Развитие 3G как триггер недовольства властью

Рост протестной активности характерен для всей мировой политики 2010-х годов, пишет один из авторов доклада экономист Сергей Гуриев. Главным фактором для этого стало распространение широкополосного мобильного интернета, считает он. «Элита, которая привыкла к тому, что она контролирует не только власть, но информацию, до сих пор не поняла, что все ее недостатки теперь выставлены напоказ», — пишет в своей книге «Восстание публики» (The Revolt of the Public) бывший аналитик ЦРУ Мартин Гурри. Как показало собственное исследование Гуриева и его коллег Екатерины Журавской и Никиты Мельникова, в среднем переход от отсутствия к полному покрытию территории доступным интернетом снижает доверие к правительству сразу на 6 процентных пунктов. «Такое снижение доверия к правительству примерно эквивалентно эффекту от роста безработицы на 6 процентных пунктов», — отмечают экономисты. Особый мощный эффект наблюдается в недемократических странах, где традиционные СМИ давно существуют в условиях цензуры, а интернет остается достаточно мало цензурируемой средой.

Именно за счет интернета популярность получает Алексей Навальный, чья узнаваемость благодаря его Youtube-каналу c почти 4 млн подписчиками достигла к лету 2020 года, когда он впал в кому на борту самолета, 70–80%. Как подмечают авторы доклада, сопоставимый уровень узнаваемости из российских оппозиционеров имел также Борис Немцов на момент своей гибели в 2015 году. Однако, в отличие от Немцова, Навальный получил узнаваемость без помощи телевидения, и это «обозначило принципиально новую ситуацию на политическом поле».

Как прогнозируется в докладе, хотя российские власти видят в свободном интернете угрозу, полную цензуру рунета по китайскому образцу в России вводить, скорее всего, не будут — это слишком дорого как с технологической, так и политической точки зрения.

Из доклада «Либеральной миссии»

«Вместо блокировки блогов она (власть. — The Bell) может заблокировать самих блогеров, посадив их в тюрьму или под домашний арест или заставив уехать из страны»

Самое важное в протестах 2020–2021 годов

Акции в поддержку Навального после его ареста и выхода фильма о дворце Путина стали самыми крупными за последние 10 лет. По подсчетам политолога Кирилла Рогова и его соавтора Абы Шукюрова, общая численность протестующих 23 января 2021 года с высокой вероятностью находилась в диапазоне 95–200 тысяч человек со средним значением всех оценок около 140 тысяч человек. Для сравнения, большинство протестов в 2010-х годах в России имели численность только около 10 тысяч человек.

Главной особенностью четвертой волны можно считать то, что протест вышел из столиц: если в 2011–2012 годах на Москву и Петербург приходилось 65–75% протестующих, то в протестах в 2021 году их доля сократилась примерно до трети. Еще одна особенность заключается в том, что на улицы вышли люди, составляющие тот самый «модернизационный потенциал» страны: большинство участников митингов составили люди до 40 лет, получившие или получающие высшее образование.

Вместе с этим большинство протестующих не были электоратом Навального и выходили на митинги из-за общей повестки (против расслоения общества, против коррупции), а не в поддержку личности оппозиционера,  пишут антропологи Александра Архипова и Ирина Козлова и социолог Алексей Захаров. Даже отравление Навального и его арест не улучшили отношения населения к политику: как объясняют авторы доклада, «парадоксальным образом прозрачность расследования (его отравления. — The Bell) вошла в конфликт с конспирологическими паттернами восприятия населением власти и спецслужб (“слишком просто”, “хотели бы убить — убили бы”)». К тому же большая часть населения стремилась избежать прямой конфронтации с режимом, в результате чего ответственность за радикализацию ситуации была переадресована самому Навальному. «Это недоверие и в целом низкое общественное сочувствие к протестующим в поддержку Навального открыло перед режимом “окно возможностей” для эскалации репрессий»,  — пишет в докладе «Либеральная миссия».

Репрессии-2021

Хотя основные техники репрессий против оппозиции начали формироваться еще в 2019 году, масштабы их применения и некоторые новации позволили исследователям (Григорию Дурново, Григорию Охотину, Наталии Смирновой, Денису Шедову, Татьяне Усковой и Ивану Касьяненко) говорить о новом этапе репрессивной политики Кремля.

Из доклада «Либеральной миссии»

«Политические преследования стали все глубже проникать в частную жизнь граждан, а их совокупность создает эффект перманентной опасности для неопределенно большого круга лиц»

• Во-первых, задержания протестующих на митингах приобрели беспрецедентные масштабы: в ходе протестов января—апреля было задержано более 17 тысяч человек, что сравнимо со средним протестным митингом. Кроме того, задержанным стали все чаще вменяться аресты в виде административного наказания или возбуждение уголовных дел. Как говорится в докладе, в России постепенно закрепляется практика лишения свободы за сам факт участия в акциях протеста.
• Во-вторых, власти насильственно закрывают все крупнейшие оппозиционные организации — это ФБК (признан иноагентом, признан экстремистской организацией и запрещен в РФ) и «Открытая Россия» (признана нежелательной в РФ). После этого любые отношения политиков с незаконными организациями служат поводом для их недопуска к выборам: так, например, к выборам по этой причине не допустили Льва Шлосберга и Илью Яшина. На других популярных политиков власти просто заводят уголовные дела по разнообразным поводам, вынуждая многих покинуть страну (так поступили Любовь Соболь и Дмитрий Гудков).
• Среди нововведений этого года — атака на независимые интернет-СМИ. Только за четыре месяца сразу 26 организаций и физических лиц были внесены в реестр СМИ-иноагентов — это в полтора раза больше, чем за предыдущие четыре года. Особого размаха в 2020–2021 годах достигла практика признания организаций «нежелательными». В их число впервые попало независимое от государства медиа — издание «Проект».

Что дальше

Авторы исследования отмечают, что после выборов в Госдуму преследования ряда конкретных людей действительно могут перестать быть актуальными. Однако в долгосрочной перспективе тренд будет усиливаться. «По мере своего развития репрессии трансформируются в институт, который живет по своим правилам уже вне прямого контроля», — считают авторы доклады. «Либеральная миссия» отмечает, что закрепление репрессивных возможностей в законодательстве создает под такие практики целый идеологический фундамент — «и это — не до выборов в Госдуму. Это навсегда, пока не кончится».

Фото на обложке материала: Евгений Фельдман для The Bell