Как изменится образование и к чему готовиться прямо сейчас. Рассказывает Крис Диди, профессор Высшей школы образования Гарвардского университета

«Мы на пороге сложного и турбулентного периода, который вынуждает нас идти на перемены, на которые раньше мы бы ни за что не пошли». В интервью The Bell Крис Диди, профессор Высшей школы образования Гарвардского университета, рассказывает о том, как изменится система образования после пандемии.

— Пандемия буквально заставила нас внести изменения в систему образования. Есть ощущение, что мы двигаемся к какой-то совершенно новой эре. Кажется, что все потеряны и не до конца понимают: это будущее уже наступило или мы только на пороге глобальных изменений?

— Вы совершенно правы — люди находятся в замешательстве, и никто не может на сто процентов сказать, каким оно будет, это будущее. Многие сейчас начинают понимать, что пандемия полностью не закончится. Не появится какой-то волшебной вакцины, которая заставит вирус исчезнуть, а мы вдруг сможем вернуться к той жизни, которая была до. Конечно, такой вариант тоже возможен, но, с большей вероятностью, мы будем жить в мире, который частично будет построен на живом общении, а частично на «удаленке». Недавно я написал большой проект, в котором мы с коллегами предлагаем создать гибридный учебный план, предполагающий работу частично в офлайне, частично в онлайне. Я действительно думаю, что сейчас имеет смысл задуматься, что лучше получается на дистанционном обучении, а что доступно для нас только в офлайн-режиме. Мы никогда не задавали себе этот вопрос, а ведь тут есть над чем подумать.

— Мы все слышим и понимаем, что нас ожидает время новой реальности с высокой нестабильностью и непредсказуемостью, но разве это что-то новое? Люди постоянно сталкивались с неожиданными изменениями и турбулентностью, так почему именно эта новая реальность настолько иная, что заставит нас внести серьезные изменения в систему образования?

— Если мы посмотрим на историю, то увидим, что были стабильные периоды и не очень. Пример нестабильности — это период с 1910 по 1960 год: две мировые войны, ядерная гонка вооружений, пандемия, Великая депрессия — довольно много событий для одной половины столетия. О людях, которые жили в то время, мы в США говорим как о великом поколении. И есть причины думать, что следующая половина века тоже будет турбулентной. Эти причины основаны на многочисленных исследованиях, которые говорят о климатических изменениях, о невыполнении целей развития, о переходе части рабочих мест к искусственному интеллекту — этот список можно продолжать. Я думаю, для всех будет лучше, если мы все же подготовим будущее поколение к этим изменениям. И даже если мы будем не правы и они не произойдут — мы ничего не потеряем. У них останется прекрасное образование, которое поможет им быстро приспосабливаться к изменениям и быть лучше в инновациях и предпринимательстве. Но вот если мы будем бездействовать, нас точно будут ждать неприятности.

— Да, но очевидно, что изменение системы образования — это долгий процесс. Например, в России этот вопрос решается на федеральном уровне, а это означает столкновение с консервативной бюрократической системой. Мы просто можем не успеть вовремя отреагировать на изменения. Может, стоит начать прямо сейчас?

— Я полностью согласен. И еще я думаю, что люди в странах «глобального Юга» более открыты к подобным изменениям, чем на Севере (США, Россия, Европа). Мы создали системы образования, которые сопротивляются изменениям, а на Юге, наоборот, системы образования находятся на стадии формирования, поэтому они открыты к новому. Они хотят вырваться вперед, стать лидерами и перескочить через несколько ступеней. Поэтому, я полагаю, изменения могут начаться с них. Также я думаю, что перемены могут начаться не со школьников, а наоборот, со взрослых работающих людей. Они не могут позволить себе вернуться за обучением в университеты и получать ученые степени, поэтому они могут испытать на себе новые модели образования, которые уже потом будут внедряться в высшие учебные заведения.

The Bell и Школа бизнеса Университета Беркли (Калифорния) привозят в Россию новый образовательный курс по адаптации к изменениями и прогнозированию будущего — «Foresight and future. Как выбрать правильную стратегию для вашего бизнеса». Начало обучения — 10 декабря. Изучить подробную информацию о курсе и записаться на него вы можете здесь.

— Это интересно, потому что я как раз хотела спросить у вас, как меняется образование для взрослых. Наша основная аудитория — предприниматели, работающие люди, которые хотят быть лидерами в своих сферах и понимают, что для этого необходимо развиваться и вкладывать в это время и средства. При этом они должны совмещать обучение с работой и личной жизнью. Как вы считаете, технологии помогают в этом процессе?

— Да, технологии точно помогают. Я думаю, когда мы говорим о продолжающемся обучении, мы должны говорить об обучении во время работы, а не в свободное время. То есть работа сама по себе должна давать возможность для развития. И работодатели уже начинают думать в этом направлении. Например, в штатах есть тенденция, что, если бизнес меняется, вы не увольняете старых сотрудников, чтобы заменить их новыми. Практика показала, что работодатели тратили столько времени и усилий, чтобы адаптировать новых сотрудников, что проще было обучить старых. Бизнес начал понимать, что в действительности надо создавать долгосрочные отношения с сотрудниками, помогать им развивать их навыки и дать понять, что, если меняется бизнес, они могут измениться вместе с ним. Это, с одной стороны, инвестиции для работодателей, с другой — своего рода ответственность. Очень важно сделать обучение частью рабочего процесса.

— Эта идея заложена в вашу концепцию обучения на протяжении 60 лет? Как вообще это работает? Человек обучается на протяжении 60 лет с какой-то одной группой преподавателей или в систему включены разные институты?

— Даже в пандемию люди живут дольше, чем раньше. Если вы собираетесь дожить до 90 или до 100 лет, вы не можете уйти на пенсию в 50, у вас просто не хватит денег до конца жизни. Вам придется работать до 70, и сама концепция отражает эту мысль: работа будет длиться шесть десятилетий. За это время у вас может быть много ресурсов для получения образования, но разумнее думать об этом как о конвейере. Мы привыкли относиться к периоду от детского сада до института как к образовательному конвейеру, когда ты переходишь от одного этапа к другому. Но, может, стоит включить во взрослую жизнь часть этого конвейера с различного вида сервисами, которые помогают вам на протяжении всего пути? Например, у вас есть пособие по безработице, государство в течение нескольких месяцев помогает вам, если вы потеряли работу, но эта схема не будет применима, когда автоматизация вытеснит нас с рабочих мест и больше людей останутся без работы. Поэтому мы думаем о пособии, которое дает не деньги, а, например, ваучеры на обучение, благодаря которому вы будете трудоспособны и дальше, даже если ваша прошлая работа просто исчезнет.

— То есть нам надо быть мультизадачными. И этому надо уже учиться в школах и институтах?

— И мы уже видим, как это происходит. В Гарварде есть программы продолжающегося обучения, и сейчас они востребованы больше, чем все другие школы Гарварда, вместе взятые. Это ситуация, когда яйца учат курицу, но в высшем образовании это происходит повсеместно. Традиционное студенчество сокращается из-за изменений в населении, а в это время рабочая сила растет и нуждается в переобучении. Изменения идут в сторону спроса, и институты меняются в ответ.

— Значит ли это, что в будущем нам не нужны будут степени, МВА?

— Мне кажется, имеет больше смысла думать о себе как о наборе навыков, а не одной роли. Потому что роль ограничивает тебя, а институтские степени — это своего рода и есть подготовка к роли. Я думаю, мы придем к более гибким видам степеней. Например, к сертификатам, получение которых занимает меньше времени, но дает вам выбор ролей. Скажем, коммуникации или переговоры — очень полезный и интересный навык. Его преподают на многих направлениях в бизнесе, юриспруденции, продажах, да где угодно. Этот навык нужен не только в работе. Например, если вы женаты, то должны понимать, что без навыка переговоров не обойтись. Кто-то может сказать, что ему не нужна степень магистра коммуникаций и все, что ему нужно в реальности, — это сертификат, свидетельствующий о том, что у него достаточно знаний и навыков в этой сфере. Это дополнительный инструмент в вашем наборе, который дает вам конкурентное преимущество. Вот почему мне выгоднее пойти на эту двухмесячную программу на неполный учебный день и получить этот сертификат. Кстати, это, в свою очередь, создаст для институтов дополнительную конкуренцию. Им просто придется внедрить эту систему сертификатов.

Крис Диди — профессор в области образовательных технологий в Высшей школе образования Гарвардского университета (HGSE), соавтор книги «Обучение учителей в цифровую эпоху», США. В сферу его научных интересов входят новейшие технологии, политика и управление. С 2001 по 2004 год Крис был заведующим кафедрой преподавания и обучения HGSE. В 2007 году он был отмечен Гарвардским университетом как выдающийся преподаватель, а в 2011 году получил звание научного сотрудника Американской ассоциации исследований в области образования. В 2014–2015 годах был приглашенным экспертом в NSF (Управление образования и человеческих ресурсов). Крис был членом Комитета Национальной академии наук по основам педагогической и психологической оценки, членом экспертной группы по технологиям министерства образования США и членом технической рабочей группы Национального плана образовательных технологий на 2010 год.

— Это наверняка поможет сэкономить время. Когда тратишь шесть лет на обучение, возникают мысли, что это можно было уместить в более короткий промежуток.

— Совершенно верно, эти шесть лет можно было потратить на другие программы и специальности. Можно было бы, например, два года поучиться, год поработать, а потом опять поучиться. В современном мире можно быть намного гибче, совсем необязательно все бросать и идти учиться в институт.

— Вы считаете, что в обозримом будущем такой подход возможен?

— В США, например, сложно поменять школьную систему образования. Она спонсируется государством, то есть не формируется за счет спроса потребителей. Мы платим налоги вне зависимости от того, нравится нам эта система или нет. Высшее образование, напротив, — это система, которая формируется за счет спроса потребителей. Вы платите за свое образование, и вы можете выбирать и влиять на него. Вы делаете выбор и решаете, идти в этот институт или нет. Государственного финансирования здесь меньше. И если люди будут платить только за то, что они хотят, то институты будут вынуждены обратить на это внимание и измениться. Поэтому, я думаю, мы увидим большие изменения в скором времени. Появляются новые альтернативные провайдеры, которые предоставляют те услуги, которых нет или которых мало у университетов. В каждой стране есть рабочие места, для которых нужна определенная степень, например, бакалавра или магистра, но в большинстве случаев эта степень не имеет ничего общего с работой. Это просто ярлык, который говорит о том, что этот человек смог провести в институте достаточно времени, чтобы получить эту степень. Нам необходимо поменять этот подход. К тому же это усложнит задачу институтам, они не смогут просто сказать «вам надо к нам, чтобы получить степень для дальнейшего трудоустройства».

— Но, чтобы этого достичь, надо поменять отношение людей к образованию. А сделать это можно только через систему образования. Получается замкнутый круг?

— Да, это сложно. Но не стоит забывать, что мы на пороге сложного и турбулентного периода, который вынуждает нас идти на перемены. Такие перемены, на которые раньше мы бы ни за что не согласились пойти. Например, Гарвард на протяжении всей своей истории не разрешал обучение ни в какой дистанционной форме, кроме школы дополнительного образования. Но пандемия поборола отношение Гарварда к онлайн-обучению. Потому что у них не было выбора. Что бы ни случилось, мы двигаемся к тому, что нас ждет много турбулентности и деструкции. И институтам придется меняться сильнее, чем в стабильные времена.

— Резюмируя, можно сделать вывод, что так или иначе, но изменения нас настигнут?

— Именно. Так или иначе это произойдет. Но, если мы будем сопротивляться, это будет намного болезненнее.

8 декабря Крис выступит на конференции Edcrunch on Demand на тему «Медиа нового поколения для онлайн-обучения»