Как бизнес «пересаживают» на российский софт, поиск по базам уголовных дел и кого оставит без работы ChatGPT

Тема выпуска — чем импортозамещают зарубежный софт

«Отсидеться не получится» — такими словами Михаил Мишустин на этой неделе стращал компании, которые не торопятся переходить с зарубежного софта на российские IT-продукты. Для того чтобы стимулировать этот процесс, правительство даже собирается ввести новый налог. В этом выпуске рассылки расскажем, как в России идут дела с импортозамещением зарубежного ПО.

Что случилось

На этой неделе в Нижнем Новгороде прошел форум «Цифровая индустрия промышленной России» (ЦИПР). Одной из главных тем обсуждения стало импортозамещение софта. Михаил Мишустин в своем программном выступлении призывал компании ответственнее относиться к проблеме. По словам премьера, импортозамещение в некоторых отраслях идет слишком медленно, а где-то и вовсе не началось. «Искренне удивляет пассивная позиция некоторых крупных промышленников. Видимо, они считают, что проживут на зарубежных решениях долгие годы. Коллеги, давайте без иллюзий — отсидеться просто не получится», — предупредил Мишустин.

Не обошлось и без обещаний новых мер поддержки разработчикам российского ПО. Премьер-министр заявил, что уже скоро в России может появиться что-то вроде налога на пиратство, а именно: обязательные отчисления за использование зарубежного программного обеспечения.

Речь о том, чтобы на специальные счета собирать с бизнеса деньги за иностранный софт, легально платить за который российские компании сейчас не могут. Спустя некоторое время небольшое разъяснение появилось и в Telegram-канале Минцифры. Из поста ведомства следует, что деньги будут взиматься только если у компаний нет надлежащим образом оформленных лицензий, и происходить это будет до момента их миграции на российские решения. Тратить собранные средства будут на поддержку российских разработчиков: половина пойдет на грантовую поддержку, другая — на залоги для льготных кредитов. «Такие платежи являются частью финансовых обязательств любой компании по отношению к правообладателю ПО», — напомнили в Минцифре.

Инициатива правительства вызвала много споров на рынке: одни сочли, что эта мера скорее поддержит тех, кто хочет продолжать нелегально использовать иностранные решения, другие — что такой сбор не ускорит переход на российский софт там, где его просто нет. Однако делать в любом случае что-то надо: с 2025 года российским госкомпаниям указом президента запрещено использовать иностранный софт на объектах критической инфраструктуры.

Золотые годы

Сейчас доля российского софта разнится в зависимости от класса ПО, но в лучшем случае достигает 40–50%, оценивает один из собеседников The Bell на рынке. К началу войны российские госкомпании сильно отставали от норматива 50–70% российского софта, тогда доля таких решений была на уровне 30%. А, например, в разных видах индустриального софта доля российских решений сейчас составляет чуть больше 50%. К началу 2022 года российские компании потратили на покупку одних лицензий на иностранный софт 200 млрд рублей за год, оценивал вице-премьер Дмитрий Чернышенко.

У Мишустина оптимистичные данные: на форуме он заявил, что сейчас спрос в промышленности на отечественное ПО растет. В прошлом году, по данным премьера, он увеличился в 10–12 раз. В России аккредитовано больше 22 тысяч IT-компаний, а объем рынка отечественных решений и услуг, по словам премьера, вырос почти на четверть, примерно до 2,2 трлн рублей.

Всплеск заметен и по результатам некоторых российских разработчиков. Например, одним из главных бенефициаров этой волны импортозамещения стала компания «Новые облачные технологии», разработчик ПО «МойОфис» (сейчас на 63,8% принадлежит «Лаборатории Касперского»). В прошлом году компания впервые за свою девятилетнюю историю вышла в плюс. Выручка «МойОфиса» за год выросла на 295%, до 3,3 млрд рублей, чистая прибыль составила 386,5 млн рублей. И компания, по всей видимости, продолжит расти: в мае 100 тысяч лицензий на российский аналог Windows купил «Росатом».

Другой наглядный пример — разработчик операционной системы Astra Linux группа компаний «Астра». Создавалась она для силовых ведомств, теперь же ее массово скупают самые разные госкомпании. Если в 2021 году ОС фигурировала в 81 госзакупке на 92 млн рублей, то в 2022-м госкомпании потратили на нее 1,4 млрд рублей — в 15 с половиной раз больше. На Astra Linux в 2022 году переходили «Росатом», «Атомфлот» и МВД. Дела пошли настолько хорошо, что прошлым летом компания даже задумалась об IPO.

Незаменимый софт

Но не во всех областях импортозамещение идет так же успешно. Например, умные инженерные датчики контроля целостности конструкций или мониторинга промышленных объектов и софт внутри них замещать просто нечем, говорит директор АНО «Инфокультура» Иван Бегтин. В России такого не производят ни в какой форме, а замена немецких на китайские может привести к совершенно непредсказуемым последствиям и просто заменит одну зависимость на другую.

Да и в тех случаях, когда есть чем импортозамещать, бизнес отказываться от иностранного софта не торопится, говорят собеседники The Bell из разных компаний. Так, нефтяники продолжают использовать системы Siemens, банки — продукты Oracle, а промышленность и транспортные компании — SAP. Точно так же не спешат компании переходить и на российские операционные системы: большая часть используемых ими решений заточена под Windows. «Половина специалистов из IBM сейчас работает в „Аэрофлоте”, Oracle — в „Сбере”, а SAP — в РЖД. Они поддерживают уже развернутые системы и в ближайшее время для работы даже без официальных обновлений этого будет достаточно», — объясняет один из собеседников The Bell.

Теоретически системы управления базами данных (СУБД) от Oracle и Microsoft можно заменить на коммерческие версии их опенсорс-аналогов вроде PostgresPro и Greenplum, говорит другой собеседник The Bell. Но до полных и сравнимых по функционалу аналогов им далеко. А альтернатив для Exadata того же Oracle в мире нет, и менять его еще долго будет не на что, добавляет Бегтин. Перевести большой бизнес на новую СУБД — очень сложный процесс, говорит другой собеседник The Bell. У аналога может не быть нужного функционала или он может отличаться. К тому же компании придется переписывать или адаптировать под новую систему все приложения, мигрировать данные — и делать это в формате непрерывной работы. А значит придется еще и продублировать оборудование, чтобы получилось в какой-то момент без сбоев переключиться на новое решение.

В итоге на начало 2023 года только 3% российских системообразующих компаний заменили иностранные операционные системы и СУБД на российские. Среди субъектов критической инфраструктуры эта цифра равнялась лишь 1,7%. Причем больше чем в половине компаний этот переход не начинался вовсе. Главная проблема для бизнеса — в совместимости новых решений с текущим софтом и оборудованием.

В тех компаниях, где процесс перехода уже запущен, проходит он пока что довольно условно. По словам двух собеседников The Bell в одной из таких структур, работать на российской ОС и с другим предлагаемым им софтом пока не особо получается: решения сырые, функционал недостаточный, а отсрочек по проектам первопроходцам никто не дает. Чаще всего эту проблему решают просто: сотрудники приносят в офис собственные ноутбуки и работают на них, а потом результат уже переносят на рабочие устройства.

Не продлевают лицензии и владельцы важных продуктов для разработки, вроде Confluence и Jira компании Atlassian, Rider от JetBrains или Visual Studio от Microsoft, говорит один из собеседников The Bell: «Но и импортозамещать их особо нечем, так что все либо какими-то обходными путями закупают лицензии, либо используют их по-черному».

Сами зарубежные разработчики тоже не торопятся полностью уходить с российского рынка. Например, Microsoft уже в 2023 году предложила зарубежным представительствам российских компаний, не попавшим под санкции, продлить лицензии на свои продукты. Такие предложения получили около тысячи организаций, писал «Коммерсант». Таким образом Microsoft пытается сохранить присутствие на рынке и снижать долю пиратства.

Oracle тоже не спешит бороться с «серым» использованием своих продуктов в России, говорит собеседник The Bell на рынке. «Даже в мирное время они относились к этому вопросу гибко. Это позволяло сначала „подсаживать“ компании на их платформы, а потом уже лицензировать», — объясняет он. Многим компаниям выгодно сквозь пальцы смотреть на происходящее — чтобы оставаться на рынке и чтобы было куда вернуться, как только появится такая возможность, говорит другой собеседник The Bell.

Однако если речь идет о сервисах по подписке, то их «пиратить» уже сложнее. В этих случаях в ход идет другая схема — параллельный импорт для рынка софта, объясняет он. «Компании открывают несвязанные фирмы в Казахстане, на них покупают лицензии на софт и в серую „импортозамещают“ в российские юрлица. Таким образом можно купить практически все, что угодно», — говорит он.

Но как долго продлится такая ситуация, не известно. Правительство явно хочет строже следить за рынком и ищет способы простимулировать покупки российских IT-решений. Мы привыкли, что импортозамещение — история скорее из программных речей и презентаций чиновников, но теперь, кажется, ситуация меняется.  «Импортозамещением реально занялись, не на бумаге. И для многих это будет болезненно», — предупреждает Бегтин.

ОНЛАЙН-РАССЛЕДОВАНИЕ

Как и что можно узнать об уголовных делах в России

Стать фигурантом уголовного дела в России можно даже за репост в соцсетях. Навыки проверки наличия уголовных дел, своего статуса в деле, не фигурируете ли вы в качестве подозреваемого в доследственной проверке, могут понадобиться каждому. В рубрике «Онлайн-расследование» на этой неделе рассказываем, как устроены базы уголовных дел в России.

READ LATER

• На этой неделе ФСБ внезапно обвинила Apple в пособничестве внедрению шпионского ПО в смартфоны. Затем и Генпрокуратуру попросили возбудить дело о шпионаже против сотрудников Apple. Правда, оказалось, что дело в очередной атаке на iPhone c помощью шпионского ПО, а не злонамеренном взломе со стороны Apple, что после громких заявлений силовиков очень удивило рынок. Однако разработка такого кибероружия — рынок на $12 млрд. И выжить на нем сейчас получается у тех компаний, которые готовы сотрудничать с США и их союзниками, пишет FT. Так что если смотреть на ситуацию с этой точки зрения, то странное поведение российских спецслужб можно понять.
• Главная роль в выработке регулирования технорынка в ЕС у Франции и Германии, которые при этом не лидеры в этой сфере. И, кажется, это вызывает беспокойство у других европейских стран.
• Страхи сбываются: ChatGPT уже оставляет людей без работы. Правда, для компаний это не всегда хорошо заканчивается.

ОСТАВАЙТЕСЬ С НАМИ

Будем держаться вместе

Год назад перед нами стоял выбор — остаться в России и подчиниться законам о военной цензуре или уехать, чтобы иметь возможность называть вещи своими именами. Этот год оказался очень сложным, мы почти лишились возможности зарабатывать, но наши читатели помогают нам выжить. Пожалуйста, подпишитесь на донаты или расскажите о вашем продукте в рекламном материале на The Bell или YouTube-канале «Это Осетинская».