Президент США Дональд Трамп начал реализовывать транзакционный подход к отношениям с Украиной. Накануне в Белом доме он сказал, что гарантией выделения помощи должны стать минеральные ресурсы страны — «редкоземельные материалы и прочее». «Нам нужны гарантии, — отметил Трамп. — Мы даем им деньги, но [они] должны дать что-то сначала».

• Украина готова к сделке, написала Financial Times со ссылкой на человека, близкого к президенту Украины Владимиру Зеленскому. Однако она хочет от администрации США «особых условий» и особо подчеркивает необходимость защиты минеральных ресурсов от России и Ирана.
• Кремль в который раз заявил, что лучшей помощью США Украине будет ее прекратить, чтобы «способствовать завершению этого конфликта». Трамп по сути предложил Украине купить свою помощь, сказал Дмитрий Песков, — «то есть не продолжать ее оказывать на безвозмездной или иной основе, а именно обеспечивать ее на коммерческой основе».

О чем речь?

Очень похоже, что президент США опирается на последний мирный план Зеленского. Он был написан руководством Украины еще до выборов в США, но с явным прицелом на Трампа, и представлен ему в сентябре во время личной встречи президентов в Нью-Йорке. В план вошел преимущественный доступ к природным ресурсам для США и сдерживание инвестактивности Китая в Украине. А написан этот пункт был с участием видных сенаторов-республиканцев, включая соавтора многих антироссийских санкций Линдси Грэма, сообщала FT.

Что касается собственно редкоземельных металлов — элементов от скандия через неодим до лютеция, действительно крупные промышленные запасы в Украине есть только по скандию, в Желтых Водах Днепропетровской области. Примечательно, что долю в предприятии после распада СССР получила канадская Ashurst Technology, вскоре закрывшая шахту.

В действительности украинские власти — и вслед за ними Трамп — понимают под «редкоземельными материалами» «критическое сырье» (Critical raw materials, CRW). В современном определении ЕС это 30 видов сырья, необходимых для современной промышленности — и экономики в широком смысле. Уже в их состав входят и титан, и легкие редкие металлы (литий, бериллий), и природный графит, которыми действительно богата Украина. Уран в европейский перечень не входит, но присутствует в аналогичном по сути списке США.

Власти страны считают, что ее запасы CRW достигают 5% мировых, а в денежном выражении (но «в земле») местный Forbes в 2023 году дал оценку почти в $15 трлн. На последнюю опираются и последние новости о том, что Россия получила контроль над 70% украинских полезных ископаемых. Именно столько приходится на три восточных области — аннексированные Россией Луганскую и Донецкую, а также прифронтовую Днепропетровскую.

В этом контексте становится понятно, откуда у властей Украины идея о защите минеральных ресурсов от России в обмен на доступ к ним США.

Что дальше?

Трамп считает, что «уравнять» американскую помощь Украине могли бы природные ресурсы — и, предположительно, иные активы, на $300 млрд. Это очень много — почти пять лет всего довоенного экспорта Украины, двадцать лет экспорта зерновых или почти столько же всех рудных ископаемых. Особенно учитывая, что ключевые торговые партнеры страны — ЕС и Китай, а на США в прошлом году пришлось лишь 2% экспорта и 5% импорта Украины.

Отдельный вопрос — состояние и рентабельность сырьевых активов даже на неоккупированной территории. К примеру, два из четырех литиевых месторождений страны под контролем России, а крупнейшее Полоховское в Кировоградской области находится только на стадии доразведки и предварительного ТЭО. То есть рассчитаться с США в данном случае можно скорее самим активом, чем товарным концентратом с него. Как и с титаном, украинские власти рассчитывают на внешние инвестиции в производство после войны.

Канцлер Германии Олаф Шольц уже заклеймил увязку Трампом будущей военной помощи с доступом к ресурсам Украины как «эгоистическую и самодовольную». По его мнению, ресурсы пригодятся стране для послевоенного восстановления, в котором намерена участвовать Европа. Конкурент партии Шольца на предстоящих через три недели выборах Сара Вагенкнехт считает, что США, начав получать стратегическое сырье в обмен на оружие, потеряют стимул быстро заканчивать войну: «прекрасная сделка для США, но катастрофа для народов Европы».