Рынок всерьез не поверил в возможность прямого военного конфликта России с Украиной. Что его ждет дальше?

Несмотря на постоянно усиливавшуюся тревожность новостного фона вокруг Украины в ноябре, российский рынок всерьез не поверил в возможность прямого военного конфликта — и, похоже, правильно сделал. После переговоров Владимира Путина с Джо Байденом и обещания последнего обсудить с Россией в новом формате безопасность и активность НАТО в Европе напряженность начала спадать. Но это не конец истории — эксперты называют американскую уступку скорее символической, а развитие ситуации зависит от того, как далеко США готовы пойти навстречу России.

Как развивались события

От первых новостей о наращивании Россией военного присутствия на границе с Украиной до кульминации прошло не больше месяца.

• 18 октября. Россия объявляет о закрытии на неопределенный срок постпредства при НАТО, фактически разрывая отношения с альянсом. В МИД заявляют, что действия НАТО показывают, что оно не заинтересовано в равноправном диалоге с Россией.
• 26 октября. Украина объявляет о первом применении в Донбассе турецкого беспилотника Bayraktar. Российский МИД в ответ предупреждает, что «не может исключать дальнейшую деградацию ситуации» в Донбассе.
• 31 октября. The Washington Post впервые сообщает, что Россия стягивает войска к границе с Украиной. На следующий день Сергей Лавров обвиняет Киев в попытках «втянуть Россию в силовые действия».
• 2 ноября. Politico публикует спутниковые снимки, подтверждающие скопление техники на границе. Дмитрий Песков называет статью «некачественным вбросом».
• 10 ноября. «Коммерсант» узнает, что Кремль и Белый дом обсуждают телефонный разговор Джо Байдена с Владимиром Путиным до конца года.
• 11 ноября. Bloomberg пишет, что США сообщили европейским союзникам — по их оценке, Россия «может взвешивать возможность вторжения на Украину». Рубль на этой новости падает на 60 копеек. Песков отвечает, что Россия принимает меры безопасности в ответ на вызывающие действия НАТО.
• 18 ноября. Владимир Путин заявляет, что у Запада после российских предупреждений «возникло известное напряжение» и его надо сохранять как можно дольше, «чтобы им в голову не пришло устроить на наших западных рубежах какой-нибудь конфликт».
• 22 ноября. Bloomberg описывает подготовленные разведкой США сценарии российской операции на Украине. Падение рубля к доллару по сравнению с 10 ноября достигает 4 рублей. «Слухи о якобы планируемом военном вторжении на Украину вызвали сильнейшую за полтора года распродажу на российском рынке», — пишет «Коммерсант».
• 2 декабря. Сергей Лавров встречается с главой Госдепа Энтони Блинкеном, обсуждает с ним Украину и разговор Путина с Байденом. Накануне Блинкен предупреждает, что в случае агрессии США введут против России жесткие санкции, от которых воздерживались ранее.
• 6 декабря. Источники CNN узнают, что это за санкции — среди них отключение от SWIFT и запрет для иностранцев на участие во вторичном рынке ОФЗ, который может обрушить рубль.
• 7 декабря. Путин и Байден проводят двухчасовые переговоры. Из комментариев российской стороны следует, что Москва удовлетворена разговором. Путин называет беседу «открытой, предметной и конструктивной», а ее главным итогом — обещание Байдена создать новую структуру с участием стран НАТО и России для обсуждения вопросов безопасности. Позже Байден подтверждает эти планы. Западные СМИ называют предложение «значительной уступкой России».
• 9 декабря. Напряжение вокруг Украины не спадает. В российском МИДе предупреждают о возможности нового Карибского кризиса. Восточноевропейские участники НАТО протестуют против уступок России. Вечером Джо Байден звонит Владимиру Зеленскому, а во время их разговора ФСБ заявляет об инциденте с украинским военном кораблем, без предупреждения двигавшимся к Керченскому проливу.

Промежуточные итоги

В результате переговоров Путина с Байденом вопрос о вооруженном конфликте на Украине подвешен на неопределенное время, считает эксперт по международным отношениям Владимир Фролов. Согласившись на российское понимание того, как должна обсуждаться новая архитектура безопасности в Европе и место в ней Украины, Байден сделал Путину символически важную, но пока не содержательную уступку, которая была самым легким способом остановить эскалацию конфликта, считает эксперт.

Заместитель директора Центра политических технологий Алексей Макаркин указывает на инцидентс украинским кораблем в четверг: «Реакция у многих представителей российского истеблишмента была ястребиной — но власти не стали идти вперед. И это позитивный сигнал». Пока Россия и страны НАТО будут консультироваться или планировать консультации, силовых действий не будет, говорит он.

Но отводить войска от границ Украины Россия пока не будет, считает Фролов — это единственный рычаг давления на Байдена, а убирать их и потом возвращать дорого. Если в рамках дипломатического процесса Россия не получит желаемого, напряжение снова будет возрастать.

Чего хочет Россия

Требования, которые Россия выставляет западным странам, на этот раз сформулированы предельно четко. Российский МИД перечислил их в опубликованном в пятницу специальном заявлении:

• Серьезные долгосрочные правовые гарантиии, исключающие любое дальнейшее продвижение НАТО на восток и размещение угрожающих России систем оружия на ее западных границах.
• Официальное дезавуирование решения Бухарестского саммита НАТО 2008 года о том, что «Украина и Грузия станут членами НАТО».
• Юридическое закрепление договоренности о неразмещении США и другими странами НАТО ударных систем вооружений, создающих угрозу РФ, на территории соседних с ней стран.

В отличие от прежних консультационных механизмов по Украине, на этот раз Кремль хочет не просто формально поддерживать диалог, а действительно прийти к каким-то соглашениям, говорит Алексей Макаркин. Он объясняет это тем, что в конфликте с Украиной время работает против Москвы. «В 2014 году в Кремле думали, что пророссийской позиции придерживается большинство населения Украины. Была надежда, что против прозападной политики поднимется настоящий народ. Но выяснилось, что этого народа как большинства в Украине уже нет», — рассуждает Макаркин. Зафиксировать соглашения на бумаге надо, пока это еще возможно и пока поддержка российской позиции осталась хотя бы у части населения Украины, считает он.

Глава Московского центра Карнеги Дмитрий Тренин в конце ноября объяснял повышение ставок Москвой тем, что за предыдущим эпизодом «разрядки» — встречей Путина и Байдена в Женеве в июне — не последовало реальных действий по деэскалации со стороны Запада. Украина приняла неприемлемый для Кремля закон о коренных народах и использовала турецкий беспилотник в Донбассе, НАТО расширило активность в Черном море, Россию обвинили во взлете цен на газ в Европе и миграционном кризисе на белорусской границе, перечислял Тренин. «”Дух Женевы”, о котором несколько поспешно заговорили в Москве, развеялся практически полностью», — объяснил он логику Кремля.

Что будет дальше

Главного желания России — дать гарантии нерасширения НАТО — США выполнить не смогут, уверен Макаркин. Что может стать заменой, сказать сложно — возможно, вопрос о неразмещении ракет или гарантия непроведения учений вблизи российских границ, предполагает он. Фролов отмечает, что в пятничном заявлении МИД сигнализирует, что может стать удовлетворительной для России и при этом реалистичной уступкой, — отмена заявления саммита НАТО в Бухаресте 2008 года о том, что «Украина и Грузия будут в НАТО».

«Если предположить, что НАТО действительно пойдет на официальный отказ от расширения за счет Украины и Грузии (желательно, чтобы это было вписано, например, в новую Стратегическую Концепцию альянса, которая должна быть принята на саммите в мае 2022), Москва, вероятно, будет пытаться разобраться с Киевом по сценарию, похожему на договор СССР с Финляндией 1947 года: признание Крыма российским, запрет на определенные виды вооружений. Возможно, Украина, понимая, чем все может закончиться, станет сговорчивее», — предполагает Фролов

Вопрос в том, что будет происходить, если никакого компромисса между Россией и Западом достичь не удастся, добавляет Макаркин. «Дело в том, что даже если все стороны конфликта не хотят открытой войны, но напряженная ситуация затягивается, есть риск, что этот кризис начинает жить своей жизнью и двигаться в сторону эскалации. Такие случаи в истории уже были — так началась Первая мировая война. Само по себе балансирование без каких-либо выстроенных правил опасно. Кремль это понимает, а потому теперь пытается эти грани выстроить», — считает он.

Реакция рынка

Учитывая напряженный новостной фон ноября и начала декабря, рынки, за исключением фондового, вели себя достаточно хладнокровно: для большинства игроков военная операция на Украине не является базовым сценарием, замечает главный экономист ING по России и СНГ Дмитрий Долгин. Потоки портфельных инвестиций, которые наиболее чувствительны к внешнеполитической повестке, не такие значительные ($3–5 млрд в месяц), как, например, профицит текущего счета, который последние месяцы превышает $10 млрд, а в ноябре достиг $17 млрд. CDS на Россию в этот период двигались аналогично сопоставимым странам (ЮАР, Бразилия, Мексика, Индонезия), отмечает он.

Рост геополитической напряженности, безусловно, повлиял на рубль и российский рынок, но первоочередным фактором повышенной волатильности было все-таки ухудшение ситуации на глобальных площадках, рост неопределенности из-за омикрон-штамма, снижение цен на нефть и ускорение инфляции в России, добавляет директор по инвестициям «Локо-Инвест» Дмитрий Полевой.

Вместе с тем, за последние два месяца (с 11 октября) нерезиденты вывели из ОФЗ 204 млрд рублей, а их доля на рынке снизилась с 21% до чуть ниже 20%. «Этот отток заметный, но не катастрофический: в марте-апреле на ожиданиях санкций отток составил 259 млрд рублей», — сказал The Bell Долгин. Наглядным индикатором реакции на геополитические риски могут служить акции Сбербанка: по их динамике видно, что обострение в геополитике было явно негативным для нашего рынка, и пока что напряжение полностью не исчезло, отмечают аналитики «Тинькофф Инвестиций». Отток нерезидентов оказывает негативное влияние на рынки, но оно не выглядит критическим, поскольку внутренний российский рынок обладает достаточной глубиной, говорит старший аналитик «Сбер Управление Активами» Владислав Данилов. Влияние нерезидентов сегодня несколько ниже, чем ранее: к примеру, доля нерезидентов в ОФЗ в 2019–2020 годах составляла ~25–30%, в то время как на текущий момент она составляет ~20%, добавляет он.

Внешнеполитическая ситуация оказывала давление и на валютный рынок, но в целом он не выбивался из общемировой динамики. За последние два месяца рубль ослаб к доллару на 2%, но сопоставимые с рублем валюты (без Турции, где лира снова ушла в свободное падение) ослабли еще сильнее — на 3%. «Давление на рубль было связано преимущественно со снижением глобального аппетита к риску и было частично компенсировано высокими показателями российского экспорта», — замечает экономист.

Рынок акций оказался самым нервным: локальные индексы упали на 10–12%, тогда как в целом по развитым и развивающимся рынкам был рост, считает Долгин. Инвесторы дисконтировали геополитические риски, наблюдался отток из топовых голубых фишек, лишь ближе к самой встрече градус напряженности снизился и индексы отскочили, замечает начальник управления информационно-аналитического контента «БКС Мир инвестиций» Василий Карпунин.

На текущий момент в российские активы заложена повышенная геополитическая премия, отмечает Данилов из «Сбер Управление Активами». «Учитывая, что российские активы сохраняют высокую привлекательность (например, доходности ОФЗ в номинальном и реальном выражении выше, чем у сопоставимых стран, а кредитное качество России остается на высоком уровне благодаря высоким резервам, низкому государственному долгу и консервативной бюджетной и монетарной политике), постепенное ослабление напряжения может способствовать снижению геополитической премии и росту российских активов», — считает он.

При участии Александры Чуновой и Лады Шамардиной