Бомбоубежища на заводах, нехватка сотрудников и сырья. Bloomberg рассказал о работе Nestle в Украине

На прошлой неделе Украина внесла Nestle в список «международных спонсоров войны» за то, что компания продолжает работать в России, где у нее шесть заводов и около 7 тысяч сотрудников. Но Nestle продолжает работу и в Украине — и, в отличие от российского бизнеса, в украинский компания продолжает инвестировать. Bloomberg описывает работу заводов Nestle в Украине — в условиях обстрелов, нехватки рабочей силы и проблем с поставками сырья и оборудования.

Сохранение инвестиций

Nestle начала производство в Украине в 1998 году, купив завод во Львовской области. Сейчас у нее около 5,5 тысяч сотрудников в стране и три фабрики. И компания планирует расширять свое присутствие в Украине: она инвестирует $44 млн в четвертый завод — в Волынской области, а также строит новые склады.

В России компания после начала войны отказалась от инвестиций и рекламы, а также сократила часть производства международной продукции. Тем не менее Nestle все еще входит в десятку крупнейших компаний на российском рынке.

Работа под обстрелами

Каждый раз, когда во Львовской области на западе Украины звучит сирена воздушной тревоги, производственные линии местного завода Nestle останавливаются и около 250 сотрудников спускаются в бомбоубежище. Там они часто проводят по два-три часа за смену. Продукция, которая в этот момент была в процессе изготовления, чаще всего успевает испортиться — вафли Nesquik, оставшиеся на несколько часов на воздухе, приходится измельчать и пускать на начинку, тесто для вафель — выкидывать.

В среднем воздушная тревога объявляется во Львовской области раза по два в неделю, рассказывают сотрудники завода. «Психологически и эмоционально это очень сложно, — говорят они. — Мы здесь на фабрике в безопасности, потому что у нас есть убежища. Но начинаешь думать о своей семье, своих родственниках, потому что не знаешь, где они».

На другом заводе, который расположен ближе к линии фронта, в Харькове, где производят лапшу и приправы, Nestle приняла дополнительные меры безопасности. Производство было остановлено на десять месяцев. За это время компания потратила $3 млн на строительство наземных капсульных убежищ, до которых рабочие могут добраться за 10 секунд. Около 650 сотрудников завода теперь проводят там по два-три часа в день, пережидая воздушную тревогу.

Заводы международных корпораций напрямую не подвергаются обстрелам российских военных, но сохраняется риск случайных попаданий, пишет Bloomberg: в сентябре завод PepsiCo под Киевом был поврежден обломками сбитой российской ракеты.

С какими еще проблемами столкнулась Nestle

Помимо угрозы ракетного удара, компания сталкивается и с другими проблемами в Украине.

• К примеру, остро стоит вопрос дефицита кадров — сотрудники либо уезжают, либо уходят на фронт. Компания стала нанимать молодых людей, потому что мужчины в возрасте около 20 лет без военного опыта не могут быть мобилизованы. На дефицит кадров накладывается эмоциональное выгорание и психологическая усталость сотрудников, многие из которых потеряли близких на войне.
• Еще одна проблема — дефицит некоторых видов сырья и рост цен на него. Поставлять свою продукцию в Украину отказались, в частности, поставщики специй для соусов. А упаковочная фольга стала стоить дороже, потому что грузовики с ней по несколько дней стоят на въезде через западную границу.
• Возникают также сложности с оборудованием. Например, когда Nestle купила сложного робота для упаковки кофе, представители итальянского производителя отказались ехать в Украину для его установки. Настраивать аппарат пришлось местным, львовским, сотрудникам под руководством итальянцев с использованием умных очков.

Что дальше

Руководство Nestle прогнозирует, что ее продажи в Украине в этом году вырастут на 8–10% после падения на 15% в прошлом году (из-за отъезда людей и территориальных потерь страны). Главным приоритетом в компании называют безопасность персонала в Украине, а только потом уже поддержание бизнеса на плаву. Полностью уходить из России компания пока не намерена — Bloomberg объясняет это многочисленными сложностями, которые создают власти РФ уходящему бизнесу, и вспоминает примеры «Данон» и «Балтики», которые были переданы государству.