии объяснял это тем, что исследователи, как правило, концентрируются на прямых эффектах, тогда как Олимпиада дает множество косвенных эффектов, а кроме того, проявление и тех и других растянуто во времени.

Например, проанализировав динамику ВВП на душу населения в 48 развитых и развивающихся странах, в которых с 1970 по 2016 г. проходили Олимпиады и крупные футбольные чемпионаты, Марсель Прийс из Лундского университета обнаружил, что в масштабах страны экономика показывает слабый рост только после проведения летних Олимпиад.

Другим оказался результат Маркуса Брюкнера из Национального университета Сингапура и Эви Паппы из Европейского университетского института, авторов одной из немногих работ, свидетельствующих о статистически значимом эффекте Олимпиад на национальном уровне: в 2013 г. они пришли к выводу, что инвестиции, потребление и производство в странах, которые вступают в статус будущих хозяев Олимпиады, существенно увеличиваются еще за 2–5 лет до проведения мероприятия. Поэтому основное ускорение ВВП наблюдается не после Олимпиады и не в период ее проведения, а за несколько лет до ее открытия (см. врез).

Эта публикация показала, насколько велико расхождение в оценке экономического эффекта Олимпиад в академической среде, и вызвала целую волну критики. В частности, очень скоро на нее ответили экономисты Гамбургского университета, представив свои контррасчеты с учетом уровня экономического развития сравниваемых стран и размеров их экономик. И положительный эффект исчез.

Еще одно объяснение «редко уловимого» олимпийского эффекта в том, что даже существенное ускорение отдельных отраслей, которые обслуживают Олимпиаду, несопоставимо с масштабами всей экономики – и искать прямое влияние Олимпиады на динамику ВВП довольно бесполезно. К тому же Олимпиады, как правило, принимают крупные страны, и только весьма сильный региональный эффект может дать статистически значимое изменение на национальном уровне, пишет Маттиас Фирго из Австрийского института экономических исследований, изучивший данные о динамике не национальных, а региональных экономик, которые с 1992 г. приняли 7 летних и 8 зимних Олимпиад.

Например, для того чтобы ВВП США повысился на 0,1%, Олимпиада должна сгенерировать дополнительную экономическую активность в эквиваленте $20 млрд, объясняет Фирго. Но на деле экономика регионов, как правило, слишком мала, чтобы эффект проявился на уровне страны. Например, в 1995 г., когда Солт-Лейк-Сити подавал заявку на проведение Олимпиады в 2002 г., доля штата Юта, где расположен город, в американском ВВП составляла всего 0,6%, а доля в национальной экономике штата Джорджия, в котором находится Атланта (летняя Олимпиада – 1996), на момент подачи заявки на проведение Олимпиады составляла 2,5%. Примерно такие же доли в национальном ВВП у российского Краснодарского края (зимняя Олимпиада в Сочи – 2014) и у корейской провинции Канвондо (зимняя Олимпиада в Пхенчхане – 2018).

Анализ Фирго показал, что в год, когда проводится летняя Олимпиада, ВРП региона на душу населения в среднем увеличивается на 4,5 п.п. к уровню ВРП в год удовлетворения Международным олимпийским комитетом заявки на проведение Олимпиады. Но в некоторых случаях рост региональной экономики гораздо выше: например, зимняя Олимпиада в Сочи в 2014 г. и Олимпиада в Афинах в 2004 г. увеличили ВРП своих регионов на 16,2 и 15,4 п.п. соответственно. Если же сравнивать ВРП региона с темпами роста национальной экономики, то за год проведения летней Олимпиады и в год ее открытия экономика принимающего Игры региона растет быстрее всей экономики страны в целом на 3–4 п.п. При этом, в отличие от Брюкнера и Паппы, которые показали, что в национальном масштабе положительный эффект упреждает Олимпиаду, Фирго обнаружил, что на уровне региона ускорение сохраняется в течение еще пяти лет после Игр.

Похожие результаты в 2017 г. получил профессор Государственного университета Гранд-Вэлли (США) Грег Димкофф в совместной работе со своим студентом Майклом Овермайером. Рассчитанный ими чистый экономический эффект пяти проводившихся друг за другом летних Олимпиад – от Атланты-1996 до Лондона-2012 – для принимавших городов и их окрестностей не стал положительным только в одном случае, Олимпиады-2008 в Пекине, которая была скорее имиджевым проектом и способом повышения престижа правящей Коммунистической партии Китая – и с точки зрения именно этого эффекта, вероятно, как раз удалась.

Не только три недели спорта

Разница в результатах анализа влияния Олимпиад на экономику объясняется еще и тем, что объективный подсчет затруднен в силу огромного множества факторов, влияющих на такие результаты, что делает задачу, по признанию самих экономистов, невероятно сложной. Эффективность Олимпиады оценивается не только коммерческим успехом и финансовыми доходами: среди таких преимуществ – выгоды, связанные с популяризацией города и урбанизацией, которые впоследствии улучшают не только условия ведения бизнеса, но и качество человеческого капитала и качество жизни.

Олимпиады оставляют после себя материальное и нематериальное наследие, которое вряд ли бы было создано в обычных условиях. Так, строительство спортивных объектов способствует, как и сам факт проведения Игр, популяризации спорта и инвестиций в него. Благодаря Олимпиаде в Барселону пришли деньги – как на строительство спортивных сооружений, так и на поддержку видов спорта, которые раньше ее не получали, рассказывал в 2012 г. в интервью The Atlantic спортивный обозреватель Хуан Хосе Парадинас о влиянии Игр-1992: «Спустя десятилетие мы увидели результат. Теперь испанский спорт приносит деньги». Испанский «Реал Мадрид» возглавил список лучших футбольных клубов XX века по версии FIFA, четвертое место в нем занял ФК «Барселона». Олимпиада, оставившая после себя инфраструктуру и первоклассных тренеров, вдохновила целое поколение тогдашних детей на последовавшие уже в XXI веке международные победы и в других видах спорта, отмечала в 2011 г. британская Independent: «Одно из величайших наследий Игр в Барселоне – их влияние на испанский спорт». А бывший мэр Лондона Кен Ливингстон признавался, что лоббировал проведение Олимпиады в городе вовсе не потому, что ему «хотелось трех недель спорта», а потому, что это был единственный способ вытрясти из бюджета средства на развитие восточной части Лондона (Ист-Энда), получить которые никому не удавалось в течение 30 лет.

Однако то, будет ли наследие Олимпийских игр положительным, зависит от того, как город им распорядится. Например, Лос-Анджелес и Атланта до сих пор эффективно используют спортивные объекты Олимпиад, прошедших еще в 1984 и 1996 гг. По-прежнему приносят прибыль и олимпийские объекты, построенные в 1970-х в Монреале, которые к тому же со временем превратились в его достопримечательности.

С другой стороны, Олимпиады могут оставлять после себя оказавшиеся больше не нужными объекты: Эндрю Зимбалист причисляет к таким «белым слонам» построенный 20 лет назад олимпийский стадион в Сиднее, обслуживание которого ежегодно обходится городу в $30 млн, и возведенный к открытию Олимпиады-2008 пекинский стадион «Птичье гнездо» стоимостью $460 млн, рассчитанный более чем на 90000 зрителей, заполнить который в обычные времена невозможно (его содержание обходится в $10 млн в год). К числу наиболее неудачных «олимпийских наследий» относят Игры 2004 г. в Афинах: 21 из 22 построенных к Олимпиаде спортивных сооружений уже через несколько лет были заброшены.

Олимпийский проект эффективен, если он преследует не только краткосрочную цель красиво провести международные соревнования, отмечает Зимбалист. Как показал опыт Барселоны, Токио, Сеула, наилучшее вложение средств, выделяемых на Олимпиады, – не строительство имиджевых мегаобъектов, а улучшение общей инфраструктуры города, принимающего олимпийцев, и инвестиции в его благоустройство, отмечают Грегор Пфайфер из Университетского колледжа в Лондоне и его соавторы. Олимпиада длится всего три недели, но если она оставляет активно используемую позже инфраструктуру, сделанные инвестиции затем служат десятилетиями.

Если при подготовке Игр уйти от соблазна «пустить пыль в глаза» и вместо этого трезво оценить долгосрочные цели развития региона, в котором проводится Олимпиада, это событие действительно может стать катализатором экономического роста за счет инвестиций в проекты, которые в ином случае могли бы еще десятилетия не получить финансирования, признает Зимбалист. Олимпиады действительно обладают потенциалом генерировать долгосрочный положительный экономический эффект, признает и другой критик олимпиадных строек, Джеффри Оуэн. Но здесь все зависит от того, удастся ли принимающей стороне «встроить» инвестиции, сделанные во время Олимпиады, в стратегию развития своей экономики.