Деньги, которые не нужны банкам: на чем зарабатывала Wirecard и что привело к ее краху

Эта статья написана специально для подписчиков еженедельной технорассылки The Bell. Подписывайтесь!

От порносайтов на биржу

Wirecard — если не старейшая, то как минимум одна из самых старых финтех-компаний Европы, пишет FT, которая много лет расследует ее работу. Компания была основана в пригороде Мюнхена в 1999 году — на излете бума доткомов. Сначала она занималась разработкой платежного процессинга, который позволял сайтам получать деньги с кредиток. К началу 2000-х пузырь доткомов лопнул, и Wirecard вместе со всем рынком балансировала на грани банкротства — пока в 2002 ее не возглавил экс-консультант KPMG Маркус Браун, тот самый, который сейчас оказался под следствием. При нем Wirecard объединилась с мюнхенским конкурентом Electronic Business Systems, а спустя три года, в 2005 году, купила фактически не действовавшую к тому моменту публичную компанию InfoGenie и заняла ее место на Франкфуртской фондовой бирже.

К этому моменту Wirecard нашла нишу, позволившую поправить ее дела, — она сфокусировалась на высокорисковых клиентах, которых обходили стороной банки и платежные системы: нелегальных казино, гэмблинге и порносайтах, пишет FT. Именно «хайриск»-клиенты, приносящие высокую прибыль, помогли Wirecard пережить непростые времена и вырасти в крупнейшую финтех-компанию Европы, считают участники рынка. Wirecard начала обслуживать казино, форекс, бинарные опционы и порнографию в начале 2000-х годов, но делает это и сейчас, уверен собеседник The Bell на рынке платежных систем.

В середине 2000-х Wirecard купила банк и получила аккредитацию Visa и Mastercard, а вместе с ними — возможность выпускать карты для других сервисов под их брендами. Спустя десять лет именно это направление станет основой публичного бизнеса компании. Через Wirecard работает большое количество всевозможных финтех-стартапов Европы — например, она выпускает карты для популярного британского сервиса Curve или стартапа основателей «Точки» ANNA Money. Первые два года через Wirecard эмитировал свои карты и один из самых дорогих финтех-стартапов в мире, Revolut Николая Сторонского. Именно немецкий сервис выпускает карты для одного из самых популярных платежных сервисов в мире — компании Payoneer, с помощью которой фрилансеры по всему миру много лет полулегально могут получать деньги из иностранных юрисдикций в обход местного налогового контроля.

Деньги, которые не нужны банкам

Wirecard была одним из пионеров на рынке платежных агрегаторов — проще говоря, технологических посредников между банками, торговцами и покупателями. Такие посредники могут зарабатывать на обслуживании операций, с которыми сами банки не справляются или справляются недостаточно хорошо, потому что они развиваются медленнее, чем запросы динамичного рынка, объясняет основатель платежного сервиса Pay-Me Владимир Канин. «Они начинали с секторов, где был колоссальный спрос — гэмблинг, сайты для взрослых и прочие платежи в категории «хай-риск». Потом расширяли сферы присутствия, развивали рынок, зарабатывали имя, репутацию и все больше e-commerce, развлекательных и игровых проектов стали к ним обращаться за сервисом, потому что они были развиты технологически и географически, а их услуги стоили вменяемых денег», — объясняет Канин популярность сервиса.

В 2007 году немецкая компания добралась до Азии: у Wirecard открылось подразделение в Сингапуре, которое стало одним из трех крупнейших офисов группы, а в какой-то момент занимало почти половину бизнеса всего Wirecard. В 2010-х компания начала активно скупать азиатские платежные сервисы, к 2014 году открыла представительства в Новой Зеландии, Австралии, Южной Африке и Турции, в 2015 году — в Индии. В 2017 году Wirecard добралась до США, купив дочку Citigroup, продававшую предоплаченные банковские карты.

Агрессивную экспансию можно объяснить тем, что для обслуживания казино компании требовалось большое число локальных сервисов со своими оборотами, через которые можно было пропускать деньги нелегальных клиентов, объясняет собеседник The Bell на платежном рынке: «Они не могли проводить такие платежи через немецкую инфраструктуру».

Сейчас у Wirecard несколько больших подразделений — основной офис в Германии, ОАЭ и Сингапуре. В компании работает около 6 тысяч сотрудников в 26 странах мира. «Это огромная технологическая компания, наверное, — в топ-10 платежных проектов в мире. Ближайший аналог в России — Qiwi, но Qiwi больше нацелен на физлиц, кошельки и переводы, а Wirecard — на платежные b2b-сервисы, включая выпуск платежных карт для других проектов — N26, Revolut, Crypto.com и многих других. В том числе и отсюда такие масштабы бизнеса: приходит к ним условный Revolut — через год у них плюс миллион карт», — говорит Канин.

В 2017 году Wirecard отчитывалась о 33 тысячах крупных корпоративных клиентов и еще 170 тысячах маленьких сайтов и сервисов — действительно впечатляющие масштабы бизнеса. Но после начала скандала вскрылись и новые подробности: оказалось, что больше половины выручки компании давали всего 100 клиентов, писала FT на основе данных из внутренней отчетности компании за январь-июнь 2017 года, попавшей к журналистам. Большая часть платежей приходилась на онлайн-банк Monzo, венгерский лоукостер Wizz Air (они больше не используют Wirecard) и букмекерскую компанию с российскими корнями Marathonbet. Среди других топ-клиентов сервиса — запрещенные в нескольких странах брокеры бинарных опционов и рынка форекс Rodeler и Hoch Capital. Другая часть выручки пришлась на порносайты, которые платили высокие комиссии за процессинг платежей.

Так или иначе, к началу больших проблем Wirecard стала самой крупной финтех-компанией Европы, потеснив в капитализации Deutsche Bank.

Аферы Яна Марсалека

Ключевой фигурой в скандале с Wirecard стал операционный директор компании Ян Марсалек — протеже Маркуса Брауна, до недавнего времени бессменного гендиректора Wirecard. Марсалек пришел в Wirecard на заре компании, когда ему было 20 лет, пишет WSJ. Коллеги рассказывают, что он работал круглыми сутками и имел экстравагантные манеры — носил необычные часы Vacheron Constantin, которые прекрасно сочетались с его дорогими костюмами, и любил широкие жесты. Например, в начале 2010-х годов он заплатил за банкет в одном из ресторанов Мюнхена больше €100 000.

Марсалек увлекался криптовалютами — по данным FT, он вложил $7 млн в Gram Павла Дурова. Партнеров для Wirecard Марсалек искал в самых неожиданных местах — например, регулярно ездил в Чечню, чтобы пообедать с неким «местным политиком», а также посещал Ирак. Во время гражданской войны в Ливии Марсалек лично ездил в страну подписывать договоры с одним из местных банков, который также использовал Wirecard.

Операционным директором Wirecard Марсалек был назначен в 2010 году. Фактически он был главным «решальщиком» в компании: если Браун брал на себя всю публичную деятельность, то Марсалек заключал закрытые сделки и управлял множеством дочерних структур, пишет WSJ. По словам одного из собеседников The Bell на финтех-рынке, в последние годы все основные сделки в компании были завязаны на Марсалека, и он же мог быть одним из крупнейших ее реальных акционеров.

После того, как аудиторы Wirecard в июне 2020 года обнаружили недостачу около €2 млрд на счетах компании, шокированные сотрудники начали искать Марсалека. Но дозвониться до него никто не смог. Сейчас, по словам представителя Wirecard, компания не знает, где находится Марсалек, а руководство считает, что он пустился в бега. 

Согласно иммиграционным записям, 23 июня Марсалек прибыл на Филиппины и уехал на следующий день, но власти страны считают, что эти данные могли быть подделаны сотрудниками службы или аэропорта. Запись о прибытии Марсалека была удалена из базы вскоре после того, как была загружена. Кроме того, Марсалек не был обнаружен на камерах видеонаблюдения. Как рассказал WSJ один из его друзей, через два дня после сообщения аудитора о дыре в балансе Wirecard Марсалек отправил ему сообщение в Telegram, в котором говорилось, что он находится «в безопасном месте».

Марсалек — пожалуй, самая загадочная личность этого расследования: он не только участвовал в мошеннических схемах на €1,9 млрд, но, как выяснила Financial Times, для завоевания авторитета среди финансистов хвастался связями в разведке и показывал партнерам секретные документы о расследовании отравления Скрипалей в Солсбери и российском яде «Новичок».

Марсалек использовал документы летом 2018 года — в разговорах с потенциальными партнерами он представлялся «человеком дела международного уровня» и демонстрировал неизвестно как попавшие к нему секретные материалы. В обмен он искал информацию о спекулянтах, которые играли против акций Wirecard.

Война с Financial Times

Главное британское деловое издание сыграло в судьбе Wirecard роковую роль. Первые расследования о работе сервиса вышли в FT еще в 2015 году: тогда газета заподозрила, что в балансе Wirecard есть дыра в €250 млн. Немецкий сервис ответил на обвинения письмами от юристов и наймом крупного PR-агентства.

Затем FT опубликовала отчет исследовательской фирмы J Capital Research, в котором говорилось, что объем операций Wirecard в Азии намного меньше, чем утверждает компания. Wirecard обвинила в заказе «шортистов» — трейдеров, которые пытались заработать на падении стоимости акции компании. Шортисты стали ее любимой страшилкой на все ближайшие годы: немецкий финансовый регулятор BaFin несколько раз вставал на сторону компании и начинал расследования против обвинителей Wirecard из-за возможных манипуляций с акциями компании.

В январе 2019 года FT выпустила новое расследование — про сингапурский офис компании. По данным издания, компания завышала выручку в отчетности и фабриковала поддельные сделки с азиатскими контрагентами. На этот раз Wirecard подала на издание в суд, BaFin опять начала расследование о манипулировании и запретила два месяца играть на понижение — из-за «важности Wirecard для экономики».

FT, тем не менее, продолжила публиковать расследования одно за другим.

• В марте 2019 года FT сообщила, что Wirecard вывела почти половину бизнеса на аутсорс, а платежи для компании обрабатывают партнеры, часть которых не существует (журналисты нашли «офис» одной из таких компаний в доме моряка на Филиппинах). После этого власти Сингапура, которые вели свое расследование, обвинили нескольких сотрудников Wirecard и восемь ее «дочек» в Азии в мошенничестве с отчетностью.
• В апреле FT написала про трех сомнительных партнеров Wirecard, на которых приходилась большая часть прибыли компании. BaFin снова встал на сторону компании, подав жалобу на журналистов.
• В октябре FT сообщила, что Wirecard мог завышать продажи дочерних компаний в Дубае и Дублине, приписывая им клиентов, которые никогда не существовали. Таким образом сервис почти десять лет обманывал аудиторов из EY, писало издание.
• В декабре FT выяснила, что Wirecard завышала объем средств на своих счетах, включая в них деньги с трастовых счетов партнеров.

Wirecard пыталась ответить на претензии, сменив аудитора на другую компанию «большой четверки» — KPMG, чтобы снять вопросы регуляторов и инвесторов. Но аудитор ожиданий компании не оправдал: через полгода KPMG сообщила, что не может подтвердить сделки компании за 2016-2018 годы, которые принесли ей большую часть выручки.

Этой весной Wirecard должна была представить очередной финансовый отчет, но несколько раз переносила его публикацию из-за задержек со стороны EY, которая много лет до этого не находила никаких дыр в отчетности компании. Наконец опубликованное в июне заключение EY сработало как бомба: аудиторы недосчитались €1,9 млрд на счетах компании, около четверти всего ее баланса. Деньги пропали со счетов двух филиппинских банков, после чего ЦБ Филиппин объявил, что их там никогда и не было, а оба банка — что никаких дел с Wirecard не имели. Спустя почти 10 лет аудита EY обнаружило «четкие признаки изощренного мошенничества с участием нескольких сторон по всему миру в различных организациях».

Как итог, акции Wirecard обвалились на 90%, компания подала иск о банкротстве, Маркус Браун подал в отставку, а затем был арестован, Ян Марсалек сбежал, а куда делись почти €2 млрд — так и остается загадкой. «Компания работала так не один год, но регулятор этого просто не замечал: как будто Wirecard — слишком большая компания для таких схем. Еще один пример, который показывает, что возможно все», — говорит собеседник The Bell на платежном рынке.