IT-эмиграция, удар по российской электронике и пять новых инструментов онлайн-поиска

Тема выпуска — как живут уехавшие российские айтишники спустя два военных года

Российская эмиграция последних двух лет стала самой массовой за столетие. Главная особенность — в этот раз из страны уехало много предпринимателей и айтишников. Куда они разъехались? Сохраняют ли связи с Россией? И стала ли вообще жизнь айтишников из России сложнее? Об этом — новый фильм на канале «Это Осетинская». А мы в этом выпуске технорассылки расскажем о главных итогах IT-эмиграции и коротко — о самом интересном из фильма.

Что мы знаем о российском IT-рынке и эмиграции

Оценить реальные масштабы российской IT-эмиграции двух военных лет очень сложно. И на это есть несколько причин:

• Во-первых, многие из тех, кто покинул Россию после начала войны, а затем — объявления мобилизации, действительно впоследствии вернулись. Некоторые — насовсем, другие — живут на две страны. Есть и довольно внушительная прослойка тех, кто продолжает работать на российские компании и получать зарплату в рублях, но постоянно проживает за рубежом. 
• Во-вторых, многие российские компании открыли офисы за рубежом специально для того, чтобы удержать ценные кадры, но о численности в таких хабах предпочитают не распространяться. Например, у «Яндекса» за рубежом есть целая сеть офисов-хабов, в которых работают по меньшей мере тысячи человек. В одной только Сербии прошлым летом было больше полутора тысяч сотрудников, а в стартапах, которые отделяются от компании в результате развода с основателем Аркадием Воложем, работает еще 1300 человек (и все — за рубежом). Сама компания раскрывала, что по итогам 2022 года за рубежом у «Яндекса» трудились около 1700 человек.
• В-третьих, разные источники дают противоречивую информацию, часто не раскрывая ни источники данных, ни методику подсчетов.

Но вот несколько цифр, от которых можно отталкиваться.

• Всего в России 857 тысяч IT-специалистов, считают в Росстате, чьи данные приводит Минцифра. Это рост к 2022 году на 13%.
• В Минцифре считают, что две трети уехавших в 2022 году айтишников уже вернулись.
• Число не вернувшихся в страну специалистов министр Максут Шадаев в конце 2022 года оценивал в 100 тысяч человек. 80% процентов уехавших при этом продолжали работать на российские компании.
• Количество открытых IТ-вакансий за 2023 год выросло на 20% — каждый месяц компании открывали больше 73 тысяч вакансий. Более трети из них, 37%, предполагали формат удаленной работы. Больше 50% компаний согласны взять IТ-специалиста на полную удаленку.
• Медианная зарплата IТ-специалистов в России во втором полугодии 2023 года составляла 141 тысячу рублей, следовало из данных «Хабр Карьеры». Это на 15% меньше, чем в первом полугодии (из-за снижения зарплат в регионах на 20%). Но жесткая конкуренция за кадры в 2024 году ведет к новому росту зарплат, говорят специалисты.

Хотя мы не знаем точной цифры уехавших и не вернувшихся айтишников и технопредпринимателей, проанализировать, где и как живут те, кто за эти два года начал новую жизнь в эмиграции, все-таки возможно.

В новом фильме на YouTube-канале «Это Осетинская» Елизавета Осетинская нашла предпринимателей, которые релоцировали свой бизнес или попытались это сделать, и расспросила их о том, чего им это стоило, где находятся работающие на них айтишники и сохраняются ли у них связи с Россией.

Почему и куда уезжали предприниматели

В числе стран, в которых осели герои выпуска, — Португалия, ОАЭ, Испания, США и Кипр.

Основатель Profi.ru Егор Руди решил уезжать почти сразу после начала войны. «Нужно было выбрать место для себя. И не только для себя, а для целого сообщества Shmit16 [сообщество IT-технопредпринимателей, собиравшихся в квартире на Шмитовском проезде, 16, в Москве, разросшееся в итоге до комьюнити на 500 человек]... И для сотрудников, которых я перевез сюда», — рассказывает он в интервью. Весь процесс растянулся до октября 2022 года.

Буквально за несколько месяцев до начала войны его компания начала готовиться к IPO. Но после февраля 2024 года от этих планов пришлось отказаться: «Стало понятно, что предпринимательский „Оскар“, на который я работал 14 лет, я уже не получу». Решив уезжать в Португалию, Руди передал все дела в компании новому гендиректору Андрею Новикову.

Алексей Гальцев, основатель компании Realiste, которая с помощью нейросетей занимается подбором инвестиционной недвижимости в разных городах мира, уехал из России не совсем из-за войны. Скорее, ее начало совпало с планами предпринимателя переезжать. К тому же стало понятно, что делать из Москвы международный бизнес теперь не получится. Сначала Гальцев отправился в Эр-Рияд, но местный рынок оказался недостаточно развитым, и он перебрался в Дубай.

Михаил Трофимов, сооснователь Revealbot, сервиса для автоматизации рекламы в Facebook, понял, что надо уезжать, сразу после начала войны. Во-первых, весь бизнес стартапа был связан с Meta, которую в России признали экстремистской. Во-вторых, выплаты всем сотрудникам шли с американского юрлица. Чтобы продолжать работу, компании Трофимова пришлось доказывать, что она релоцировалась и больше не имеет связей с Россией.

Команда фаундеров Revealbot, уехавшая первой, пыталась обосноваться во Франции и в Нидерландах. Но в итоге проще всего легализоваться оказалось в Испании: «У них вообще не появилось никаких барьеров для граждан России. Мы спокойно сюда переехали, открыли банковские счета, начали процесс. Подали документы на стартап-визу, потом вернулись в Россию, собрали вещи и уже окончательно сюда переехали, получили ВНЖ и начали открывать испанское юрлицо, чтобы перевозить сотрудников», — рассказывает Трофимов. Всего компания перевезла 15 сотрудников с семьями, покрыв им перелет и первый месяц жизни в Барселоне.

Ксения Прока, основательница сервиса аренды электровелосипедов для курьеров «Мой Девайс», запустила стартап в США под брендом Wizz. После войны у компании начались проблемы. «Причем прежде всего в России, из-за того что головная компания была американская», — вспоминает предпринимательница. Шеринговый сервис сильно зависит от кредитных денег, получить которые в стране стало трудно. К тому же бизнес принадлежал не только фаундерам, но и инвесторам, так что просто закрыть его было нельзя. В итоге, чтобы сохранить международную компанию, российский бизнес пришлось продавать, а самим уезжать в Нью-Йорк.

Дмитрий Малин, основатель Novakid, сервиса онлайн-обучения английскому для детей, рассказывает, как его компания релоцировала сотрудников: «Мы разработали программу релокации, можно сказать, эвакуации… Сотрудник, который переезжает из одной страны в другую, получает подъемные средства, какую-то помощь у компании». Чаще всего из России уезжали в Грузию и Турцию.

Особняком стоит история основателя amoCRM Михаила Токовинина. Он решил остаться в Москве, хотя у его компании есть бизнес за рубежом. Токовинин не захотел, чтобы его ребенок «стал американцем» и потерял связь с русской культурой и корнями. При этом у бизнеса amoCRM по-прежнему все в порядке, утверждает он: выручка растет и в России, и за рубежом.

После переезда

Руди рассказывает, что переезжал вместе с сообществом, и называет это роскошью. Но первые 6–7 месяцев после переезда были непростыми. «Я 13 раз был в банке, чтобы мне открыли счет», — вспоминает он. Сейчас предприниматель помогает венчурному фонду сообщества предпринимателей Shmit16 — S16VC, а также занимается двумя стартапами: сервисом для тренировок с AI, и фултайм онлайн-школой для детей от 4 до 12 лет.

Кроме Руди, в Португалии теперь живет еще порядка 50–70 участников Shmit16, еще часть — в Амстердаме, Калифорнии, Израиле и на Бали. Из них многие так или иначе возвращаются в Россию, но никого из тех, кто эмигрировал, а потом вернулся насовсем, предприниматель не знает.

О неслучившемся IPO и оставшемся в России бизнесе предприниматель не жалеет: «Сейчас я себя чувствую как stay hungry, stay foolish, как Стив Джобс говорил. „Оставайся голодным с сознанием начинающего“. И это буквально то, что со мной происходит, я прямо себя чувствую очень молодым, очень деятельным и в состоянии построить несколько юникорнов, а может быть, даже, честно говоря, что-то более важное».

Гальцев сотрудников своего на тот момент стартапа, который еще ничего не зарабатывал, перевозил за счет денег инвесторов. Это был риск, признает предприниматель, но это было лучше, чем переживать еще одну мобилизацию. «Потому что тогда было вообще непонятно, что происходит. Непонятно, заберут сейчас сотрудников, не заберут, что делать». Переехавшим стартап снимал квартиры в Дубае, перевозили целыми семьями. Инвесторы о решении предпринимателя знали, они его поддержали. С тех пор никто из уехавших в Россию не вернулся. «Ничего в этом хорошего нет, конечно, но это так», — резюмирует предприниматель.

Компания Тимофеева с 2016 года базировалась в США. И хотя затем команда перебралась в Россию (нанимать разработчиков и дизайнеров в родной Казани было гораздо дешевле), основные клиенты у нее оставались на американском рынке. После 24 февраля бизнес продолжил расти. Но с переездом команды в Барселону у компании сильно выросла налоговая нагрузка и расходы на зарплатный фонд. Это ударило по прибыли. А вот проблем с российскими корнями у Тимофеева не было: «Если честно, я не заметил никакой разницы, что было до 2022 года, что после. Мне кажется, для американцев мы просто какая-то европейско-американская компания».

Компания Ксении Проки планировала масштабироваться с момента основания в 2020 году. Нью-Йорк с большим количеством платящей аудиторией и высоким объемом онлайн-заказов уже тогда казался одним из идеальных городов для запуска шеринга для курьеров. При этом в США при наличии визы во время пандемии попасть было сильно проще, чем в ЕС. Сейчас американская компания зарабатывает порядка $500 тысяч в месяц и к концу года рассчитывает показать прибыль. Часть сотрудников, работавших в российском бизнесе, релоцировались самостоятельно — и для них компания адаптировала зарплаты. Тем, кто хотел, помогали оформлять рабочие визы в США. Сотрудников в России у компании не осталось.

С проблемами «российских корней» предпринимательница ни разу не сталкивалась: «Единственное, что периодически банки могут просить пройти заново какую-то идентификацию, в ходе которой они определяют локацию, где вы находитесь, просят предоставить определенные документы, подтверждающие, что вы не находитесь в России, но в целом этого достаточно. Понятное дело, что почти у всех фаундеров у нас русские фамилии, у инвесторов некоторых — русские фамилии, но сколько раз мы предоставляли документы в банки, это не мешало нам получению как лизингов, так и долгового финансирования. В принципе для американцев важно именно твое резидентство, где ты живешь, для них не важно, где ты родился».

Novakid Малина — это тоже американская компания с юрлицами еще в нескольких странах. Свой бизнес она изначально строила удаленно. У стартапа все еще остаются сотрудники в России, но большая часть разработки сидит в Грузии, Армении, Казахстане и Узбекистане. Сам предприниматель проводит в России по крайней мере несколько месяцев в году, оставаясь резидентом Кипра. При этом у команды все еще остаются сотрудники и в Украине, говорит Малин, и иногда это приводит к конфликтам.

Токовинин говорит о том, как ему удалось сохранить как российский, так и международный бизнес. У его компании есть офисы в Сан-Франциско и Уругвае, и большая часть сотрудников за рубежом находятся именно в Латинской Америке. Бизнес за рубежом теперь называется Kommo. «Мы провели ребрендинг в прошлом году для западных клиентов. Мы вообще сильно разделили инфраструктуру. Мы разделили серверную всю часть, мы разделили хранение данных и в том числе разделили бренды», — говорит предприниматель. На вопрос о том, есть ли за этим какая-то бизнес-логика, Токовинин ответил: «Люди не хотят пользоваться российским софтом, какая тут бизнес-логика?»

Однако развивать такой бизнес оказалось все-таки возможно, даже несмотря на то, что де-факто вести бизнес в США с российским резидентством запрещено. «Очевидно, что глобальный софтверный бизнес более интересный, чем локальный. Поэтому для нас этот процесс и так происходил органично, что какой-то процент фокуса смещался в сторону глобала. И никак это не связано ни „с событиями“, ни с политикой. Просто потому, что там рынки больше», — говорит предприниматель.

Для российских сотрудников amoCRM после начала мобилизации компания открыла офис в Ташкенте. Но за 2023 год многие вернулись, говорит предприниматель.

Расскажите нам свои истории: куда вы уехали, с какими проблемами столкнулись и что важное для себя приобрели. Пишите автору этого письма: v.pozychanyuk@thebell.io

САНКЦИИ

Блокировка платежей в Китай грозит остановить производство электроники в России

У российских производителей электроники большие проблемы. Платежи за компоненты и сборочные комплекты из Китая с конца марта перестали проходить совсем, что означает срыв поставок и остановку производства. Первые критические сложности с оплатой электроники через китайские банки, в том числе в юанях, начались в декабре после усиления вторичных санкций США и касались готовой продукции. Сейчас они распространились на компоненты для серверов, систем хранения данных, ноутбуков и прочей электроники. Блокировки жесткие и коснулись даже компаний, работавших по долгосрочным контрактам с китайскими поставщиками.

Российские производители электроники в самом худшем положении, потому что им искать замены негде — почти 100% мировых сборочных комплектов производится в Китае. Пока рынок ищет схемы, производство электроники в России может остановиться на полгода, «так как в ближайшие два-три месяца не будет никаких отгрузок компонентов и комплектов для сборки в адрес любого российского производителя», говорят источники на рынке.

От блокировок страдают те производители электроники, которые еще недавно просили правительство запретить параллельный импорт смартфонов, планшетов и ноутбуков любых брендов.

ОНЛАЙН-РАССЛЕДОВАНИЕ

Новые инструменты для поиска открытых данных

Арсенал для поиска информации в открытых данных важно постоянно пополнять, поскольку новые инструменты появляются буквально ежемесячно. В свежем выпуске нашей регулярной рубрики «Онлайн-расследование» журналист-расследователь Ирина Панкратова рассказывает о пяти новинках, которые помогают с поиском адресов электронной почты, телефонов и анализом персональных данных.

РАССЫЛКА ОСНОВАТЕЛЕЙ THE BELL

Дорогие читатели!

В благодарность за вашу поддержку в прошлом году мы запустили специальную рассылку. Примерно раз в месяц мы отправляем вам письмо от одного из трех основателей The Bell — Елизаветы Осетинской, Ирины Малковой или Петра Мироненко. Эта рассылка личная — в ней мы делимся тем, о чем сами думаем и о чем переживаем. Мы будем рады, если вы будете отвечать на эти письма. Привычный мир давно развалился, а общение, поддержка и диалог приобрели еще большую ценность. Чтобы получать рассылку основателей (а заодно — получить доступ ко всем ее выпускам), пожалуйста, подпишитесь на донат. Свежая рассылка вышла как раз на этой неделе.

READ LATER

• «Как будто у „Википедии” и ChatGPT родился ребенок»: как устроен популярный AI-поисковик Perplexity, который пытается тягаться с Google
• История Артура Менша, главы французского конкурента OpenAI — Mistral AI, который выступает против культа AGI и религиозного увлечения искусственным интеллектом, так популярного в Кремниевой долине
• Сайты, созданные исключительно для того, чтобы зарабатывать на рекламе, раздражают и ухудшают поиск. Но на них приходится около 15% от всех расходов на автоматическую рекламу, или порядка $10 млрд в год