Этот кризис уникален. И все равно сложно удержаться от параллелей. Одна из самых популярных — с 1990-ми. Корректность этого сравнения The Bell попросил оценить Олега Шибанова, директора Центра исследования финансовых технологий и цифровой экономики «Сколково»—РЭШ.
Мы делали главные деловые СМИ страны, теперь делаем лучше — подпишитесь на email-рассылку The Bell!
На что похож этот кризис
Насколько кризис в России в 2020 году будет отличаться от кризиса начала 1990-х? Удар по малому и среднему бизнесу может привести к падению всех компонент располагаемых доходов, кроме социальных выплат. Это серьезная проблема. Но по большинству макропоказателей мы совсем в другом положении, поэтому проблем в банковском секторе или с госдолгом ожидать не стоит. Внешняя среда тоже отличается — стабильной инфляцией, готовностью других стран помогать своим экономикам и низкими процентными ставками.
Вот динамика многих показателей экономики США позволяет задуматься о сравнениях. Только не не с кризисом 2008-2009 гг., а скорее с Великой депрессией 1930-х. Главное, наверное, число «новых безработных»: за последние четыре недели впервые за пособием обратились в совокупности 22 млн американцев. На фоне численности рабочей силы в возрасте от 15 до 64 лет в 154 млн человек это выглядит существенным ростом. Конечно, часть обращений связана с дополнительным пособием по безработице (по $600 в неделю на шесть месяцев). И все равно сигнал выглядит неприятным.
Россия пока что выглядит иначе — и краткосрочно безработица, вероятно, останется относительно низкой. Она была на уровне 4,5% в феврале и едва ли будет выше 5% в марте. Меры по поддержке зарплат сотрудников компаний, которые предложены государством, не так привлекательны для бизнеса, поскольку компенсируют только один МРОТ. Пособие по безработице — такое же. Получается, убедительных причин увольняться у россиян, в отличие от американцев, нет. Малый и средний бизнес в России по занятости составляет порядка 18 млн человек — из 75 млн трудоспособных. Если хотя бы половину затронет падение спрос, безработица внутри года может оказаться и двузначной. Но все равно отличие от 1990-х — радикальное.
В чем отличие от 1990-х
Как мы помним, с 1990 года безработица постепенно росла и достигла максимума в 13,8% в 1998-м. Снижение ВВП, которое в то время наблюдалось почти каждый год и превысило в итоге 40%, привело к падению реальных зарплат почти на 60%. А поскольку зарплаты составляют основную часть доходов (более 50%, еще порядка 19% приходится на социальные выплаты), то такое снижение убило покупательную способность большинства. Но это совсем не похоже на текущий кризис.
Состояние российской экономики сейчас совершенно иное: низкий госдолг (порядка 15% ВВП); инфляция около целей ЦБ в 4% и даже ниже; международные резервы больше, чем совокупный внешний долг компаний и государства. Центральные банки и правительства, особенно развитых стран, собираются активно работать над поддержкой спроса через снижение ставок, фискальные меры и медицинские действия.
Да, для России триггером является падение цен на нефть, которое уже очень напоминает начало 1990-х, но экономика пока что не ощутила этого в полной мере, а новый договор ОПЕК+ должен стабилизировать котировки к концу года. Из-за бюджетного правила валютный рынок живет при довольно стабильном рубле — не стоит ждать резкого падения курса.
Меры ЦБ и правительства выглядят пока что ограниченными по объемам, но при этом недавнее выступление министра экономического развития Максима Решетникова у Владимира Познера на прошлой неделе еще раз обозначило важный момент: правительство понимает, что меры придется расширять, и работает над этим, а скорость принятия решений по поддержке затронутых отраслей, видимо, увеличилась.
Что дальше
Падения реальных зарплат на 60% или пусть даже на среднегодовые 8%, как было в 1990-1998 гг., можно ожидать только при замедленной реакции правительства на майскую волну кризиса.
Оценки изменения ВВП России в 2020 году у аналитиков очень разные. Кто-то прогнозирует до -10%, кто-то пока получает -2-3%. При этом особенно сильно это изменение отразится на предпринимательских (доля 6,1% в доходах из-за снижения спроса в экономике) и прочих денежных поступлениях (12,4% в доходах из-за снижения процентных ставок), хотя и зарплаты будут затронуты. Поэтому ожидаемое падение реальных располагаемых доходов может составить от 3% до 5%, и только в маловероятной ситуации с жестким карантином до ноября мы могли бы увидеть снижение на 10%. Надо учесть, что скорее это будет временным явлением, а в 2021 году экономика должна восстановиться.
К тому же российский рынок труда очень специфичен. Он характеризовался постепенным переходом работников из формального корпоративного сектора в неформальный, что одновременно сильно тормозит рост производительности труда. Но при этом безработица в экономике не росла, а даже снижалась все последние годы. Уровень в 4,5% в феврале 2020 года — исторический минимум. Поэтому после восстановления спроса во второй половине года, вероятно, с двузначных чисел она будет плавно снижаться.
Если суммировать: я не вижу серьезного сходства этого кризиса с началом или даже концом 1990-х. При этом, конечно, меры поддержки должны быть реализованы быстро, чтобы дать возможность бизнесам вернуться к работе, как только власти снимут медицинские ограничения.